Приближение референдумов в ДНР и ЛНР о самоопределении резонным образом вызывает вопросы, связанные с правовым обоснованием этого права. Ведь восставшие дончане и луганчане заявляют, что у них такое право есть и оно неотъемлемое. В ответ киевская хунта кричит про унитарную Украину и про то, что судьбу Донецка, Харькова и Луганска можно решать только на всеукраинском референдуме. В этой связи будет уместно развернуть вопрос в преломлении к мировой практике, чтобы было видно, насколько происходящее в Донецке и Луганске ей соответствует.
Мировая практика самоопределения
Право народов на самоопределение — в конституционном и международном праве — право народов (наций) определять форму своего государственного существования в составе другого государства или в виде отдельного государства. Кроме отделения подразумевается значительное количество возможностей самоопределения от полного отказа от каких-то особенных прав до самоуправления, автономии или различных форм культурного обособления. В общем смысле, это право той или иной группы людей (не обязательно объединённых по этническому принципу) на коллективный выбор своей общей судьбы. Лозунг "самоопределения наций" был одним из популярных большевистских лозунгов во время революции и гражданской войны в России, он позволил большевикам сплотить вокруг себя малые народности бывшей Российской Империи против белых и этнических националистов.
В науке
Кандидат наук Александр Бердиков в своем диссертационном исследовании пишет: "Этнополитический конфликт как явление возникает не только как результат столкновения интересов групп и политических элит, но и как результат несовпадающих процессов и темпов культурного и политического развития этнических групп, проживающих в одном государстве определенного региона. Возникновение же самой идейно-правовой основы национально-освободительных (сецессионистских) войн восходит к эпохе Просвещения и Великой Французской революции. Это явилось результатом осознания европейской общественной мыслью кризиса монархического абсолютистского и часто многонационального государства . То есть той имперской власти, которая по традиционалистскому праву родового или династического наследования решала судьбы народов часто вопреки их интересам. Этническая интерпретация принципа самоопределения народов возникла в XIX веке , когда в борьбу за создание или воссоздание своих государств включились народы сложносоставных Османской, Российской и Австро-Венгерской империй".
Принцип национального самоопределения был положен в основу перестройки политического пространства бывших исторических империй после окончания Первой мировой войны , причем скорее с геополитическими целями держав-победительниц, чем с целью освобождения угнетенных народов побежденных империй. "По живому", игнорируя этническую историю народов Балкан и Центральной Европы, проводились границы новых государств и расширялись границы держав-победителей. В то же время проектами остались идеи создания армянской и курдской автономий и не оправдались их надежды создать свои государства.
После окончания Второй мировой войны право народов на самоопределение было зафиксировано в документах только что образованной ООН. Ссылаясь на эти документы ООН, целый ряд колониальных народов боролись за создание собственных государств и создали их. В то же время в исследовании констатируется, что процесс самоопределения народа в форме выхода из состава государства проживания ведет не только к нарушению территориальной целостности этого государства, но и к нарушению существующего этнокультурного баланса в государстве проживания данного этноса и может привести к тому же во вновь образованном государстве. В свою очередь возникают основания для нового этнополитического конфликта.
Следует учитывать, что процесс самоопределения народа ведет к перераспределению власти между определенными этническими элитами. В результате этого перераспределения может возникнуть новый баланс властных и межэтнических отношений. А возможно, это приведёт к тому, что в этой автономии или новом государстве представители большинства или бывшего "властвующего" этноса превращаются в притесняемое меньшинство, которое, в конце концов, так же может поставить вопрос о самоопределении .
Стремление к суверенитету и самоопределению народов, права которых долгие годы ущемлялись недемократическими режимами, вполне объяснимо, но попытки реализации этого права или форсированной его реализации без учета интересов других этнических групп и соседних государств могут стать причиной межэтнических и межгосударственных конфликтов. С другой стороны, силовое противодействие реализации права на самоопределение также ведет к конфликту и радикализации форм и способов самоопределения .
Как представляется, причина, почему та или иная группа населения стремится к выделению из государства своего проживания, в значительной степени заключается в неблагоприятных для нее, как она считает, условиях проживания. Причем конфликтную ситуацию может спровоцировать как государство или сложные межэтнические отношения, так и сама самоопределяющаяся группа .
