Как советский спецназ захватил первый «Стингер» в Афганистане . Хроника «афганской войны». «Стингер» против вертолетов: спецназ против «Стингера Спецназ на караванных маршрутах

Несмотря на обещания советского командования наградить солдат, доставших вражеский ПЗРК, ждать заслуженной награды пришлось более 30 лет.

Р оссийский президент Владимир Путин присвоил звание Героя России полковнику запаса спецназа ГРУ Владимиру Ковтуну. Он стал одним из офицеров, которым первым удалось захватить в Афганистане американский переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК) "Стингер". Таким образом, СССР предоставил миру неопровержимые доказательства участия США в спонсировании афганских боевиков оружием. Лайф разобрался в истории уникальной операции советского спецназа.

Советский Союз вёл войну в Афганистане с 1979 года. На то были разные причины, в суть которых в данном рассказе не имеет смысла вдаваться. Так или иначе, на протяжении всей войны советские войска действовали достаточно успешно и вполне могли добиться всех поставленных целей, если бы противостоящим им афганским моджахедам не пришли на помощь США и другие их союзники по НАТО. Они обеспечивали боевиков не только оружием, но и средствами связи, деньгами, продовольствием, а также осуществляли инструкторскую помощь. Долгое время СССР не удавалось добыть неопровержимых доказательств вмешательства США в конфликт в Афганистане. Перелом произошёл лишь в 1987 году.

На протяжении всей войны одним из главных преимуществ советских войск была авиация. Противопоставить ей что-то в воздухе моджахеды по понятной причине ничего не могли, да и средств для борьбы с земли было немного. Однако с осени 1986 года американцы начали поставлять боевикам свои - современные на тот момент - ПЗРК "Стингер". Оружие это было достаточно лёгким и простым в эксплуатации, но при этом необычайно опасным для советских пилотов. "Стингер" уверенно поражал воздушные цели на высоте от 180 до 3800 метров. Как итог поставок этого оружия в 1986 году советские войска потеряли 23 самолёта и вертолёта.

Ситуация дошла до того, что пилотам вертолётов пришлось резко изменить тактику и проводить полёты на предельно малых высотах, постоянно используя складки местности в качестве прикрытия. Советская разведка, конечно же, получила данные о поставках американских ПЗРК моджахедам, однако 100-процентных доказательств этому не было. Командование распространило заявление, что первый солдат или офицер, захвативший у боевиков "Стингер", будет представлен к званию Героя СССР. Впрочем, ждать пришлось недолго.

Мельтанайское ущелье в афганской провинции Кандагар находилось на стыке двух советских подразделений, а потому моджахеды чувствовали себя там достаточно вольготно. Советские спецназовцы знали это и периодически устраивали засады на боевиков. 5 января 1987 года группа разведчиков 186-го отдельного отряда специального назначения ГРУ Генштаба под командованием заместителя командира отряда майора Евгения Сергеева решила совершить в ущелье очередной рейд. Под командованием Сергеева находился Владимир Ковтун (тогда ещё в звании старшего лейтенанта).

Разведчики прибыли в ущелье на двух вертолётах Ми-8. Подлетая к предполагаемому месту высадки, они увидели на дороге трёх мотоциклистов. В то время этим видом транспорта пользовались только боевики. Впрочем, моджахеды сами выдали себя: спешившись, они открыли по вертолётам огонь из автоматического оружия и сделали два выстрела из тех самых "Стингеров". Как выяснится позднее, боевики стреляли из ПЗРК навскидку, а потому не попали по вертолётам. А сами же спецназовцы поначалу решили, что по ним ведётся огонь из ручных противотанковых гранатомётов (РПГ).

"Духов"-мотоциклистов частично ликвидируют из бортового пулемёта, кроме того, командир одного из вертолётов капитан Соболь отработал по боевикам неуправляемыми ракетами. Командир отряда Сергеев приказывает сажать машину, а второй вертолёт просит остаться в воздухе для прикрытия группы спецназа. Уже на земле бойцы разделились на два отряда и начали бой с моджахедами практически в упор. Нашим бойцам пришлось штурмовать холм, на котором укрепились "духи". Динамика боя была так высока, что он продлился не более 10 минут, разведчики буквально влетели на холм.

В том бою мы завалили шестнадцать "духов". Видимо, на высотке сидела группа моджахедов, подошедшая ранее из кишлака. Не могли же они все приехать на трёх мотоциклах? Возможно, они пытались организовать засаду ПВО с наземным прикрытием и заодно опробовать поступившие недавно "Стингеры". За одним из "духов", у которого в руках была какая-то труба и кейс типа дипломата, погнались я и двое бойцов. "Дух" интересовал меня прежде всего из-за "дипломата". Ещё и не предполагая, что труба - это пустой контейнер от "Стингера", я сразу почувствовал, что в кейсе могут быть интересные документы, - рассказал по прошествии многих лет Владимир Ковтун.

Старший лейтенант бросился в погоню за моджахедом, однако боевик отрывался. Тогда Владимир Ковтун, будучи мастером спорта по стрельбе, решил ликвидировать его. С расстояния более 200 метров пуля из АКС попала точно в голову. Ковтун забрал кейс и американский ПЗРК. Разведчики стали отходить к вертолётам, неся ценные боевые трофеи. Забрали с собой также одного раненого моджахеда, оказав ему медицинскую помощь.

Дали команду на отход. Бойцы принесли ещё две трубы: одну пустую, другую неиспользованную. Вертушка взлетела и взяла обратный курс. В салоне я открыл "дипломат", а там полная документация по "Стингеру", начиная от адресов поставщиков в США и заканчивая подробной инструкцией по пользованию комплексом. Тут уж мы вообще от радости обалдели. Все знали, какой ажиотаж создало наше командование вокруг закупок моджахедами "Стингеров". Знали и то, что тому, кто первым возьмет хотя бы один образец, вручат Звезду Героя, - делился в интервью воспоминаниями Ковтун.

Благодаря подвигу разведчиков СССР представил на срочной пресс-конференции в МИД Афганистана неопровержимое доказательство вмешательства США во внутренние дела Афганистана.

Однако обещанной Звезды Героя СССР никто из участников этой операции так и не получил. Сами разведчики списывают это на то, что у них был конфликт с вышестоящим руководством. Впрочем, отмечали, что главное - был результат, во время захвата "Стингеров" никто ни о каких званиях и не думал.

