Стас Михайлов.
Помимо жен, детей и внуков, которых тащат на сцену ныне здравствующие знаменитости, в шоу-бизнесе периодически объявляются родственники знаменитостей, давно ушедших в мир иной – то правнук младшего брата Федора Шаляпина, то внебрачный внук Леонида Утесова, то внучатый племянник Валерия Ободзинского. Обычно это «дети лейтенанта Шмидта», не имеющие к своим прославленным «предкам» никакого отношения. Одно из немногих исключений – певец из Мурманска Юрий Магомаев, который действительно приходится племянником покойному Муслиму Магомаеву.
О том, откуда у легендарного азербайджанца взялись родственники в далеком северном городе и помогла ли им в жизни громкая фамилия, у Юрия выяснил музыкальный обозреватель «Экспресс газеты ».
Мой папа – сын от второго брака мамы Муслима Айшет Ахмедовны Магомаевой, - поведал Юрий Магомаев. – Она была театральной актрисой. Ее девичья фамилия – Кинжалова. Везде пишут, что это сценический псевдоним. Но именно эта фамилия значилась у нее в свидетельстве о рождении. Перед войной бабушка вышла замуж за театрального художника Магомета Магомаева и перебралась из своего родного Майкопа к нему в Баку. 17 августа 1942 года у них родился сын Муслим. А в 1945 году буквально за несколько дней до Победы Магомет погиб на фронте. Бабушке нужно было продолжать обучение в театральном институте и одновременно зарабатывать на жизнь. Она оставила маленького Муслима в Баку в семье его дяди Джамала. А сама уехала в Вышний Волочек, где ей предложили работу в местном театре. Потом актерская судьба забрасывала ее в самые разные города Советского Союза - Тверь, Архангельск, Улан-Удэ, Барнаул, Усть-Каменогорск, Чимкент. В Улан-Удэ она сблизилась с актером Леонтием Брониславовичем Кавкой. Он стал ее вторым мужем. Но официально они не были расписаны. И по паспорту бабушка оставалась Магомаевой. В 1956 году у них родилась дочь Таня. А в 1958 году – сын Юра, мой папа. Так как гражданские браки тогда не признавались, в графе «отец» у них стоял прочерк. А фамилию Айшет Ахмедовна дала им свою.
Не секрет, что Муслим долгое время обижался на маму и считал, что она его бросила. У нас сохранились его детские письма к ней, где он писал: «Я очень по тебе скучаю. Забери меня к себе!». Когда Муслиму исполнилось 9 лет, Айшет Ахмедовна забрала его в Вышний Волочек. И они целый год прожили вместе. Но потом она вернула Муслима в Баку к дяде для получения музыкального образования. Может быть, если бы она так не сделала, мы бы никогда не увидели и не услышали того Муслима, которого все знают. С ее стороны, это был продуманный поступок. Она побеспокоилась не только о себе, но и о будущем своего первенца. Что могла дать ребенку вдова, которая кочевала по провинциальным театрам? А дядя Джамал был далеко не последним человеком в Баку. Он жил в одном доме с певцом Бюль-Бюлем, отцом Полада Бюль-Бюль Оглы, и другими известными людьми. У него стол всегда ломился от черной икры. «Айшет, не будь дурой! – сказал дядя Джамал. - Оставь ребенка нам! Мы обеспечим его всем необходимым». В дальнейшем Муслим сам признал, что мама правильно поступила. Отношения у них наладились. Мой папа и тетя Таня стали для Муслима родными братом и сестрой. Еще маленькими детьми они ездили с Айшет Ахмедовной на его первую свадьбу и на его первый сольный концерт в Кремле. И потом постоянно бывали у него в гостях.В 1971 году бабушка получила выгодное предложение от Мурманского областного драмтеатра и вместе с семьей переехала в Мурманск, где осела уже до конца своих дней. Там в 1979 году и появился на свет я. Мои родители познакомились в ресторане. Мама работала официанткой. А папа играл на клавишах и пел в ресторанном ансамбле. Его ансамбль пользовался большим успехом. Все прочили ему карьеру на профессиональной эстраде. В 1981 году папа пытался со своими песнями попасть в телепередачу «Шире круг». Ездил специально в Москву. Все ждали, когда его покажут. Но его так и не показали. Как он всем объяснял, его якобы вырезали. Лишь недавно выяснилось, что на самом деле никаких съемок не было. Создательница «Шире круг» Ольга Молчанова рассказала, что папа действительно ей звонил и передавал свои записи, но они ее не заинтересовали. Почему папа не воспользовался помощью своего знаменитого брата – я не знаю. В свое время Муслим приглашал его в Москву. Предлагал работать с ним. Но папа отказался. Видимо, хотел всего добиться сам. Отказался он и от предложений войти в состав белорусского ансамбля «Песняры» и казахской группы «Арай», переименованной потом в «А-Студио». Так и проработал 35 лет в мурманских ресторанах. Меня тоже с детства приобщали к музыке. Заставляли ходить в музыкальную школу. Но за семь лет она настолько мне надоела, что после ее окончания я долгое время вообще не подходил к пианино. Меня больше увлекали только появившиеся у нас компьютерные игры. Я продавал игровые приставки. Работал охранником детских игровых автоматов. И не думал становиться музыкантом. Но в 17 лет меня вдруг снова потянуло к инструменту. Некоторое время я играл с папой в ресторанах. А с 2001 года начал ездить на заработки в Сочи. У нас в Мурманске были ребята-музыканты, которые каждое лето там работали и возвращались очень довольные. «Дай-ка я тоже попробую!» - подумал я. Первый раз мне повезло. Я приехал в Сочи, погулял по набережной и сразу устроился в ресторан «Флибустьер» у гостиницы «Жемчужина». А на следующий год я целый месяц не мог найти работу и сидел голодный и без денег. К счастью, я встретил знакомого музыканта, у которого годом раньше покупал фирменные «минуса». И он сосватал меня музыкальной руководительнице ресторана «Розарий». Там была очень хорошая работа. К концу сезона я заработал себе на «Мерседес». В принципе, за эти деньги я мог купить квартиру в Сочи. Но мне хотелось покрасоваться и вернуться в Мурманск на хорошей машине. После этого я четыре сезона пел в «Розарии». Потом знакомый из «Флибустьера» позвал меня «раскачать» новое заведение – тогда еще «Золотая бочка», а ныне «Каравелла». Там я уже был соучредителем. Привез туда свой звук и свет. И отработал пять сезонов, пока не познакомился с москвичкой и не перебрался к ней в Москву. Со своим знаменитым дядей я встречался всего один раз в жизни, когда в 1995 году он приезжал к нам в Мурманск. Для нашего города это было большое событие. Оно освещалось всеми местными СМИ. Даже у меня брали какое-то интервью. Но меня тогда это мало интересовало. Мне было 15 лет. И для меня было главным пройти новую компьютерную игру, которую я только что купил. Какие там знаменитые дяди?! А когда с возрастом у меня изменились жизненные приоритеты, и мне самому захотелось встретиться с Муслимом, этому всячески препятствовали мои родственники с папиной стороны. Хотя мои родители давно развелись, до определенного времени мы все нормально общались. Помню, как бабушка приходила с папой на мой день рождения и под его аккомпанемент пела «Соловей мой, соловей». И я постоянно тусовался у них дома. Но с каждым годом отношения становились все хуже и хуже. У папы появилась молодая жена – на год младше меня. Мне могли уже сказать: «Юра, почему ты пришел без звонка?». Когда 21 августа 2003 года от инсульта умерла бабушка, я узнал об этом от чужих людей. Папа и тетя Таня даже не сочли нужным меня известить. А когда я приезжал в Москву и порывался зайти в гости к Муслиму, они все время говорили: «Не вздумай! Не ходи! Тебя туда не пустят. Вот мы приедем в Москву и вместе к нему сходим». К сожалению, такой случай так и не представился.