Процесс самоопределения ставит целый ряд вопросов, на которые необходимо ответить. В частности − определить территорию, состав населения и границы. Вопрос о территориях является не только проблемой определения пространства государства, но и смены идентичности населения. Последнее придает территориальному размежеванию крайне болезненный характер. Проблемы, возникшие в процессе государственно-территориальной формы самоопределения народов, свидетельствуют, что нормы международного права и имеющаяся политическая практика урегулирования конфликтов не готовы были оперативно решать проблемы такого урегулирования. А в ряде случаев подходы к урегулированию определялись интересами внешних сил .
Представляет интерес эволюция подхода западных государств и России к национальным или национально-освободительным движениям как этнополитической проблеме и политическому явлению в целом, в частности к курдскому трансграничному национально-освободительному движению с одной стороны, а с другой — распаду СФРЮ и СССР. Тогда Запад однозначно признал независимость Косово и в дальнейшем заботился о целостности бывших югославских Боснии и Герцеговины и постсоветского грузинского государства.
В ООН
Уважение права каждого народа свободно выбирать пути и формы своего развития, самоопределяться является одной из принципиальных основ международных отношений. Появлению принципа самоопределения народов предшествовало провозглашение принципа национальности, который предполагал самоопределение только по этому признаку. На современном этапе развития международного права принцип самоопределения народов и наций в качестве обязательной нормы получил свое развитие после принятия Устава ООН. Одна из важнейших целей ООН - "развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов..." (п. 2 ст. 1 Устава).
Принцип самоопределения неоднократно получал свое подтверждение в других документах ООН, в частности в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г., Пактах о правах человека 1966 г., Декларации о принципах международного права 1970 г.
В Декларации принципов Заключительного акта СБСЕ особо подчеркнуто право народов распоряжаться своей судьбой, однако в связи с распадом колониальной системы вопрос о самоопределении наций по большому счету решился.
В Резолюции 1514 (XV) от 14 декабря 1960 г. Генеральная Ассамблея ООН прямо указала, что "дальнейшее существование колониализма препятствует развитию международного экономического сотрудничества, задерживает социальное, культурное и экономическое развитие зависимых народов и идет вразрез с идеалом Организации объединенных наций, заключающимся во всеобщем мире". В иных документах ООН выражено главное в нормативном содержании принципа самоопределения. Так, в Декларации о принципах международного права 1970 г. сказано: "Создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение".
Право национального самоопределения не исчезает, если нация образовала самостоятельное государство или вошла в состав федерации государств. Субъектом права на самоопределение являются не только зависимые, но и суверенные нации и народы. С достижением национальной самостоятельности право на самоопределение лишь меняет свое содержание, что находит отражение в соответствующей международно-правовой норме.
Без строгого соблюдения указанного принципа невозможно также поддержание отношений мирного сосуществования между государствами. Каждое государство в соответствии с Декларацией 1970 г. обязано воздерживаться от любых насильственных действий, которые могли бы помешать народам осуществлять их право на самоопределение. Важным элементом принципа является право народов испрашивать и получать поддержку в соответствии с целями и принципами Устава ООН в случае, если их лишают права на самоопределение насильственным путем.
Принцип самоопределения народов и наций, как это подчеркивается в литературе, представляет собой именно право народов и наций, а не обязанность, и теснейшим образом связан со свободой политического выбора.
Самоопределившиеся народы свободно выбирают не только свой статус как самостоятельного участника международных отношений, но и свою внутреннюю структуру, и курс внешней политики .
Неотъемлемым образом с принципом осуществления народами права на самоопределение связан принцип сотрудничества государств, который выражается, независимо от различий в их политическом, экономическом и социальном строе, в различных сферах международных отношений в целях поддержания международного мира и безопасности и иных целях, закрепленных в Уставе ООН.
В России
В ст. 5 федеральной Конституции в качестве одного из принципов федеративного устройства России провозглашаются равноправие и самоопределение народов в Российской Федерации.
Право народов на самоопределение — общепризнанный в международном праве принцип . В первых статьях Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и Международного пакта о гражданских и политических правах установлено: "Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие".
В Конституции Российской Федерации термин "народ " употребляется в нескольких значениях.
Во-первых, говорится о многонациональном народе России как политической общности, источнике и субъекте публичной власти. Народ как политическая общность — это граждане Российской Федерации, обладающие политическими правами и свободами по Конституции РФ.
Во-вторых, упоминается о народах, проживающих на соответствующей территории, основой жизни и деятельности которых признается земля и другие природные ресурсы (ст. 9 Конституции Российской Федерации). В этом случае народ рассматривается как население.
Наконец, федеральная Конституция говорит о народах России, обладающих правом на равноправие и самоопределение (преамбула и ст. 5 Конституции РФ).