Фото: © Cтраница" Афганский ветер "Скорпион"/OK

Шуму вокруг этого случая было много. Прилетел командир бригады полковник Герасимов. К званию Героя решили представить Сергеева, меня, Соболя - командира борта, на котором мы летели, и одного сержанта из досмотровой группы (полковник Василий Чебоксаров. - Прим.). Для оформления представления на Героя положено фотографировать кандидата. Нас четверых сфотографировали и... ничего не дали. По-моему, орден Красного Знамени получил сержант. У Женьки Сергеева было неснятое партийное взыскание, у меня с командованием отношения тоже не были безоблачными. За что не дали Героя вертолётчику, до сих пор не знаю. Наверное, он тоже был в опале у своего начальства. Хотя, на мой взгляд, ничего особо героического мы тогда не совершили. Но факт остается фактом: первый "Стингер" взяли мы!

Ждать заслуженной награды пришлось более 20 лет. Благодаря стараниям родственников и сослуживцев первое звание Героя, но уже России, получил командир отряда подполковник Евгений Сергеев в 2012 году. К сожалению, посмертно. Сергеев не дожил до получения заслуженной награды всего пару лет, скончался от тяжелой болезни, ставшей следствием многочисленных ранений за годы службы.

Теперь, в день 30-летия вывода войск из Афганистана, справедливость восторжествовала и в отношении полковника Владимира Ковтуна.

Опасное небо Афганистана [Опыт боевого применения советской авиации в локальной войне, 1979–1989] Жирохов Михаил Александрович

ПЗРК

Война в Афганистане стала первым конфликтом, в котором массово применялись ПЗРК, причем как против вертолетов, так и против самолетов. Именно здесь советские специалисты отрабатывали меры и способы борьбы с ПЗРК и усиление живучести вертолетов, а американцы - дорабатывали методику применения ракетных систем.

Отметим, что по опыту войны в Афганистане советские военные специалисты расставляли ПЗРК в порядке убывания по степени опасности так: «Джевелин», «Стрела-2М», «Стингер», «Блоупайп», «Ред Ай».

Попробуем разобраться с результативностью применения каждого комплекса, пользуясь статистикой потерь вертолетов только одного типа - Ми-24.

Как свидетельствует беспристрастная статистика, самыми смертоносными ПЗРК в Афганистане были английские «Блоупайп» и «Джевелин».

В отличие от СССР и США, где основной упор в разработке ПЗРК был сделан на ракеты с тепловой ГСН, в Великобритании основной упор был сделан на ПЗРК, наводимых на цель с помощью радиокомандных систем. Комплекс «Блоупайп» (Blowpipe) начал разрабатываться еще в 1964 г. фирмой Short Brothers и в 1972 г. после прохождения войсковых испытаний был рекомендован к принятию на вооружение.

В отличие от ПЗРК с ИК-наведением, реализующих принцип «выстрелил - забыл», оператор подобного ПЗРК перед пуском ракеты по цели должен навести на нее перекрестие прицела и удерживать его на цели в момент пуска. После пуска ракета автоматически удерживалась на линии цели. После автоматического вывода ракеты на траекторию наведения оператор ПЗРК переходил на режим ручного наведения. При этом, наблюдая цель и ракету в прицел, он должен был совмещать их изображения, продолжая удерживать цель на перекрестии.

Одним из основных преимуществ данного метода наведения считается то, что подобные системы практически не реагируют на используемые самолетами и вертолетами стандартные системы противодействия, которые предназначены прежде всего для того, чтобы увести в сторону ракеты с ИК-ГСН.

Однако при всех плюсах «Блоупайпа» существовало и много минусов. Так, работа радиолинии и трассеров на ракете демаскирует процесс наведения и местоположение огневой позиции, использование ручного управления приводит к сильной зависимости эффективности применения комплекса от степени подготовки и тренированности стрелка, его психофизического состояния. Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что после пуска держать на плече восьмикилограммовый блок с транспортнопусковым контейнером, производя прицеливание, многим моджахедам (среди которых редко встречались богатыри) было весьма проблематично. По этим причинам обстрел вертолетов велся, как правило, не с максимальной дальности в 3,5 км, а с дальности 1,5–2 км, что примерно соответствовало дальности захвата ГСН «Стингера». В то же время высокая заметность оператора совместно с низкой - до 500 м/с - максимальной скоростью ракеты позволяли советским вертолетчикам накрыть его «Штурмом» или парой НАР, сорвав наведение, или же просто уйти от ракеты.

В итоге, по советским данным, за период с 1982 по 1989 г. попаданиями «Блоупайп» были сбиты только два Ми-24, притом один из них, уходящий на базу, был добит «Стрелой-2М». Этими же комплексами сбивались и штурмовики Су-25, однако, как и по вертолетам, процент попаданий на количество пусков был слишком мал - ракета годилась только для медленного, маломаневренного и слабо вооруженного Ми-8.

Совсем иным оружием предстала модификация «Блоупайпа» - комплекс «Джевелин». Ракета этого комплекса обладала максимальной скоростью в 600 м/с, для наведения оператору требовалось только совмещать марку прицела с целью, команды вырабатывались автоматически, и ракета не демаскировала себя трассером. В отличие от своей предшественницы «Джевелин» имела уже не ручную, а полуавтоматическую радиокомандную систему, а боевая часть, расположенная впереди, проламывала любую броню. К тому же масса БЧ «Джевелина» составляла 3 кг, но, в отличие от «Стингера», она была более компактна по длине и обладала значительно большим фугасным действием. Хотя БЧ «Блоупайпа» и «Джевелина» были почти идентичны: двухмодульная БЧ последнего была частично перенесена вперед таким образом, что передний 0,8-килограммовый кумулятивно-фугасный заряд создавал отверстие для проникновения основного 2,4-килограммового заряда во внутренние объемы любой цели, в том числе тяжелобронированной. Однако главное, что на эти ракеты не действовали ни ЛТЦ, ни импульсы «Липы», хотя, в конце концов, радиокомандный канал научились глушить.

Интересно, что летчики безошибочно распознавали «по поведению» тип ракеты. Слабой стороной обеих английских ракет была необходимость сопровождения цели до попадания или промаха. Этим широко пользовались экипажи вертолетов в парных вылетах. При этом применялась следующая тактика: атакуемый вертолет маневрировал в пределах 60–70 градусов, заставляя ракету петлять, после чего напарник поражал оператора ПЗРК «Штурмом».

Согласно беспристрастной статистике, «Джевелин» оказался самым эффективным ПЗРК в Афганистане. Из 27 комплексов было захвачено четыре, уничтожено до пуска - два. Из оставшихся двадцати одного четыре ракеты были выпущены по Су-25 - один сбит одиночным попаданием, другой - тяжело поврежден. Из двух пусков по сверхзвуковым самолетам один обернулся для нас потерей Су-17. Кроме того, шесть ракет были выпущены по Ми-8, при этом промахнулась только одна, другая же прошла Ми-8 навылет, не разорвавшись. Четыре Ми-8 были уничтожены одним попаданием, с гибелью экипажа и десанта.