Только не подумайте, что я рассчитывал на какую-то помощь со стороны дяди. К тому времени Муслим уже был на пенсии и сам нуждался в помощи. Насколько я знаю, он фактически жил за счет консульства Азербайджана, откуда ему каждый день привозили продукты. Но больше всего дяде не хватало чисто человеческого общения. По рассказам тети Тани, в последнее время он часто расспрашивал ее о нашей семье и хотел дружить со всеми родственниками. «Приезжайте ко мне! - говорил ей Муслим. – Мне так одиноко. Дочка ко мне не приезжает». Кстати, с его дочкой Мариной я сейчас общаюсь в «Одноклассниках». Она живет в Цинциннатти, в Америке. Приглашает меня к себе в гости. А вот с вдовой Муслима Тамарой Синявской у меня отношения не сложились. Меня представили ей в 2008 году на прощании с Муслимом в зале Чайковского. «Юрочка тоже Магомаев? – удивилась она. - И тоже поет? Ах, как приятно!». Потом Тамара Ильинична спросила у тети Тани, есть ли у нас с собой загранпаспорта. «Полетели со мной в Баку на похороны!» - предложила она. У меня был загранпаспорт. И я был готов полететь с ней. Но папа и тетя, у которых паспортов не было, стали возражать. «Что в этом такого? – недоумевал я. – Я хотя бы поддержу человека». В итоге из-за них мне пришлось отказаться. А когда Синявская пришла в себя после похорон Муслима, она позвонила тете Тане и начала разбираться, каким образом я тоже стал Магомаевым и почему я выступаю под этой фамилией. Честно говоря, мне это было очень неприятно.
Не менее неприятные для меня слова прозвучали на концерте памяти Муслима, который в первую годовщину его смерти устраивал в своем «Крокус Сити Холле» имени Магомаева азербайджанский миллионер Арас Агаларов. «Для нас Магомаев всегда будет один-единственный, - сказала тогда Лариса Долина. - Другим Магомаевым мы дороги не дадим». И все начали ей поддакивать: «Не дадим! Не дадим!». Год назад на открытии памятника Муслиму в Вознесенском переулке мне удалось встретиться с Арасом Агаларовым и его сыном Эмином. Мы с моим директором Юрием Вахрушевым, который, кстати, раньше работал в программе «Шире круг», пытались поговорить с ними о возможном сотрудничестве. Но там так много амбиций, что нас даже не стали слушать. Видимо, Эмин, который тоже поет, считает самого себя наследником Магомаева. И тут внезапно появляется какой-то родственник. Зачем ему это надо? Он и без меня в полном шоколаде. А я тоже напрашиваться не хочу. Папа с детства мне говорил: «Юра, смени фамилию! Возьми псевдоним!». По его словам, единственное, о чем он всю жизнь жалел, - что при получении паспорта не взял девичью фамилию мамы – Кинжалов. «Певцов Магомаевых не может быть двое», - всегда повторял он. Я считаю, что это бред. Я получил эту фамилию при рождении. И имею полное право ее носить. Особенно меня обижает, когда меня спрашивают: «Юра, тебе не стыдно пользоваться фамилией Магомаева?». Я на это отвечаю: «Спросите лучше Ивана Урганта или Стаса Пьеху – не стыдно ли им! А я еще никакой выгоды от своей фамилии не получил».
Если кто и пытался поживиться за счет фамилии Магомаева, то некоторые не очень порядочные люди, которые набивались мне в друзья и предлагали заняться моими делами. Одним из таких людей был папа покойной «королевы шансона» Кати Огонек Евгений Семенович Пенхасов. В 2010 году весьма авторитетные люди меня с ним свели. И одно время он выполнял роль моего директора. Внешне он выглядел как божий одуванчик. Но был момент, когда я вывел его на чистую воду. Он меня просто конкретно обворовал. Я поручил ему заплатить людям, которые оказывали мне определенные услуги. Но деньги ушли ему в карман. Я потом спрашивал этих людей. И они с широко открытыми глазами мне говорили: «Мы никаких денег не видели». Столь же некрасиво повел себя Пенхасов, когда ему позвонили насчет меня от Стаса Михайлова. Некоторое время назад Стас открыл свой продюсерский центр и искал артиста, который мог бы стать его первым проектом. Видимо, промониторил Интернет, наткнулся на меня и захотел со мной встретиться. Но Пенхасов долго укрывал меня от Михайлова. «Юра, тебе это не нужно, - говорил он. – Или пусть Михайлов даст мне денег! Тогда я тебя отпущу». «Ни хрена себе! – удивился я. – За что тебе давать денег? И что значит – ты меня отпустишь? Ты что, мой продюсер?». Продюсер – это человек, который деньги вкладывает. А Пенхасов был никто. Он выполнял мои поручения и кормился, благодаря моим финансам.