Исследователь Д.В. Грушкин в книге "Право народов на самоопределение: история развития и воплощения идеи" пишет: "Идея самоопределения получает разные толкования, и при ее рассмотрении возникает немало вопросов о содержании теоретического конструкта и о возможностях его практического воплощения. Во-первых, что такое "самоопределение народов" — "принцип" (как о нем говорится в Уставе ООН), то есть некое условие, или "право"?
Во-вторых, как можно и как следует понимать имеющий в конкретных ситуациях разные толкования термин "народ"? Насколько справедлив известный афоризм Айвора Дженнингса, гласящий, что "народ не может ничего решать, пока кто-то не решит, что такое народ"? Как совместить "право" одного коллектива ("народа") с таким же "правом" другого (например, "право" компактно проживающей этнической группы с "правом" населения государства в целом)?
В-третьих, может ли условное множество (этническая группа или население определенной территории) рассматриваться как субъект права?
В-четвертых, по смыслу формулировок, приведенных в Пактах о правах человека (Ст.1, п.1) и в других документах ООН, "право на самоопределение" декларируется как возможность односторонних действий, направленных на определение политического статуса неких сообществ ("народов") и территорий независимо от какого-либо правового контекста и вне каких-либо ограничений. Может ли подобная идея быть основой правового подхода и служить алгоритмом решения межэтнических конфликтов?
В-пятых, что собой представляет "воля народа", как можно ее (если можно) формализовать, измерить и институционализировать? Наиболее известный инструмент "народного волеизъявления" — референдум — едва ли может считаться безупречным.
В-шестых, каким образом могут сосуществовать коллективные права народов и права личности? Существует ли в условиях примата коллективных прав возможность гарантировать индивидуальные права?"
Непризнанные государства
Процесс самоопределения народов привел к возникновению ряда реально независимых территориально-политических образований, которые получили обозначение "непризнанные государства". Исторически изначально все государства мира являлись именно таковыми . Их фактическое и правовое признание происходит в историческом развитии в системе дву- и многосторонних отношений с другими государствами и развития международного права. В итоге - ранее возникшие государства решают судьбу тех народов и стран, которые в силу тех или иных обстоятельств не смогли создать свое государство или же его потеряли в результате каких-то внешний действий, или просто им не дали создать свое государство, но в силу каких-то обстоятельств они решили его создать или воссоздать.
Реальные обстоятельства не всегда укладываются в нормы международного права и имеющуюся политическую практику. Практически часто проблема заключается в нахождении и принятии оригинального решения в пользу сохранения территориальной целостности или в пользу допущения территориально-государственной формы самоопределения народа. Главным же являются последствия того и другого, то есть цена сохранения целостности и цена самоопределения.
Непризнанные страны (нажмите для увеличения)
Территориальная целостность
Государство как геополитическая целостность - это результат сложного эволюционного процесса взаимодействия внутренних и внешних факторов, который закрепляется в соответствующих внутренних (национальных) законах и международно-правовых актах или вопреки им. Современная политическая практика и сохраняющаяся геополитическая конъюнктура постоянно подвергает ревизии правовые постулаты или игнорирует их, находя собственную аргументацию. Примером этого могут быть как непризнанные государства, так и признанные, но несостоявшиеся. И это связано не только с какими-то субъективными составляющими политического процесса, но и с объективными тенденциями мирового развития.
Формирование принципа территориальной целостности и реализации права на самоопределение неразрывно связаны с геополитикой или международными отношениями , то есть с проблемой проведения межгосударственных границ. “Потребность в наличии фиксированных границ возникает в условиях раздела мира и служит обеспечению большей безопасности государств и в какой-то степени предотвращению территориальных споров”. Одной из причин возникновения последних как раз и являлся принцип естественной целостности, но целостность в большинстве случаев возникает до возникновения развитого международного права и, кроме того, не абсолютна и подвержена естественной эрозии. По контуру естественной целостности существуют диффузные зоны, где в наличии смешанное население и идет постоянный процесс трансграничного взаимодействия. Соответственно, все государственные границы не отвечают понятию целостности, а есть результат межгосударственных договоренностей или разделения ответственности.
Споры и разногласия о границах или о принадлежности отдельных участков территории являются в подавляющем большинстве случаев отголосками исторического процесса освоения новых территорий и становления четких государственных границ . Среди подобных споров можно выделить три типичных случая.
- В первом случае не существует ни делимитированной, ни демаркированной границы, и спор идет о том, где и как эта граница должна быть установлена.