Из девяти ракет, выпущенных по Ми-24, пять попали, промахнулись три, одна лишилась наведения из-за уничтожения оператора. В итоге было сбито четыре вертолета - три с одного попадания, один добит ПЗРК «Стрела-2М», один получил тяжелые повреждения и вернулся на базу. Несмотря на малое количество и эпизодическое применение, ракеты «Джевелин» оставили серьезный след в истории Афганской войны, сбив десять летательных аппаратов.

Следующей по эффективности применения против советской авиатехники стали советские же ПЗРК «Стрела-2М» и «Стрела-2М2». Модификация «Стрела-2М2» (заводское обозначение 9М32М2) в СССР была выпущена небольшой серией в 700 штук. Выпуск был прекращен в связи с появлением ПЗРК «Стрела-3», поэтому «Стрела-2М2» была отправлена в «дружественные страны», в числе которых был и Афганистан. Ракета отличалась охлаждением сенсора до минус 30 градусов двуокисью углерода. Эти ракеты, доведенные в Китае и Иране почти до уровня «Стрелы-3», совмещавшие неохлаждаемый (для «Стрелы-2М2» - охлаждаемый) ИК-сенсор с фотоконтрастным, имели меньшую защищенность от ЛТЦ. Но зато они вовсе не реагировали на импульсы «Липы». К тому же оказалось, что эти ракеты могли захватывать Ми-24 с ЭВУ не с 1,5, а с 2–2,5 км. Кроме того, 1,5-килограммовая БЧ «Стрелы-2М/2М2» обладала кумулятивной воронкой, стальным корпусом запланированного дробления (в отличие от алюминиевого корпуса БЧ «Стингера») и несла 200 десятиграммовых шарообразных вольфрамовых поражающих элементов.

Стоит сказать также, что «Стрела-2М» могла поражать кумулятивной струей Ми-24 в жизненно важные части конструкции, прикрытые броней, а также наносить повреждения бронированным агрегатам при близком разрыве тяжелыми осколками. При попадании и близком разрыве ракеты советского производства были на порядок эффективнее против любых тяжелобронированных летательных аппаратов - вертолетов и штурмовиков.

В целом, по мнению большинства специалистов, «Стрелы-2М» нанесли нашим Ми-24 в Афганистане больший урон, чем «Стингеры». Преимуществом «Стрелы» над «Стингером» было то, что при идеальном попадании «Стингеры» били в двигатель, а «Стрелы» били в редуктор и корму, не защищенную броней, к тому же пробивая бронирование редуктора рассеянной кумулятивной струей.

Полную статистику по пускам «Стрел» привести достаточно трудно, так как после 1986 г. все поражения вертолетов и самолетов традиционно записывались на счет американского «Стингера». На сегодняшний день можно оперировать только статистикой достингеровского периода, когда этими ракетами сбито по крайней мере четыре Ми-8, два Ми-24 и два Ан-12.

И прежде чем перейти к анализу применения «Стингеров» в Афганистане, стоит сказать пару слов о FIM-43A «Ред Ай». Этот комплекс поставлялся моджахедам в начальный период боевых действий и плохо зарекомендовал себя в боевых условиях. Комплекс создавался для прямого попадания в цель. Основной его задачей было поражение цели фугасным фактором, внедрив затем внутрь планера тяжелые осколки, чего в реальных боевых условиях практически не происходило.

Чисто теоретически прямое попадание FIM-43A наносило больше вреда, чем прямое попадание «Стингера», но мощности БЧ было явно недостаточно, чтобы вывести машину из строя, тяжело повредив, а тем более сбить. Боевая часть «Ред Ай» имела определенные преимущества перед «Стингером-А» при атаке Ми-24, что, однако, абсолютно нивелировалось моральной устарелостью «Ред Ай». Отстрел ЛТЦ снижал вероятность попадания на 80 %, малая (500 м/с) начальная скорость ракеты и плохая управляемость на траектории позволяла вертолету легко уходить парой энергичных маневров.

Захват вертолета с ЭВУ мог быть осуществлен с дальности не более 1 км. По вертолетам без ЭВУ пуски производились почти исключительно в борт с 1–1,5 км. Но ограниченность ракурсов и дистанции атаки, подставлявшая зенитчиков под атаку вертолета, как и малая точность, вместе с «пристрастием» к ЛТЦ не были основной бедой. Ненадежность как бесконтактного, так и контактного взрывателя приводила к тому, что ЗУР могла пролететь в считаных сантиметрах от корпуса, не разорвавшись.

Отметим, что с помощью ракет FIM-43A за 1982–1986 гг. моджахеды сбили только два Ми-24 и один Су-25. После массовой установки на вертолеты станций импульсных ИК-помех ЛBB-166 «Липа» противник сам отказался от использования оставшихся FIM-43A, так как вероятность их попадания стремительно приближалась к нулю.

Первыми в Афганистан в 1985 г. попали «Стингеры» первой модификации - FIM-92A. При сходных характеристиках с «Ред Ай» ГПЭ «Стингеров» решетили обшивку, в частности, в проекции топливных баков, вызывая серьезную утечку, а иногда и пожар, иссекали лопасти несущего и хвостового винтов, могли перебить тяги управления хвостового винта, пробить гидравлические шланги, в случае везения не причиняя вреда основным агрегатам Ми-24, защищенным броней. Однако и попаданием одного FIM-92A сбить Ми-24 было практически невозможно. Потому моджахеды практиковали парные пуски, пуски четырех ПЗРК (отчасти - с учетом большей вероятности промаха по вертолету, оснащенному «Липой»), а также - целые противовертолетные засады с шестью - десятью комплексами «Стингер», запасными ТПК и парой комплексов «Стрела-2М», зачастую подкрепленных ЗПУ или даже легкими МЗА.

Появление менее чем через год следующей, более точной и помехозащищенной модификации «Стингер-POST» (FIM-92B) с массой БЧ в 2,3 кг, как и усовершенствованных FIM-92A, с повышенной с 0,93 до 1,5 кг мощностью БЧ увеличило фугасный фактор в 1,6 раза для 2,3-килограммовой БЧ и всего в 1,3 раза для усовершенствованной 1, 5-килограммовой БЧ FIM-92A.