Несмотря на происки Пенхасова, встреча со Стасом Михайловым у меня все-таки состоялась. Мы очень душевно поговорили. При нашем разговоре присутствовали его супруга Инна, его директор Сергей Кононов и программный директор одной из ведущих российских радиостанций. Стас предложил мне продюсирование. «Дальше телеканала «Ля Минор» ты сам не продвинешься», - сказал он. Но ничего конкретного, кроме красивых шмоток и призрачного признания, Стас не обещал. А зачем мне нужны эти шмотки?! Его супруга показывала мне какой-то журнал и говорила: «Вот так примерно ты будешь выглядеть!». А там был изображен какой-то педрила. Я представил себя в роли этого педрилы и подумал: «Матерь Божья! Мне только до кучи не хватало подобным видом опозорить фамилию Магомаева». И я вежливо отказался от его предложения. С творческими вопросами я и сам успешно справляюсь. А с финансами мне помогают мои друзья, один из которых, например, глава строительной компании, занимающейся возведением олимпийских объектов в Сочи. Как потом выяснилось, своим отказом я страшно обидел Стаса Михайлова. «Зря ты так плохо с ним поговорил», - отчитывали меня. А что Михайлов хотел? Чтобы артист от счастья забыл обо всем на свете? В итоге он получил такого артиста в лице соавтора моих песен Максима Олейникова.
С Олейниковым, как и со многими другими ребятами, я познакомился в Сочи. Он приехал туда на заработки из Волгограда. На протяжении десяти лет у нас была самая дружная компания среди сочинских ресторанных музыкантов. В 2008 году у Максима возникли проблемы с квартирой в Волгограде. Он приобрел ее в кредит в кооперативе. А кооператив развалился. У тех, кто не успел расплатиться, стали через суд отбирать квартиры. И ему нужно было срочно погасить задолженность. С половиной суммы ему помогли друзья из Волгограда. А оставшуюся половину ему одолжил я. Хотя у меня вот-вот должен был родиться ребенок, и впереди была голодная зима, требовать свои деньги назад я не стал. В тот момент Максим открыл классную студию звукозаписи, и мы договорились, что он будет их отрабатывать написанием для меня песен. В Волгограде стоимость его работы составляла 3-5 тысяч. А я ему списывал за каждую песню по 15-20 тысяч, чтобы он быстрее закрыл долг. Но до конца мы с ним так и не рассчитались. После моего отказа Михайлов обратился к Олейникову. И в отличие от меня он согласился работать со Стасом. С Максимом заключили продюсерский договор на стандартных условиях: 10% доходов артисту, 90% продюсеру. Денег, которые, по имеющимся у меня сведениям, ему сейчас платят в месяц, мне бы не хватило и на неделю. А Максим за эти деньги ездит с Михайловым по всем городам и весям и выступает у него на разогреве.
И все бы ничего, но, поскольку своего репертуара у Максима не было, Михайлов решил, что он должен исполнять мой. «На каком основании песни Олейникова принадлежат тебе? - начали предъявлять претензии мне. – Ты не имел к их созданию никакого отношения. Максим сам их писал. А ты приезжал к нему на студию и только мешался». Я объяснил, что я эти песни купил у него с потрохами. Неважно – кто их написал. Максим получил деньги и передал мне исключительные права на музыку и на текст. Хотя на самом деле у него не было готовой музыки и готового текста. Были только наброски. Мне приходилось доделывать их самому. Ни одной аранжировки и ни одного текста без моего участия написано не было. На свою беду, я как порядочный человек регистрировал эти песни в РАО на нас двоих – по 50 процентов. А, по российскому законодательству, Олейников как соавтор имел право на их переработку. Воспользовавшись этим правом, он немножко переделал мои лучшие песни «Улетай» и «Там высоко». В частности, «Улетай» заменил на «Прилетай» и переставил пару нот в аранжировке. И начал исполнять эти песни в концертах Стаса как свои. «Я ничего не решаю, - оправдывался потом Макс. – Все решают продюсеры. Я не хотел эти песни петь. Целый год не хотел. Но они меня заставили». Я не в обиде на Олейникова. Он теперь человек подневольный. А вот его продюсер, по моему мнению, повел себя некрасиво. Мне ничего в жизни не доставалось даром. Почему же я должен кому-то дарить песни, за которые я честно заплатил?
Юрий Юрьевич Магомаев широко известен как певец и автор собственных композиций. Большой популярностью племянник Муслима Магомаева ни в коем разе не обязан только своему знаменитому родственнику. Юра обладает личными талантами, которые помогли ему добиться успеха в творчестве. Певец имеет собственные музыкальные альбомы и несколько известных хитов.
Биография Юрия Магомаева. Начало
В городе Мурманске 12 сентября 1979 года на свет появился Юра Магомаев. Дальнейшую судьбу малыша определила его мама. С самого раннего детства она нанимала ему репетиторов по классу фортепиано. По достижению семилетнего возраста мальчик поступил в музыкальную школу, одновременно с этим участвуя в хоре для мальчиков, расположенного во дворце культуры имени Кирова.
К творческой биографии Юрия Магомаева также приложила руку и сестра Муслима Магомаева - Татьяна. С ее легкой подачи юное дарование занялось бальными танцами. Занятия проходили в Межсоюзном дворце. Но Юра не оценил порыва родной тети и вскоре бросил эти занятия. Татьяна считала, что племянник Муслима Магомаева должен быть талантлив не только в музыкальном направлении, но и в танцевальном. Однако этому направлению в творческой жизни Юры не дано было свершиться.
После окончания школьной учебы Юрий Магомаев принял решение поступить в музыкальное училище на отделение эстрады. Но этого не произошло, так как будущий артист рано принялся зарабатывать средства к существованию, забыв об учебе. При достижении восемнадцати лет он уже успел поработать в различных ресторанах родного города.
Ранние годы
Через три года после этого подался на сезонные заработки в Сочи. В течении десяти лет жизнь продолжалась в таком монотонном ключе. После сезонных работ, зимой, племянник Муслима Магомаева иногда возвращался в родной город. К 2006 году Юрий окончательно переехал в Москву.
В какой-то момент юноша мечтал даже стать летчиком гражданской авиации. Но этому также не суждено было сбыться из-за плохого зрения у мальчика. На то время он даже не задумывался о музыкальной карьере.
Крутой поворот в биографии Юрия Магомаева произошел после смерти Муслима Магометовича, скончавшегося 25 октября 2008 года. До этих пор Юрий подрабатывал музыкантом и диджеем в различных ресторанах столицы. Очевидно, сказалось отцовское кредо, которое гласило, что двух Магомаевых быть не должно.
Семья Магомаевых
Мало кто знал, что отец Юры, старший Юрий Магомаев, - брат Муслима Магомаева. В молодости у мурманского музыканта часто бывали случаи, когда его беспардонно расспрашивали о семье, и в частности о великом и знаменитом родственнике. Его это сильно раздражало, когда чужие люди вот так лезли в душу. И он это скрывал от посторонних. Только самые доверенные друзья знали, что Юрий является братом Муслима по матери.