- Во втором случае либо существуют две соперничающие делимитации, происходящие из различных договоров, и спор идет о том, какая из них правомерна, либо спор происходит из различного толкования одной и той же делимитации.
- В третьем случае спор идет о принадлежности определенного участка территории. Все эти споры составляют одну категорию споров, а именно территориальных, в основе которых лежит вопрос о юридической или исторической принадлежности определенных участков территории. Примером являются Балканы.
Косово
Особое внимание в главе уделено албано-сербскому конфликту в Косово, роли в нем НАТО и США, а также прецеденту признания рядом западных государств провозглашенного албанской общиной Косово независимости от Сербии вопреки резолюции СБ ООН 1244. Этому предшествовало фактическое непротиводействие западных государств агрессивному албанскому сепаратизму и притеснению сербов в Косово.
Распад СССР привел к возникновению на его территории новых государств, что одновременно сопровождалось этнополическими конфликтами и провозглашением бывшими автономными республиками независимости от этих государств. В этих этнополитических субрегиональных конфликтах также можно было наблюдать конфликт идентичностей и исторических версий, как в конфликтах в бывшей Югославии. Необходимо отметить, что границы проживания этносов и бывших советских республик в большинстве случаев не совпадают.
В исследовании подчеркивается, что признание Российской Федерацией независимости Абхазии и Южной Осетии явилось ответом не только на агрессию Грузии летом 2008 г., но и на признание западными государствами независимости Косова. Для подобного решения у Москвы помимо формального права признания государства самоопределившегося народа имелись и политические аргументы.
Основания для этнополитических конфликтов лежат не только в самих особенностях существования, устройства и эволюции этносов (народов) и сложносоставных многонациональных государств, но и в эволюции системы мировых и региональных международных отношений.
Современные конфликты между правом на самоопределение и принципом территориальной целостности :
Абхазия (Грузино-абхазский конфликт), Боливия, Вундед-Ни, Галисия, Дарфур, Западная Сахара, Идель-Урал, Кабинда, Каталония (Референдумы о независимости Каталонии), Курдистан, Крым и Севастополь (Крымский кризис) , Нагорный Карабах (Карабахская война), Палестина, Приднестровская Молдавская Республика, Республика Косово, Республика Сербская (Боснийские сербы), Северная Ирландия, Страна басков, Тамил Илам, Тибет (Статус Тибета), Трансильвания, Турецкая Республика Северного Кипра, Уйгурстан/Восточный Туркестан, Фландрия, Южная Осетия (Южноосетинский конфликт), Южный Судан.
Несиловые методы?
Серьезной политической и методологической проблемой современности является соотношение между принципом территориальной целостности государства и правом народов на самоопределение. Последний касается культурной самореализации и самоутверждения этнической группы в процессе своего развития, то есть права на определенном этапе и при определенных условиях поставить перед собой и государством проживания вопрос о пересмотре своего статуса.
Современные этнополитические конфликты представляют одну из основных угроз международной безопасности. Практика показывает, что большинство такого рода конфликтов разрешаются лишь с помощью посредников . Когда они переходят в вооруженную стадию типа "схватки", они требуют соучастия и посредничества международного сообщества и выработки новых стратегий урегулирования. В этой связи вопросом чрезвычайной важности и трудности является нахождение оптимального соотношения между использованием силовых и не силовых методов предотвращения и урегулирования конфликтов.
Несиловые подходы к разрешению этнополитических конфликтов имеют более широкий спектр, как по методам, так и по количеству этапов развития конфликта, на которых они могут и должны применяться. Реализация на практике наиболее оптимального и эффективного соотношения силовых и несиловых методов требует осуществления постоянного информационного мониторинга и эффективного научного прогнозирования как возможности возникновения новых источников напряженности, так и развития существующих конфликтов.
В настоящее время стоит вопрос о переосмыслении подходов к способам и механизмам урегулирования этнополитических конфликтов в случае, когда одна из конфликтующих этнических сторон считает невозможным проживание совместно с другой в составе одного государства.
В нашем случае, мы видим, что если до Косова примеры ДНР и ЛНР еще могли быть оспорены со ссылками на международное право, то после выхода Косова из состава Сербии образовался юридически значимый и признанный мировым сообществом прецедент, который позволяет провести референдум о самоопределении, а если понадобится, то и защищать свой выбор с оружием в руках на законных основаниях, опираясь, помимо права на самоопределение, еще и на современные политические реалии, которые, кстати, образовались усилиями США. В этом плане есть определенная высшая справедливость в том, что открытый американцами ящик Пандоры в итоге оборачивается против них.