С середины 1986 г. эти усовершенствованные ракеты вместе с 800 оставшимися «Стингерами-А» впервые были использованы моджахедами против Ми-24. Однако первые же попадания подтвердили худшие опасения разработчиков - одиночным попаданием «Стингера» Ми-24 сбить было почти невозможно, если ракета не попадала в боекомплект, хвостовую балку или хвостовой винт вертолета, или же не вызывала пожар топливных баков. То есть относительный промах «Стингера» был куда эффективнее прямого попадания в бронеплиту редуктора, экранированного ЭВУ или же в бронированный двигатель. Хотя 2,3-килограммовая БЧ за счет фугасного фактора и плотности поля осколков зачастую срывала бронеплиту и повреждала двигатель, что было недоступно «Стингерам» с 0,93-и даже 1,5-килограммовая БЧ. Помимо этого, «Стингер-POST» (FIM-92B) просто иссекала ГПЭ лопасть несущего винта, из-за чего ее эффективность падала на 30–50 %. Но жизненно важные, бронированные агрегаты оказались не по зубам даже новой модификации FIM-92B.

Заметим, что в последней модификации FIM-92C «Стингер-RPM» использовалась все та же 2,3-килограммовая БЧ без изменений, но при атаке вертолета ГСН перепрограммировалась на соответствующий алгоритм. Однако даже против Ми-24, не говоря о Ми-28, такая боевая часть, без кумулятивных и бронебойных элементов, стержневой схемы или снаряженной тяжелыми поражающими элементами, была просто бессильна.

Что касается статистики Афганской войны, то 89 попаданиями «Стингеров» в Ми-24 было сбито только 18 вертолетов. Некоторые из них были сбиты двумя-тремя ракетами, а также комбинацией с ЗПУ. Иногда после попадания «Стингера» Ми-24 добивался «Стрелой». На 18 сбитых вертолетов приходилось 31 попадание (из 89). Интересно, что 58 попаданий вызвали некритические повреждения.

Однако после «Джевелин», которая не применялась массово, статистика попаданий у «Стингера» была самая высокая: из 563 пусков по Ми-24 89 ракет достигли цели - около 16 %. Сильной стороной «Стингера» было то, что отстрел ЛТЦ давал всего 27 % «ухода» ракеты против 54 % у «Стрелы».

Против Ми-8 «Стингеры» были очень эффективны - только три Ми-8 выжили после одиночного попадания «Стингеров» и пять - после попадания «Стрелы-2М». Во многом это было связано с тем, что станция ЛBB-166 «Липа» на Ми-8 имела мертвую зону, да к тому же вертолет имел значительно большие, чем Ми-24, линейные размеры во всех ракурсах, относительно низкую скорость и маневренность.

Кроме того, возможности Ми-24 позволяли вертолетчикам выполнять противоракетный маневр, названный «Фаталист» или «Нахалка». В 65 % случаев при исполнении этого маневра удавалось избежать, казалось бы, неизбежного попадания, а на Ми-8 такой маневр был попросту невозможен.

ПЗРК «Стингер» также был очень эффективен против реактивных самолетов. Подавляющее большинство Су-22, Су-17 и МиГ-21 были сбиты ракетами этого типа. По сравнению с Ми-24 процентное отношение пусков к сбитым машинам было значительно выше: 7,2 % против реактивных боевых самолетов в сумме; 4,7 % против Су-25 и 3,2 % против Ми-24. Зато 18 % - в случае применения против Ми-8.

Впервые в Афганистане (боевой дебют ПЗРК состоялся в 1982 г. на Фолклендах) «Стингеры» были применены 25 сентября 1986 г. в районе Джелалабада отрядом некоего «инженера Гаффара» из Исламской партии Гульбеддина Хекматияра. В тот день группа из 35 человек устроила засаду в районе местного аэродрома, обстреляв возвращавшуюся с рутинного задания по разведке и уничтожению караванов восьмерку боевых и транспортных вертолетов 335-го вертолетного полка.

Двумя ракетами мятежники повредили Ми-24В лейтенанта Е.А. Погорелого. Летчик приказал остальным членам экипажа покинуть вертолет, а сам попытался его вынужденно посадить. Попытка удалась отчасти: машину посадить удалось, на при этом Погорелый получил тяжелые травмы и скончался в госпитале. Кроме того, в воздухе взорвался Ми-8. Уцелел лишь правый летчик, которого взрывом выбросило из кабины. Его парашют раскрылся автоматически.

Вот как вспоминает эти события полковник К.А. Шипачев, тогда - командир звена 335-го полка, находившийся на земле: «Неожиданно мы услышали довольно сильный взрыв, затем еще и еще. Пытаясь понять, в чем дело, выскочили на улицу и увидели следующую картину: прямо над нами спиралью снижались шесть вертолетов, а на земле, на удалении 100–300 м от полосы, горел сбитый Ми-8. В воздухе же зависли на парашютах выпрыгнувшие летчики.

Как потом выяснилось на разборе, по группе, заходившей на посадку, душманы из засады произвели восемь пусков ПЗРК «Стингер» с расстояния 3800 м от взлетно-посадочной полосы. После первого же пуска руководитель полетов дал команду экипажам на включение средств защиты и открытие огня по нападавшим, однако стрелять было нечем: весь боекомплект уже полностью израсходовали, и боевые вертолеты даже не смогли нанести ответный удар. Все, кто своевременно включил отстрел тепловых ловушек, защитились от ракет, а два вертолета оказались сбитыми.

…Сразу поняв, что адекватный ответ противнику летчики дать не смогли, командный пункт немедленно передал координаты цели на позиции реактивной артиллерии, и по бандитам был нанесен ответный удар. Через день мы проводили тела погибших товарищей на Родину и уже 28 сентября опять приступили к выполнению очередных задач».

Редкий случай для Афганской войны, когда существует описание этого примечательного события с другой стороны. Рассказывает пакистанский бригадный генерал Мохаммад Юсуф, отвечавший до августа 1987 г. за подготовку расчетов «Стингеров» у мятежников: «Долгое ожидание подходящей цели было вознаграждено в три часа пополудни. Все вглядывались в небо, чтобы увидеть великолепное зрелище - не меньше восьми вертолетов, относящихся к самым ненавистным врагам - вертолетам огневой поддержки Ми-24, приближались к взлетно-посадочной полосе для приземления. У группы Гаффара было три «Стингера», операторы которых поднимали сейчас уже заряженные пусковые установки на плечи и вставали в позицию для стрельбы. Огневые расчеты находились на расстоянии окрика друг от друга, расположенные треугольником в кустах, так как никто не знал, с какого направления может появиться цель. Мы организовали каждый расчет таким образом, чтобы три человека стреляли, а двое других держали ракетные тубусы для быстрой перезарядки…

Когда ведущий вертолет был всего в 200 м над землей, Гаффар скомандовал: «Огонь!», и крики моджахедов «Аллах акбар!» поднялись ввысь вместе с ракетами. Одна из трех ракет не сработала и упала, не разорвавшись, всего в нескольких метрах от стрелка. Две другие врезались в свои цели. Оба вертолета камнем упали на взлетно-посадочную полосу, вдребезги разлетаясь от удара. Произошла дикая потасовка между огневыми расчетами во время перезарядки ракет, так как каждый из команды хотел выстрелить снова. Еще две ракеты ушли в воздух, одна поразила цель так же успешно, как и две предыдущие, а вторая прошла совсем рядом, так как вертолет уже сел. Я полагаю, что один или два других вертолета тоже были повреждены из-за того, что их пилотам пришлось резко сажать машины… Пять ракет, три пораженные цели - моджахеды торжествовали…

После прекращения огня люди Гаффара быстро собрали пустые тубусы и разрушили неразорвавшуюся ракету, разбив ее камнями… Их возвращение на базу прошло без происшествий, хотя спустя приблизительно час после их отхода они слышали гул реактивного самолета вдалеке и звук разрывающихся бомб.