Глубина истории семьи Магомаевых начинается с того, что никому неизвестная девушка Айшет в сороковых годах стала женой Магомета Магомаева, который трудился театральным художником в Баку. В 1942 году у супружеской пары родился ребенок, мальчик, которого назвали Муслим. Отец семейства, как и многие тогда мужчины, ушел на фронт. Прошел всю войну, почти до конца. Погиб в мае сорок пятого, не дожив несколько дней до победы.
Айшет Ахмедовна Магомаева была провинциальной актрисой и часто ездила по гастролям. Маленького Муслима было решено оставить у брата отца в Баку. Ребенок проявлял талант к музыкальному искусству, и ему необходимо было получить соответствующее образование. А при кочевой жизни матери это было невозможно.
Продолжение рода
Айшет гастролировала по разным городам: Тверь, Усть-Каменогорск, Улан-Удэ, Чимкент и многим другим. Жизнь продолжалась, и в какой-то момент мать Муслима повстречала в столице Бурятии Леонтия Кавку. Он был ее коллегой по творчеству, они выступали на одной сцене. Тут в 1958 году и родился Магомаев Юрий Леонтьевич. Айшет так и не заключила официальный брак с Леонтием Кафкой, хотя они прожили всю жизнь вместе в гражданском браке. Юрий Леонтьевич с философской ностальгией вспоминает, что у него так и остался прочерк в свидетельстве о рождении напротив графы отец.
Своих родителей музыкант похоронил уже давно. Отец, работавший в последнее время в Мурманском драмтеатре, умер почти тридцать лет назад, а мать дожила до пенсии и скончалась в 2003 году.
Но тогда, в далеком 1971 году, у тринадцатилетнего Юрия все только начиналось. Занимаясь в музыкальном училище, талантливый клавишник параллельно играл в вокально-инструментальном ансамбле "Созвездие" ДК железнодорожников на Октябрьской. Все это у него получалось уже тогда на довольно высоком профессиональном уровне. На тот момент к каждому дворцу культуры был приписан свой ансамбль. Участниками таких ВИА были, по большей части, выпускники и учащиеся музыкальных училищ. Это был штатный персонал и по всем правилам получал заработную плату как музыкальные специалисты.
Творчество минувших лет
В семидесятых главным местом развлечения молодежи были дискотеки. Молодежь знакомилась друг с другом и нередко на таких вот мероприятиях зарождалась новая ячейка общества. Во Дворец культуры, где играл Юрий Магомаев, брат Муслима Магомаева, в составе "Созвездия" нередко набивалось людей вдвое больше запланированного. Юрий тепло вспоминает те времена, ту атмосферу праздника. Он до сих пор встречается с участниками своего тогдашнего ансамбля: бас-гитаристом Сашей Игнатенко, барабанщиком Витей Варником, гитаристом Андреем Карпенко. С вокалистом Вячеславом Усовым Юрий Валентинович до сих сотрудничает в музыкальной сфере.
В начале 80-х в Мурманске работало более двадцати ресторанов. Во многих выступал свой ансамбль живой музыки. Частыми посетителями того времени были моряки. Они двигали наш музыкальный прогресс, привозя из загранки виниловые пластинки современных популярных исполнителей. Так Юрий Магомаев-старший познакомился с творчеством легендарных групп "Дип Перпл", "Энималз" и "Иглз". Композиция последних была несомненным хитом мурманских ресторанов, которую Юрий на слух исполнял со своей группой по частым заказам посетителей.
Карьерные возможности
В 1985 году отец Юрия Юрьевича Магомаева со своим ансамблем открывал престижный ресторан "Меридиан". На этом мероприятии его заприметил основатель популярнейшего на то время ВИА "Песняры". Юрия пригласили попробовать поработать с ансамблем, причем не только как клавишника, но и как певца. Магомаев отказался, отшутившись: "Какой из меня белорус".
За десять лет до этого случая Юрий отклонил приглашение на участие в составе группы "Арай", которая позже обрела популярность под названием "А-Студио".
В 90-х он получил предложение обосноваться в Финляндии в качестве профессионального исполнителя, но и тут, как певец, Юрий Магомаев не состоялся.
Наследие Магомаевых
Сын Юрия Леонтьевича экспериментирует в своих песнях с такими направлениями, как поп, шансон, рок, джаз, смешивая их в поиске новых уникальных композиций. После выпуска альбома "Улетай" наш герой готовит новые музыкальные произведения. Многие из них уже увидели свет и имеют несомненную популярность.
Отдельным моментом в биографии Юрия Магомаева выделяется встреча с отцом популярной исполнительницы Кати Огонек - Евгением Пенхасовым. Этот человек стал для Юрия очень близким человеком и наставником.
Популярность Муслима Магомаева была феноменальной. Живая очередь на его сольники выстраивалась за несколько недель до концерта, а в заветный день залы и стадионы буквально лопались от количества зрителей, входные двери сносились толпами поклонников. Он был не просто любимцем публики, кумиром - он был фетишем, идолом, божеством. Его буквально носили на руках - поднимали машину с ним, сидящем в салоне, и несли. Ему поклонялись, его боготворили…
О превратностях славы
Как ни удивительно, народный артист СССР Муслим Магомаев, заносчивостью не отличался и славой своей не кичился. Напротив, относился к ней весьма скептически. Однажды Ирина Ивановна Масленникова - жена еще одного кумира, Сергея Яковлевича Лемешева, которой поклонницы мужа даже кислотой в лицо плескали, сказала супруге Муслима Магомаева Тамаре Синявской: «Я вас, как никто, понимаю. Моя судьба была схожа с вашей». Правда, у Синявской обошлось без ядов, но преследовали ее мужа изрядно.
«Есть у популярности очень неприятные стороны, - рассказывал Магомаев, - когда, например, пуговицы отрывают, одежду срывают. Помню, в Ленинграде со спектакля «Севильский цирюльник» туфли мои из гримуборной свистнули, а потом мне поведали, что они были порезаны на мелкие кусочки и розданы особо жаждущим… Тяжело это. Не потому что тяжела популярность как таковая. Конечно же, любовь зрителей приятна».
О культурах и религиях
Магомаев, соединивший в себе две культуры - азербайджанскую и русскую, был человеком, по его словам, «крайне интернациональным».
«Я для себя сформулировал так, - говорил артист, - Азербайджан - мой отец, Россия - моя мать. Да, я вырос в Баку, но, положа руку на сердце, не могу сказать, что отдавал предпочтение восточной культуре. Дома у нас говорили только по-русски, и в школе азербайджанский не был обязателен для изучения. Так что если речь на азербайджанском языке я понимаю, но сам говорить не умею.