В тот день незамедлительной реакции на сбитые вертолеты в Джелалабаде не последовало, русские были просто ошеломлены. Затем аэродром был закрыт на месяц…»

Как видим, свидетельства сторон в чем-то схожи, а в чем-то расходятся между собой.

Заканчивая рассказ, стоит отметить, что за комплексами ПЗРК советскими частями велась настоящая охота. Чего стоит, например, история с захватом первого комплекса «Стингер», на который претендует два десятка человек в разное время и при разных обстоятельствах (думаю, с годами их количество будет только расти).

Наиболее правдиво, на мой взгляд, история с первым захваченным «Стингером» описана в статье полковника запаса Александра Мусиенко: «Первый переносной зенитный ракетный комплекс «Стингер» был захвачен советскими войсками в Афганистане 5 января 1987 г. В ходе ведения воздушной разведки местности разведгруппы старшего лейтенанта Владимира Ковтуна и лейтенанта Василия Чебоксарова 186-го отдельного отряда специального назначения под общим командованием заместителя командира отряда майора Евгения Сергеева в окрестностях кишлака Сейид Калай заметили в Мельтакайском ущелье трех мотоциклистов». Владимир Ковтун описал дальнейшие действия так: «Увидев наши вертушки, они быстро спешились и открыли огонь из стрелкового оружия, а также сделали два беглых пуска из ПЗРК, но мы вначале эти пуски приняли за выстрелы из РПГ. Летчики сразу сделали резкий вираж и подсели. Уже когда покидали борт, командир успел нам крикнуть: «Они из гранатометов стреляют!» Двадцатьчетверки прикрывали нас с воздуха, а мы, высадившись, завязали бой на земле». Вертолеты и спецназовцы открыли по мятежникам огонь на поражение, уничтожив их огнем НУРС и стрелкового оружия. На землю сел только ведущий борт, а ведущий Ми-8 с группой Чебоксарова страховал с воздуха. В ходе досмотра уничтоженного противника старший лейтенант В. Ковтун захватил у уничтоженного им мятежника пусковой контейнер, аппаратурный блок ПЗРК «Стингер» и полный комплект технической документации. Один боеготовый комплекс, притороченный к мотоциклу, захватил капитан Е. Сергеев, и еще один пустой контейнер и ракету захватили разведчики группы, высадившиеся с ведомого вертолета».

До осени 1979 г. свое участие в войне советская сторона старалась не афи shy;шировать. Так, пограничники использовали Ми-8 в окраске «Аэрофлота» с фальшивыми номерами

На первом этапе войны Ми-8Т составляли большинство

Вертолеты Ми-6 сыграли в снабжении удаленных гарнизонов очень важную роль. Но в условиях горной войны их экипажи понесли большие потери

Из-за высокогорных условий Ми-8 максимально облегчали. Обратите вни shy;мание на отсутствие ферм для подвески вооружения

Кабульские Ми-8 обслуживали большую часть постов вокруг столицы

Ми-8МТ на высокогорном посту

Ми-8 50-го осап на стоянке в Кабуле, зима 1988 г.

Из-за громадных размеров тяжелые Ми-26 использовали исключительно на приграничной территории для снабжения пограничников

Немалую роль в действиях пограничников играла авиация. На фото Ми-24

Вылет на сопровождение был стандартным для экипажей Ми-24

Ан-26 из состава 50-го осап

Разгрузка Ил-76 на аэродроме Кандагар

МиГ-21 на начальном этапе были основой авиационной группировки

МиГ-23 использовались в основном как истребители-бомбардировщики и только в приграничных с Пакистаном районах - как истребители

Су-25 взлетает со столичного аэродрома

Су-25 стали настоящим открытием Афганской войны

Истребители-бомбардировщики Су-17 действовали преимущественно с при shy;граничных аэродромов

Су-17 в полете

Российский президент Владимир Путин полковнику запаса спецназа ГРУ Владимиру Ковтуну. Он стал одним из офицеров, которым первым удалось захватить в Афганистане американский переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК) "Стингер". Таким образом, СССР предоставил миру неопровержимые доказательства участия США в спонсировании афганских боевиков оружием. Лайф разобрался в истории уникальной операции советского спецназа.

Шуму вокруг этого случая было много. Прилетел командир бригады полковник Герасимов. К званию Героя решили представить Сергеева, меня, Соболя - командира борта, на котором мы летели, и одного сержанта из досмотровой группы (полковник Василий Чебоксаров. - Прим. Лайфа ). Для оформления представления на Героя положено фотографировать кандидата. Нас четверых сфотографировали и... ничего не дали. По-моему, орден Красного Знамени получил сержант. У Женьки Сергеева было неснятое партийное взыскание, у меня с командованием отношения тоже не были безоблачными. За что не дали Героя вертолётчику, до сих пор не знаю. Наверное, он тоже был в опале у своего начальства. Хотя, на мой взгляд, ничего особо героического мы тогда не совершили. Но факт остается фактом: первый "Стингер" взяли мы!

На войне в Афганистане за захваченный образец американского зенитного комплекса обещали Звезду Героя Советского Союза. Кто же был первым? Спустя 30 лет «Звезда» нашла неизвестных героев той истории.Осенью далекого уже 1986 года командование ограниченного контингента советских войск в Афганистане получило приказ: во что бы то ни стало отбить у душманов хотя бы один исправный американский переносной зенитно-ракетный комплекс «Стингер». Приказ довели до личного состава всех частей. Звучало это так: кто первым захватит «Стингер», станет Героем Советского Союза. За несколько месяцев наши бойцы добыли восемь образцов американского оружия. До сих пор считалось, что первой была группа старшего лейтенанта Владимира Ковтуна из спецназа ГРУ: 5 января 1987 года спецназовцы с вертолетов заметили удирающих на мотоциклах духов, уничтожили их и среди трофеев обнаружили «чемоданчик» с ПЗРК.Но вот 30 лет спустя полковник запаса военной разведки ВДВ Игорь Рюмцев кладет передо мной документ. Это ответ на запрос в архив Минобороны, из которого следует, что первый зенитный комплекс был захвачен раньше - 26 декабря 1986года. И сделали это парни из разведроты 66-й Отдельной мотострелковой Выборгской бригады, в которой Игорь Рюмцев и служил. Именно с операции «Стингер» началась его боевая биография.
Поезжай в Джелалабад

Первые «Стингеры» появились в восточных районах Афганистана. В сентябре 1986 года в районе Джелалабада начали сбивать наши вертушки, и разведка сообщала, что «трубами» пополнился арсенал банды «инженера Гафара». Инженер в Афганистане - не специальность, а уважительное обращение, что-то типа «доктора» в Индии. Гафар, может, и в технике-то не очень разбирался, но был известным полевым командиром. «Стингеры», превосходившие другие ПЗРК по дальности действия, точности наведения и поражающей мощи, делали его банду чрезвычайно опасной. Этот ужас вертолетчиков нужно было рассмотреть и понять, как с ним бороться. К тому же захваченный образец доказывал поставки ПЗРК террористам со стороны США.

Осенью 86-го старший лейтенант Игорь Рюмцев только прибыл в 66-ю бригаду. В Афган он попал после нескольких «зарубленных» рапортов и с мечтой служить в десантно-штурмовом батальоне. В Кабуле предложили теплое место в охране посольства - отказался наотрез. Что ж, вольному воля, Рюмцева отправили в Джелалабад.В Афгане была поговорка: «Если хочешь пулю в зад, поезжай в Джелалабад». Этот юмор Рюмцев оценил быстро.
- На боевые обычно ходили, переодевшись духами, - рассказывает Рюмцев. - Даже усы и бороды приклеивали, нам их специально привезли с киностудии «Беларусьфильм». Хорошо помню первый бой. Нас было 16, мы в кишлаке налетели сразу на две банды общей численностью до 250 духов. Чудом успели отойти и занять оборону. Дрались несколько часов. Душманы уже обходили нас, я думал: все, отвоевался. Но слава богу, подоспела помощь. Как в кино: из-за горы появляются наши вертушки, духи тут же начинают отходить. Ракета, еще одна... Кто остался в живых, уносят ноги. В тот момент Рюмцев каждой клеточкой осознал, что вертолеты и летчиков надо беречь как себя.Пять разведчиков - уже много В конце ноября данные о поступлении «Стингеров» к боевикам наводнили донесения разведки. На поиски бросили все силы спецподразделений. Бойцы лишились отдыха и сна: тревога шла за тревогой, между вылетами в горы проходило иногда меньше суток, парни едва успевали перезарядить магазины автоматов. Правда, разведданные иногда оказывались пустышкой.
- Информацией торговали сами душманы, - рассказывает подчиненный Рюмцева Игорь Балдакин. В Афгане он служил срочную, в 86-м был замкомвзвода разведки. - Тебя поднимают по тревоге, ты мчишься в какое-нибудь ущелье, где вроде бы закопаны комплексы, и... ничего. Помню, однажды местный завез нас в ловушку. Целый день возил по горам, показывал, где копать. Под конец привез к заброшенному кишлаку. И из-за стен раздались выстрелы. Мы к такому были готовы, заняли позиции, открыли ответный огонь. Душманов, судя по всему, было немного, они быстро отошли.17декабря 1986 года бойцы 66-й бригады наткнулись на целый укрепрайон душманов. С господствующей высоты бил крупнокалиберный пулемет - целый десантно-штурмовой батальон зарылся в землю и не мог поднять голову. Командир разведроты старший лейтенант Черемискин вызвал старлея Рюмцева и приказал обойти душманов и подавить огневую точку. Отправились впятером. - Обошли высоту, поднялись, - вспоминает Рюмцев.- Видим глинобитный дувал и две площадки, защищенные стенками из камней. Крупнокалиберный пулемет, зенитная горная установка, вокруг суетятся духи - человек десять. Стало не по себе. Но эффект внезапности был на нашей стороне. Приготовить гранаты - бросок - в атаку. Пять духов остались лежать, посеченные осколками, остальные ринулись по ущелью. Двоих достали из пулемета, остальные ушли. Высота взята! Когда замкомбата ДШБ капитан Рахманов поднялся к нам, то удивился: «Вас что, только пятеро?» Никогда не забуду, как ответил наш разведчик рядовой Саша Линга. Он сказал: «Пять разведчиков - это уже много». Это были его последние слова. Через несколько минут боевики попытались отбить высоту и открыли ураганный огонь с трех направлений. Пуля попала Саше в голову. Душманы шли в контратаку с невиданным для них напором. Они били из 120-мм минометов, отбросить врага удалось с большим трудом и серьезными потерями. Почему духи так цеплялись за эту высоту, стало понятно чуть позже: неподалеку от позиций было оборудовано семь больших складов. - Там было и обмундирование, и оружие с боеприпасами, и генераторы, и радиостанции, - говорит Игорь Рюмцев. - Нашли даже зенитные комплексы «Стрела». Но «Стингеров» не было.
Мина на тропе
Как десантировались в Афганистане? За пару секунд. Вертолет снижается метра на полтора и зависает лишь на мгновение, необходимое для перехода в набор высоты. Десантники высыпают один за одним - «пошел, пошел». Последние прыгают уже метров с трех, и это с полным боекомплектом. Кто не успел - летит на базу, вертушка второй раз за- ходить не будет. 26 декабря 1986 года высадка прошла еще быстрее. Из дувалов кишлака Ландихейль, который предстояло прочесать разведроте, раздались автоматные очереди - вертушки ушли почти мгновенно. Один боец не успел выпрыгнуть, остальные рассыпались за валунами и приняли бой. - Нас было пятнадцать, - рассказывает Игорь Балдакин. - Духов, судя по всему, примерно столько же. У них было позиционное преимущество: они ведь стреляли из-за стен, а мы - из-за камней. Бой продолжался около часа. У меня был гранатомет и три выстрела. Израсходовал все. В конце концов удалось духов из кишлака выбить, они отступили по ущелью. Мы видели, как они тащили раненых. Рота разбилась на группы по трое, бойцы начали обследовать окрестности. Группа Рюмцева, в которую входили сам старлей, Игорь Балдакин и сержант Солохиддин Раджабов, направилась в ущелье. Шаг за шагом двигались по узкой тропке - с одной стороны гора, с другой обрыв. Метрах в 100 от кишлака была развилка, маленькая тропка шла наверх. И чуть выше земля, казалось, чуть взрыхлена. Мина? Так и есть! Обезвредив заряд, бойцы двинулись вверх, соблюдая все мыслимые меры предосторожности. Ведь за каждым камнем могла ждать засада. Или растяжка.
Вот не видная с дороги расщелина - такая, что протиснется лишь один человек. А за ней - пещера, куда явно ступала нога человека. Один остался часовым, еще двое спустились. Через несколько минут снизу послышалось: «Принимай». - Там был большой склад, - говорит Игорь Рюмцев. - Те же рации, генераторы и оружие... Но были и две трубы. «Стингеров» мы раньше не видели и не подозревали, что нам повезло. Да и особо радоваться было некогда, вызвали вертолеты, сдали все найденное, а потом нас перебросили на другую точку. Вечером, когда грелись в горах у костра, рация вдруг ожила: из штаба приказали срочно передать данные тех, кто обнаружил пещеру. То, что две трубы - те самые «Стингеры», Рюмцев с товарищами узнал через два дня на базе. Комбриг собрал в клубе личный состав бригады и объявил: в соответствии с телеграммой министра обороны Рюмцев, Балдакин и Раджабов будут представлены к высшим правительственным наградам. Парней поздравляли, хлопали по плечу... Но награды их так и не нашли.Восстановить справедливость
Если набрать в интернет-поисковике запрос об охоте на «Стингер», Всемирная сеть вывернет массу информации. В подробностях будет рассказана операция группы Ковтуна и другие случаи захвата ПЗРК. Но об Игоре Рюмцеве и его товарищах - ни слова. И именно эту историческую несправедливость решили исправить ветераны-афганцы. - Но почему вы так долго ждали? - спрашиваю я. - Вы же помните, какое было время. - говорит Рюмцев. - Война, потом вы- вод войск из Афгана, развал Союза... Мы разлетелись по всей стране. Даже по странам - Солохиддин Раджабов ведь из Таджикистана. Не виделись 20 лет. А недавно стали встречаться, вспоминать боевую молодость. И как-то сам собой возник вопрос: почему никто не знает о том, что мы были первыми? Решили направить запрос в архив Минобороны. Я снова читаю документ: «...реализация разведданных... захвачено... установка «Стингер» - 2 шт.».
Все верно, это было на 11 дней раньше Ковтуна. Правда, в журнале боевых действий нет сведений, кем конкретно захвачены ПЗРК. Но в наградном листе Игоря Балдакина указано: в операции участвовал именно он. Сведения об остальных тоже должны быть в архивах МО или ГРУ, их только нужно найти. И что будет, когда найдут? Получат Героев? А почему бы и нет. Ведь звание Героя Советского Союза ни один из тех, кто добывал «Стингеры», так и не получил. То ли представления терялись где-то, то ли их и не было вовсе... В 2012 году, спустя 25 лет, звание Героя России было присвоено офицеру ГРУ Евгению Сергееву, которому подчинялась группа Ковтуна. Правда, к моменту награждения Сергеев уже 4 года как умер. Да и Героя ему дали не за «Стингер», а по совокупности заслуг.Впрочем, для Игоря Рюмцева дело далеко не в наградах. - Мы хотим, чтобы наши дети и внуки знали, как мы воевали и что сделали для страны, - говорит Игорь Рюмцев. - Хотим, чтобы любой, кто за- интересуется охотой на «Стингеры» в Афгане, мог узнать, как это было на самом деле. Может быть, нам повезло - совсем чуть-чуть. Но это не просто находка. Мы прочесывали горы и кишлаки, штурмовали высоты и теряли товарищей. И нам кажется, что и мы, и те, кто погиб, заслужили простого признания того факта, что первыми были все-таки мы.Другие материалы свежего номера еженедельника «Звезда» вы можете прочитать, скачав электронную версию газеты.