Я жил в интернациональной семье, и во мне соединилось много кровей. По отцовской линии - азербайджанская и татарская, со стороны матери - адыгейская, турецкая и русская. Музыкальную культуру я постигал на европейской и русской музыке, а национальную у нас не проходили. Хотя я ее очень уважаю.
Так же, как любую религию. Не отдавая предпочтения какой-то одной. Я против любого радикализма. Я прочел Коран, хорошо знаю Библию, Евангелия, серьезно изучал другие религии, и нигде не прочитал ни одной строчки об отрицании других вероисповеданий. Я одинаково могу зайти и в мечеть, и в буддийский храм, и в православный.
О предках
Свое имя певец получил в честь деда, Абдул-Муслим Магомаева - выдающегося азербайджанского композитора и дирижера, одного из основоположников азербайджанской классической музыки. Внук не застал своего знаменитого предшественника, ушедшего из жизни за пять лет до его рождения - в 1937 году. Однако с самого раннего детства он осознавал ответственность за такое родство: «Достаточно сказать, что Азербайджанская государственная филармония в Баку названа в честь Муслима Магомаева - моего дедушки и тезки».
Отец будущего советского кумира - Магомед, младший сын Абдул-Муслима Магомаева и его жены Байдигюль, тоже был музыкально одарен, великолепно пел и играл на разных инструментах. Однако профессиональным музыкантом не стал.
«Он творчески реализовался в качестве театрального художника, работал в театрах Баку, Майкопа, - вспоминал певец. - Говорят, был очень талантлив. Мне известно, что на фронт он ушел добровольцем и погиб в звании старшего сержанта за несколько дней до Победы - в немецком городке Кюстрин. А захоронен был на территории Польши. Став взрослым, я отыскал его могилу».
С матерью у Магомаева были непростые отношения. Айшет Ахмедовна Магомаева (сценический псевдоним Кинжалова) была драматической актрисой.
«После извещения о гибели отца, она уехала в Майкопский драмтеатр, где когда-то с ним и познакомилась. Но матушка никогда подолгу ни в одном театре не работала. В связи со своими постоянными перемещениями по городам России, меня она в раннем детстве оставила на попечение моей бабушки Байдигюль и дяди Джамала - старшего брата моего отца. Появлялась у нас в Баку мама изредка, всегда внезапно и также неожиданно исчезала. Со временем у нее образовалась другая семья, и я не могу ее ни в чем винить».
О детстве
«В детстве я начал дико расти, и умные люди посоветовали мне заняться штангой, чтобы я не превратился в «дядю Степу». Я записался в секцию тяжелой атлетики и стал исправно ее посещать. Хулиганом в школьные годы я не был, но и хорошим поведением не отличался. Делал все что полагается мальчишке - жег на уроках пленку, выбрасывал дневники с плохими отметками… Меня в детстве ласкательно звали Мусик, а другого мальчика - моего одноклассника и друга, армянина Рудольфа, - Рудик. Поскольку мы шалили на пару, на доске в классе постоянно было написано: «Мусик и Рудик опять вели себя плохо, нарушали школьную дисциплину»».
Петь одаренный шалун начал с трех лет, а уже в пять сочинил свою первую мелодию. Много лет спустя вместе с поэтом Анатолием Гороховым Магомаев написал на основании ее песню «Соловьиный час».
Муслим Магомаев. Фото из личного архива
Переходного периода для голоса, так называемой «ломки», которая бывает у мальчиков в пубертатном периоде, у Муслима не было. Просто в 14 лет мальчишеский дискант сменился баритоном - тем самым, неподражаемым магомаевским. Которого подросток сначала стеснялся настолько, что по секрету от всех убегал в укромное место на берег Каспийского моря - и пел там, напрягая связки, чтобы перекричать шум прибоя. «Не петь я не мог», - вспоминал Магомаев.
О браках
«Первый раз я женился очень рано, в 19 лет, во время учебы в музыкальном училище. На однокурснице по имени Офелия. Дурость, конечно, юношеская, замешанная на принципе: влюбился - женись. Разумеется, продлился брак недолго. Мои родные изначально были против этой женитьбы, но я был упрям. Мы расписались втайне, и свою семью я просто поставил перед фактом.
Жить переехал к молодой жене, но сосуществование с ее родственниками не заладилась. Они требовали от меня одного - чтобы я лез из кожи вон ради зарабатывания денег. Но меня влекла только музыка, я хотел петь в оперном театре. В общем брак этот был хорош только тем, что в нем у меня родилась дочка Марина. Очень ценно для меня то, что мы с Мариной очень близки».
Марина, дочь Муслима Магомаева. Фото из личного архива
Аллен, внук Муслима Магомаева. Фото
из личного архива
Вторым своим браком Муслим Магометович считал незарегистрированный семейный союз с Людмилой Борисовной Каревой - музыкальным редактором Всесоюзного радио. В связи с тем, что в советское время мужчине и женщине, не оформившими отношения в загсе, жить в одном гостиничном номере запрещалось, на гастролях у пары постоянно возникали проблемы. Снял их одним росчерком пера тогдашний министр внутренних дел Николай Щелоков. Услышав на одном из банкетов о сложившейся ситуации, он прямо там же написал резолюцию за своей подписью, по которой брак между означенными гражданами следовало считать фактическим и совместное их проживание в гостиницах разрешить. Но даже несмотря на такое высокое покровительство, союз со временем распался.
О женщине всей жизни
Тамару Синявскую Магомаев называл «женщиной всей своей жизни».
«Тамара уверяет, что прежде, чем я обратил на нее внимание, нас знакомили на концертах трижды, - рассказывал певец. - Но я такого что-то не припоминаю. Зато отлично запомнил ее как великолепную оперную певицу, когда смотрел трансляцию из Концертного зала им. Чайковского. А общаться мы начали в 72-м году, 3 октября - на декаде дней российской культуры в Баку».
Муслим Магомаев
и
Тамара Синявская. Фото: East News
Знакомство с Магомаевым перевернуло налаженную жизнь 29-летней Тамары. Почувствовав, что попала в водоворот любви, которой сопротивляться не в состоянии, она - замужняя женщина - сделала последнюю попытку сохранить свою прежнее стабильно-благополучное существование и через три месяца после знакомства буквально сбежала от Муслима. Уехала в Италию - на стажировку в театр «Ла Скала».