Зимой 1986-1987 годов сразу несколько групп советских войнов-интернационалистов захватили американские ПЗРК «Стингер», за что командование обещало Звезду Героя. Но и по сей день остаётся не ясным, кто же из бойцов выполнил поставленную задачу первым.

Сегодня, 15 февраля, президент России Владимир Путин подписал указ о присвоении звания Героя России полковнику запаса спецназа ГРУ Владимиру Ковтуну. Наградили офицера, как отмечается в указе, за героизм, мужество и отвагу, проявленные при выполнении специальных заданий в условиях, сопряженных с риском для жизни.

Но прославился Ковтун после проведения одной вполне конкретной операции – захвата первого ПЗРК Stinger. Многие СМИ решили, что именно за это президент и наградил спецназовца, ведь ещё при СССР командование 40-й армии объявило, что первые боец, который захватит «Стингер», получит Золотую Звезду. Вот только обещание это тогда выполнено не было.

На самом же деле присваивать звание Героя СССР за «Стингер» не стали потому, что претендентов было как минимум четверо офицеров, не считая подчинённых им солдат и сержантов. И, чтобы никого не обидеть, каждому вручили по ордену Красной Звезды. Чтобы восстановить справедливость. Сегодня мы расскажем не только о полковнике Ковтуне, но и о других солдатах и офицерах, причастных к захвату «Стингера».

Вся территория Афганистана – это горы, скалы и засушливые холмы. Перебрасывать войска по земле в таких условиях было крайне затруднительно, поэтому авиация командованием ценилась на вес золота. Для простого солдата вертолётчики также были лучшими друзьями – именно они всегда приходили первыми на помощь в случае засады или тяжёлого боя.

На первых порах советские штурмовики Су-25, ударные вертолёты Ми-24 и транспортники Ми-8 чувствовали себя в Афганистане относительно вольготно. Душманы периодически устраивали засады на авиацию, используя установки ЗСУ и пулемёты ДШК, но организовывать их было крайне сложно – оперативно перебрасывать тяжёлое вооружение по горам было проблематично и моджахедам.

Источник фото: Федеральное агентство новостей — Ольга Летягина

Ситуация изменилась, когда в сентябре 1986-го года США начали поставлять через Пакистан в Афганистан свои новейшие переносные зенитные ракетные комплексы «Стингер». Их мог свободно использовать один человек, а на приведение оружия в боевую готовность требовалось всего несколько секунд. ПЗРК душманы использовали и ранее, но это были утерянные советские «Стрелы» и устаревшие американские модели, им противодействовать пилоты могли. «Стингеры» же обладал значительно лучшими характеристиками, чем и были опасны.

Кроме того, эти ПЗРК стояли исключительно на вооружении американской армии, и их обнаружение в Афганистане доказывало, что США спонсируют местных боевиков. В сложившихся условиях захват «Стингера» стал приоритетной задачей для всех советских спецподразделений работавших в регионе.