Но разлука лишь положила начало роману - сначала телефонному. Муслим, избалованный обожанием миллионов женщин, звонил своей единственной избраннице каждый день по нескольку раз, и они разговаривали часами.
О свадьбе
«Поженились мы 23 ноября 1974 года, пережив сложный период - Тамара должна была решиться развестись с мужем. Но и потом мы долго «тянули» с оформлением отношений, как-то не были внутренне готовы, видимо, все испытывали друг друга на прочность».
Муслим Магомаев и Тамара Синявская. Фото: East News
Свадьбу Магомаев и Синявская играли в ресторане на Профсоюзной улице. В зале было 100 человек гостей, а на улице народу собралось в три раза больше. И Муслим пел собравшимся людям около часа через открытые окна. А потом, как вспоминала Тамара, три месяца лечил бронхит.
О больном горле
Муслим Магомаев - певец с уникальными вокальными данными, с 19 лет пристрастился к курению и курил практически не переставая, по несколько пачек сигарет в день. При этом он страдал хроническим трахеитом и бронхитом.
«Однажды я прилетел выступать на сборном концерте в Кемерово, на стадионе, - вспоминал певец. - И в этот же день заболел: температура под 39 градусов. Глаза красные, озноб, неудобно даже на публике появиться. Люди увидят - подумают: пьяный. И я попросил организаторов подготовить мне фонограмму. Крайне редко я пользовался этим, только во Дворце Съездов - вынужденно. Там иначе нельзя было, руководство боялось живого звука, а вдруг кто-то что-то скажет про Брежнева.
Мне приготовили эту несчастную фонограмму, и я поплелся к роялю. Ну, шмякнул я по клавишам и жду свою «фанеру». Но вместо звука слышу писк комариный. Не включилась она. И от ужаса я ка-а-ак заорал «Вдоль по питерской». А потом так и допел до конца все, что должен был.
Два раза я совсем терял голос. Незадолго до юбилея Аллы Борисовны Пугачевой, где я должен был петь, я как раз остался без голоса. Врач сказал: «Тебе нельзя даже шептать». Ну я день помолчал, смотрю - вроде ничего. Взял из холодильника обожаемую мною кока-колу, налил в кружку, засунул туда льда, напился, сел за рояль и начал гонять. Через два дня все поехало нормально - голос «включился»».
Ушел Магомаев с большой сцены без всяких громких заявлений, «завершающих туров» и «прощальных концертов». Просто однажды перестал выступать, дав по поводу своего ухода в тень очень скромный комментарий: «Я пел много и довольно долго. Пора уступить место молодым».
Муслим Магомаев. Фото: Сергей Иванов
Юрий сразу признался нам, что о Минске , кроме того, что это столица Беларуси , он не знает ничего. Зато его папа, тоже музыкант, вполне мог оказаться причастным к белорусской культуре.
- Говорят, когда-то Мулявин предлагал ему петь в составе «Песняров». Но он отказался .
Это лично его история. Он рассказывал об этом нашей местной мурманской газете. Он небольшой любитель давать интервью, и даже не знаю, что его побудило в этом признаться. К сожалению, от него лично я ничего подобного не слышал.
- У вас вся семья получилась музыкальная. То есть выбора, чем заниматься в жизни, у вас, по сути, не было?
Я очень не любил ходить в музыкальную школу, но мама настояла. Потом у меня были даже потуги поступить в музыкальное училище. Но меня затянула работа в ресторане. Пел в Мурманске , потом десять лет подряд уезжал на сезонные заработки в Сочи . Там что ни день, то хохма была. Однажды не смог отказать хорошему клиенту и за вполне приличную сумму десять раз подряд пел «Белый лебедь на пруду». Это было в Сочи, в ресторане на набережной. Но остальные гости с пониманием отнеслись к этому. Знали, что это сезонный заработок, и каждая копейка была ценна.
- Ваша знаменитая фамилия чаще помогала в жизни или мешала?
Точно могу сказать, что ничего плохого я в этом не вижу. Я не прямой наследник Муслима Магомаева , моя мама вышла замуж за его брата. Но эта фамилия досталась мне на законных основаниях. Мне приятно, что у меня есть возможность продолжить этот род.
- С Муслимом близко общались?
Когда мне было 15 лет, он приезжал к нам в Мурманск на 8 Марта, выступал в филармонии. После концерта был небольшой семейный ужин. Я тогда не придал этому особого значения, в 15 лет же думаешь не об этом. Да и музыкой осознанно я стал заниматься к 18 - 20 годам. И только потом осознал, в чем ценность, насколько это было правильно - встретиться. А потом из-за мирской суеты не удалось ни разу с ним увидеться. Он приглашал к себе в Москву на юбилей, но из-за работы в Сочи у меня не получилось приехать. Но я бы все равно никогда не попросил бы его мне помогать. Пойти побеседовать с Аллой Борисовной или замолвить за меня слово. В нашей семье так не принято.
- Как вы сами определяете жанр, в котором поете?
Я его давно уже определил как поп-рок. Не знаю, почему в России меня записали в шансон. Может, потому что одними из первых, кто принялся ротировать мои песни, было «Радио Шансон».
- А песни сами пишете?
Сейчас - да. Еще год назад сотрудничал с Максимом Олейниковым .
- А у нас есть свой Максим Алейников, продюсер и композитор! Только фамилия на одну букву отличается.
Правда? Здорово. Но сейчас Максим ушел в продюсерский центр Стаса Михайлова . Он его у меня забрал. Тут и друг оказался не друг. Мы разошлись с ним на не очень хорошей ноте. Теперь Михайлов возит его с собой на концерты.
- Как думаете, в чем секрет бешеной популярности того же Михайлова, Ваенги?
Культурное развитие 90-х оттянуло нашу страну на 20 лет назад. Хотя весь мир, наоборот, старался окультуриваться. Сейчас мы сидим и удивляемся, почему западные артисты, знаменитые на весь мир, востребованы. А наши - только у нас. Муслим Магомаев был востребован во всем мире, и в свое время ему даже завидовал Элвис Пресли . Видимо, нам надо в корне менять образование в стране. Не только воспитывать юристов, бухгалтеров, спортсменов… Благо люди хотя бы в театры до сих пор ходят.
- А без денег сейчас можно раскрутиться?
Я стараюсь это делать. Силы в себе, конечно, чувствую, но насколько их хватит, другой вопрос. У меня нормально все складывается. Тяжеловато, но верно.
Лет тридцать назад ко мне на эстраду в ресторане "69 параллель" поднялся какой-то подвыпивший мужчина и бойко заявил: "Я на ящик коньяка поспорил с соседом по столику, что вы брат знаменитого Муслима Магомаева!" - с грустной улыбкой вспоминает Юрий Магомаев.