Первые два «Стингера» удалось захватить 25 декабря 1986 года. В районе Джелалабада действовала банда «инженера» Гафара, которая получила «Стингеры» одной из первых. На самом деле Гафар инженером не был, просто боевики специально приписывали себе уважаемые профессии.

Осенью того же года в расположение 66-й отдельной мотострелковой бригады, стоявшей в Джелалабаде, прибыл старший лейтенант Игорь Рюмцев. Его распределили в 48-й отдельный десантно-штурмовой батальон приданный для усиления. В первом же бою офицер уяснил, что лучший друг война — интернационалиста в Афганистане – авиация.

Нагорный Карабах – пороховая бочка Закавказья

Его группа подошла к одному из горных кишлаков, где, как сообщала разведка, должен был быть оружейный склад моджахедов с минимумом охраны. На деле в селении в тот день было сразу две банды, общей численностью 250 человек. Разведчиков было всего 16 и они начали отступление, но боевики заметили группу и начали преследование. Десантников начали обходить по флангам, и им ничего не оставалось, как организовать оборону.

Группа укрылась на одной из труднодоступных высот, и начался затяжной оборонительный бой. Сражение длилось уже полтора часа, когда из-за гор появилось несколько Ми-24 и Ми-8. Хватило всего несколько НУРСов, чтобы обе банды обратились в бегство. С тех пор Рюмцев считал вертолётчиков своими ангелами-хранителями и со всей серьёзностью подошёл к поиску «Стингеров».

К ноябрю местные жители осознали, что за любую информацию о местонахождении новых американских ПЗРК советские офицеры могли в ответ спонсировать едой или иными приятными «бонусами». Полтора месяца группа Рюмцева почти ежедневно совершала выходы для проверки поступающей информации, но всё было напрасно. А несколько раз разведчики даже попадали в засады, но успешно отбивались.

17 декабря на выход ушла большая часть десантно-штурмового батальона, в том числе и разведрота – местные жители сообщили, что в горах видели крупные силы моджахеов, обустраивающих позиции. Когда бойцы были на подходе к обозначенной цели, с одной из высот по ним открыли огонь из крупнокалиберного пулемёта ДШК. Рельеф местности позволял надёжно укрыться, но не давал возможности продвигаться дальше, тем более штурмовать высоту.

Тогда командир разведроты приказал взять с собой несколько бойцов и обойти врага по горам с тыла, пока остальные будут отвлекать пулемётный расчёт. Когда пятеро разведчиков поднялись по склону, то оказалось, что за глиняными укреплениями укрылось десять моджахедов. Силы были не равны, но все боевики отвлеклись на обстрел батальона. Тогда Рюмцев забросил под расчёт ДШК гранату. Моджахеды не успели сообразить что произошло и пятерых из них сразу не стало. Остальные же, не вступая в бой, бросились бежать.

Спустя несколько минут на укреплённую высоту стал подниматься остальной батальон. Казалось бы, победа одержана, но «Стингеров» на вершине не было. Неожиданно с окрестных гор открыли огонь снайперы, от чего сразу погибло несколько десантников. После этого десятки моджахедов пошли в контратаку. Вероятно, они не знали, что им противостояло три сотни десантников, поэтому и шли в самоубийственное наступление.

Бой сложился тяжёлым для обеих сторон, но моджахеды всё же были отброшены. Когда начался осмотр места боя выяснилось, что укреппункт с ДШК на холме был сторожевой заставой, которая прикрывала несколько пещер, оборудованных под оружейные склады и жильё. Там-то и обнаружилось два неизвестных ПЗРК со стёртыми надписями. Как позже вспоминал Рюмцев, сперва никто не подумал, что это те самые «Стингеры» — выглядели они обычно, надписей на них не было.

Только 25 числа в Джелалабаде военные специалисты определили, что среди груды захваченного оружия есть два «Стингера». Пока командование решало, как их перевозить в Кабул и что делать дальше, «Стингеры» старшего лейтенанта Ковтуна, захваченные 5 января дошли до командования 40-й армии раньше. Тем не менее, даже в такой ситуации со «Стингерами» Ковтуна не всё так однозначно.

Утром 5 января 1987-го года группа из 14 бойцов спецназа ГРУ под командованием майора Василия Чебоксарова вылетела на поиск душманских караванов в Мельтанайском ущелье, провинция Кандагар. Разведчики выдвинулись на вертолётах Ми-8 и Ми-24.

Вместе с ними вылетела аналогичная группа спецназа майора Евгения Сергеева, в состав которой входил лейтенант Владимир Ковтун. Они также шли на двух бортах. А в их задачу входило обнаружение удобных мест для организации засад.

В Минпромторге не подтверждают информацию о планах Индии купить у РФ истребители МиГ-29

Две пары вертолётов шли на отдалении, но держали друг друга в зоне видимости. Неожиданно один из пилотов крикнул, что сбит и падает. Остальные борта начали снижение для высадки десанта. Как оказалось, шедший впереди Ми-8 действительно едва не получил в лоб из ПЗРК, но ракета прошла мимо кабины. Вероятно, вертолёт спасло то. Что шёл он остаточно низко, всего 10-15 метров над землёй и «Стингер» просто не успел навестись.

Тем не менее, атака из ПЗРК не была самой большой проблемой. Как только разведчики выпрыгнули из вертолётов, стало ясно, что они находятся в плотную к противнику – до моджахедов было 50-100 метров. Ещё одной проблемой было то, что обе группы высадились далеко друг от друга.

Завязался беспорядочный близкий бой, периодически переходивший в рукопашную. Как позже вспоминал майор Чебоксаров, лучше всего ему запомнился момент, когда рядовой Сафаров ударом приклада пулемёта буквально снёс противника одним ударом, когда тот бросился на него с ножом.

Министерство обороны Российской Федерации

Как бы то ни было, моджахеды, зажатые между двумя группами спецназовцев, были разгромлены. Лейтенант Ковтун из группы Сергеева первым обнаружил три мотоцикла, к одному из которых был привязан ПТРК, ещё два комплекса валялись рядом уже отстрелянные – это были те самые «Стингеры». Кроме того, на одном из мотоциклов был чемоданчик, в котором обнаружилась вся документация на комплексы, что было не менее ценно, чем сам целый «Стингер».

Таким образом, после боя в Мельтанайском ущелье претендентов на звание Героя СССР было сразу трое – майор Чебоксаров, который командовал всем вылетом, майор Сергеев, руководившей группой, обнаружившей ПЗРК, и лейтенант Ковтун, непосредственно нашедший «Стингер».

На сегодняшний день честно заслуженную награду получили двое – Сергеев и Ковтун. Чебоксаров и Рюмцев за свои успехи удостоены орденов Красной Звезды.