В молодости мурманского музыканта подобные беспардонные расспросы донельзя раздражали, особенно когда в душу пыталась ступить нога незнакомого человека. Вот и в тот раз клавишник и певец ответил назойливому меломану коротко и ясно:
Вы проспорили соседу ящик коньяка...
И только самые близкие друзья знали, что мурманчанин Юрий Магомаев не только родственник великого певца Советского Союза, но и его родной, вернее, как в старину говорили - едино-утробный, брат по матери.
Простая история
Мама с детства воспитывала меня с сестрой в скромности. Я ведь даже в мурманских средней школе № 35 и в музыкальной школе № 1 значился в классных журналах под нейтральной фамилией Кинжалов. И только когда получил в шестнадцать лет паспорт, открылась моя настоящая фамилия. В Мурманское музучилище я поступал уже Магомаевым.
История семьи Магомаевых проста и горька, как история многих семей в сороковые-роковые. Девушка Айшет вышла замуж в Баку за театрального художника Магомета Магомаева буквально накануне войны. В 1942 году родился мальчик Муслим, а отец ушел на фронт и погиб в бою за несколько дней до Победы в 45-м.
Айшет Ахмедовна, сталинский стипендиат ГИТИСа, в полной мере вкусила прелести кочевой жизни провинциальной актрисы. Театры в Вышнем Волочке, Твери, Усть-Каменогорске, Чимкенте, Улан-Удэ.
Время доказало, что мама поступила мудро, не таская Муслима за собой по гастролям. Он проявлял большие способности к музыке, а получить с детства полноценное музыкальное образование он мог только в родном Баку. Поэтому и решили, что жить он будет в семье родного брата погибшего отца, хотя мама однажды не выдержала и увезла мальчика с собой в Тверь, - рассказывает Юрий.
Но жизнь есть жизнь. Через десяток лет после смерти мужа Айшет Ахмедовна познакомилась в Улан-Удэ с коллегой по сцене Леонтием Кавкой. Здесь и родился в 1958 году Юрий.
У меня ведь в свидетельстве о рождении в графе "отец" стоял прочерк, - философски вздыхает Юрий Леонтьевич. - Советская власть не признавала гражданских браков, хотя мы всю жизнь прожили одной семьей.
Родителей великолепный клавишник похоронил уже за полярным кругом - двадцать лет назад отца, актера Мурманского драмтеатра, а в 2003 году и маму, вышедшую на пенсию актрису нашего же областного.
Былое "Созвездие"
В областную драму маму пригласили служить в актерском составе в 1971 году. Тринадцатилетний Юрий после среднеазиатского Чимкента словно попал на другую холодную планету. Но планета оказалась населена хорошими людьми, особенно музыкантами.
Еще будучи студентом нашего музучилища, сначала по классу фортепиано, а затем эстрадного отделения, подающий надежды клавишник начал профессионально работать в ВИА "Созвездие" Дома культуры железнодорожников на улице Октябрьской.
Семидесятые годы - пора расцвета вокально-инструментальных ансамблей и в стране, и в Мурманске, - говорит сегодня чуть поседевший заполярный Алан Прайс (имя чудесного английского клавишника из "Энималз" помянуто не всуе). - К каждому нашему ДК тогда был прикреплен свой ВИА, состоявший в основном из выпускников и студентов музучилища. В "Кировке" блистал ансамбль "Второе дыхание", в Первомайском ДК гремела "Аэлита", в клубе моряков зажигало "Стремление". Все мы были штатными единицами, получали зарплату как музыкальные спецы на танцах.
О, эти танцевальные вечера в столице Заполярья в стародавние годы, до рождества дискотек! Главное место знакомств молодежи обоего пола, бесспорный повод для создания многих будущих семей. На пляски в ту же "железку" набивалось людей вдвое больше официальной вместимости танцевального зала в фойе на первом этаже.
Дело прошлое, но тогдашний директор ДК умудрялся продавать под видом билетов на танцы билеты в кино. Посещаемость по средам, пятницам и субботам вырастала с трехсот человек до шестисот, а заодно и перевыполнялся план по кинопрокату! - раскрывает Юрий Магомаев секрет культурно-массовой кухни.
Он молодеет на глазах от грез по той атмосфере праздника 1975 года. Он до сих пор встречается с бас-гитаристом былого "Созвездия" Александром Игнатенко, который теперь музицирует в ансамбле песни и пляски Северного флота и заодно поет в популярном североморском вокальном квартете "Сенатор", сравнимом по уровню исполнения со знаменитым хором Турецкого. А вот ударник Виктор Варник отдалился от музыки, по образованию он врач, с головой ушел в медицину. Гитарист Андрей Карпенко давно уехал из Мурманска в среднюю полосу. И только вокалист "Созвездия" Вячеслав Усов по сей день работает рука об руку с Магомаевым на одном музыкальном поприще.
Я счастлив, что уже не играл на танцах, когда в конце 70-х бездушные механизированные дискотеки начали вытеснять из мурманских ДК и клубов живых музыкантов, - бросает прочувствованную ремарку умудренный ветеран танцполов.
Иронический оптимизм
В портовом Мурманске на рубеже семидесятых-восьмидесятых годов функционировало не менее двадцати ресторанов. Возможно, это был своего рода рекорд СССР среди некрупных областных центров (например, в Курске, абсолютно равном тогда Мурманску по числу жителей - 380 тысяч, было всего лишь три ресторана).
И в каждом таком "заведении общепита с высшей категорией наценки" по вечерам играл свой ансамбль, что и определяло статус ресторана в отличие от столовых и кафе. Любопытно, что ни в одно такое заведение после 18 часов попасть было практически невозможно. Даже забегаловки, уж простите за прямоту, типа ресторана "Заполярный" на северных кварталах были полны публики, и без трешки в лапу швейцару не войти. Впрочем, извините, перегнул - в середине 70-х достаточно было и твердого советского рубля, который стоил официально в полтора раза дороже американского доллара. А уж на червонец можно было и вечерок культурно скоротать, если, конечно, не тратиться на заказ песен по пятерке.
Другая страна. Другие люди. Иронический оптимизм золотой эпохи застоя.
Я не зря приставил эпитет "портовый" к названию нашего города. Тысячи и тысячи мурманских рыбаков, возвращаясь с промысла, практиковали предварительный заказ столиков радиограммой в администрацию того или иного ресторана - "половину зала на весь экипаж!".
Именно моряки привозили из загранки свежие грампластинки, моментально становившиеся популярными в городе. Так и я познакомился с сольным творчеством великих клавишников Джона Лорда из "Дип Перпл" и Алана Прайса из "Энималз", - говорит Юрий. - А уж когда на экраны Мурманска в 1976 году вышел английский кинофильм "О, счастливчик!", где Алан Прайс под электроорган пел свои песни с одноименного диска-саундтрека 1973 года, я их все включил в свой репертуар, просто сняв по слуху кальку с магнитофона. Ничего не поделаешь, публика настаивала. Но вскоре всех затмила гениальная песня "Отель Калифорния" группы "Иглз". Вот уж был безоговорочный хит мурманских кабаков, как, впрочем, и песня "Для меня нет тебя прекрасней" Юрия Антонова.
Играл тогда Магомаев в ансамбле самого престижного в городе ресторана при только что открывшейся в Долине Уюта гостинице "69 параллель". Шикарное было местечко. На первом этаже каминный зал, где магнитофон наяривал через хай-файевскую акустику шлягеры "Бони М" и перешедших в новую диско-веру "Би Джиз". На втором этаже - настоящий огромный бар с длинной стойкой и высокими сидушками. Бары только-только вошли в острую моду, еще два маленьких было при ресторане "Панорама" у Семеновского озера и при гостинице "Север" на улице Профсоюзов. Долгострои же "Арктика" и "Меридиан" еще не были тогда возведены, раздражая горожан вечными строительными лесами и заборами.
Стройки века! - по привычке иронизировали над плановым хозяйством мурманчане, покупая в рыбном магазине близ Пяти Углов свежую треску по 46 копеек.
Меридианы и параллели
Наш ансамбль, между прочим, открывал ресторан "Меридиан" в 1985 году, - скромно, но с достоинством роняет Магомаев. - И, видимо, там-то на следующий год меня и услышал Владимир Мулявин из "Песняров".
А дело было так. В 1986 году в столицу Заполярья впервые приехал знаменитейший белорусский ансамбль "Песняры". И стал на постой в отеле "Меридиан". А на концерте в ДК Кирова Юрия Магомаева провел за кулисы и познакомил с отцом-основателем "Песняров" известный мурманский пианист Владимир Чалый (к слову, дело ныне покойного Владимира Лукича сейчас успешно продолжает его сын клавишник Олег Чалый, создавший качественное джазовое трио в Греции). Так вот, Мулявин предложил нашему Магомаеву приехать в Минск и попробовать поработать с "Песнярами". Причем имел он в виду не только виртуозное владение клавишами, но и интересный баритон Юрия. Ведь именно "Песняры" ввели в высокую моду на советской эстраде свое изумительное многоголосие.
Да какой из меня белорус! - с юмором комментирует сейчас мурманчанин свой вежливый отказ от предложения, сулившего золотые эстрадные горы.
Да какой из меня казах! - сказал он и тогда, когда десятью годами раньше отклонил в Чимкенте предложение войти в состав группы "Арай", всенародно известной теперь под названием "А-студио".
Да какой из меня финн! - тоже отшутился заполярный Магомаев, получивший десятью годами позже лестное предложение остаться профессиональным исполнителем в Финляндии, которую он всю объездил в 90-е годы с выступлениями.
Но самое, быть может, заманчивое музыкальное предложение, способное в корне перевернуть жизнь, Юрий Магомаев все-таки получил от брата, легендарного Муслима.
Человек-оркестр
Примерно в 1978 году, когда Юрий в очередной раз приехал в Москву повидаться с братом, Муслим на полном серьезе попросил молодого мурманского пианиста стать его штатным концертмейстером, то есть подыгрывать певцу и на репетициях, и на сцене, и в многочисленных гастрольных поездках. Но юноша как раз пребывал в том романтическом возрасте, когда всего хотелось добиться самому, и уж тем более без родственной протекции. В общем, опять отшутился.
Муслим впервые познакомился со мной, когда я еще был двухлетним малышом и мама взяла меня с собой к нему на свадьбу в Баку, - рассказывает Юрий. - А вот лет через пятнадцать на его вторую свадьбу с певицей Тамарой Синявской в Москву поехали мама с моей и его сестрой Татьяной, а я уж не помню, чем был занят в музучилище. В 1996 году Муслим приезжал в Мурманск, выступал в филармонии, заходил к нам в гости в нашу квартиру на улице Самойловой.
Кстати, в московской квартире Муслима Магомаева Юрий впервые потрогал руками редчайший по тем временам в СССР инструмент, который кормит его сегодня.
Муслим и сам был отличным пианистом, но когда я увидел в конце 70-х у него дома синтезатор, да не один, а целых два - солидных американских марок "Профет" и "Полимуг", я был поражен. Хотя Муслим всегда был современным человеком, и новые звуки ему казались любопытными. Мог ли я тогда подумать, что через тридцать лет синтезатор станет моей музыкальной судьбой, - размышляет клавишник.
Сегодня Юрий Магомаев успешно работает своего рода человеком-оркестром на многочисленных корпоративных вечерах, юбилеях, торжествах, он объездил с выступлениями всю область. Современный синтезатор позволяет ему собственноручно наигрывать и заранее заносить в компьютерную память партии различных инструментов от барабана до саксофона, включить собственные аранжировки в нужный момент, но одновременно вживую играть ведущую партию клавишных. А как он поет!
Мне довелось на днях побывать на юбилее "Учительского братства" мурманских учителей физкультуры, который отмечался в ресторане "Полярные зори". Играл и пел человек-оркестр Магомаев. Так завораживать публику песнями может только большой мастер.
Дома у Юрия небольшая студия звукозаписи, где он готовит материал для первого диска своих собственных композиций. Жене Светлане, бухгалтеру по профессии, он запретил работать, справедливо полагая, что домохозяйка - это одна из самых трудных профессий, а кормить семью должен все-таки мужчина. Свою двухлетнюю дочку он назвал в честь любимой мамы - Ая, уменьшительно-ласкательное от Айшет.
Стоя 28 октября 2008 года в Большом зале консерватории, где вся Москва прощалась с Муслимом, я почему-то вспомнил, как он впервые в жизни сводил меня, провинциала, в Большой театр послушать живую оперу. Он был очень остроумным человеком, любителем веселых розыгрышей, но над братом своим меньшим не подшучивал. Моя жизнь, пусть и в его тени, оказалась вполне счастливой. И единственное, о чем я, может, и жалею, так это то, что не оставил себе, получая паспорт, сценический псевдоним моей мамы - Кинжалов.
Певцов Магомаевых не может быть двое.