Борис Рожин, Севастополь, специально для Накануне.RU
В связи с аннексией Крыма Россией российские политики и дипломаты в качестве основного аргумента, оправдывающего эту аннексию, попытались весьма неуклюже представить право народов на самоопределение. Попробуем разобраться в этом достаточно сложном даже для современной науке международного права, вопросе, который имеет весьма длительную историю.
Итак, в самом общем смысле под правом на самоопределение понимают «право народа выбирать свои собственные правовые и политические институты и статус в сообществе наций». При этом в науке международного права по-прежнему остается дискуссионным вопрос относительно того, является ли национальное самоопределение политической концепцией, теоретическим принципом или юридическим правом. Если одни юристы вообще отрицают юридический характер этого права, то другие, рассматривая его одновременно в качестве юридического принципа и политического постулата, при этом подчеркивают, что это право относится главным образом к колониальным народам и народам, находящимся на оккупированной территории. Так, например, в немецкой доктрине международного права юридическая природа права на самоопределение народов подвергается серьезному сомнению, в частности, из-за того, что народ, как правило, не рассматривается в качестве субъекта международного права.
Первоначально право на самоопределение в истории международных отношений рассматривалось в качестве сугубо политического принципа. Так, это право в качестве политического постулата начинает проявляться в ходе Первой мировой войны на фоне стремления целого ряда народов создать независимые государства на развалинах тогдашних империй. В этой связи под конец Первой мировой войны формируются две политико-философские концепции права наций на самоопределение, одна из которых была сформулирована Лениным в 1917 году, а вторая – американским президентом Вудро Вильсоном в 1918 году. Ленинская концепция самоопределения наций носила радикальный характер и предполагала предоставление этого права в полной мере, вплоть до возможности образования собственного государства, всем народам и нациям без исключения. С другой стороны, как был уверен Ленин и большевики, в конечном счете, в результате мировой революции, все нации объединятся в единую мировую республику советов.
Концепция самоопределения наций, предложенная президентом США Вудро Вильсоном, носила либерально-демократический характер, опиралась на «согласии управляемых» и выражала идею, что каждая нация обладает правом самостоятельно выбирать форму своего правления. В доктрине международного права вильсоновскую концепцию самоопределения наций принято называть «внутренним самоопределением». Эта политическая концепция касалась в основном тех наций, которые находились в составе побежденных в Первой мировой войне империй.
Обе концепции самоопределения наций, радикальная ленинская и либеральная вильсоновская, настолько эффективно нейтрализовали друг друга, что в Уставе Лиги Наций 1919 года принцип самоопределения даже не упоминается. Несмотря на это, принцип самоопределения в качестве политического, а не правового принципа, оказал некоторое влияние на межвоенный международный порядок, примером чего является решение Комиссии международных юристов (Commission of International Jurists) 1920 года касательно финско-шведского спора о статусе Аландских островов, в котором говорилось о том, что «… самоопределение наций – в отличие от территориальной целостности – является всего лишь политическим постулатом и в качестве такового должно пониматься и применяться».
В межвоенный период в Германии в кругах западноевропейской социал-демократии также сформировалась концепция самоопределения, одним из авторов которой был Карл Реннер, согласно которой самоопределение народа или нации в рамках многонационального государства может осуществляться путем предоставления данному народу или нации широкой внутренней автономии в этом многонациональном государстве. И хотя эта концепция не получила в тот исторический период широкого признания, тем не менее, она оказала большое влияние на современную немецкую науку международного права, которая, по всей видимости, по-прежнему придерживается такого понимания права на самоопределение.
Правовую форму существования принцип самоопределения наций (народов) обретает лишь в послевоенный период в связи с возникновением ООН, в Уставе которой он впервые упоминается уже в качестве одного из принципов международно-правового характера. В статье 1 параграфе 2 Устава ООН говорится о том, что одним из целей этой международной организации является развитие дружественных отношений между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов.
В науке международного права пишется о том, что в первоначальный период своего существования принцип самоопределения, выраженный в Уставе ООН, имел характер lex imperfecta, т.е. в то время он еще не получил полного признания в качестве именно принципа международного права, а его конкретное содержание было неясно даже самим создателям Устава ООН. Так, американский исследователь проблематики прав национальных меньшинств Инис Клауд утверждает, что Устав ООН был создан без учета вопроса о принципе самоопределения, который возникает в связи с рассмотрением проблемы статуса национальных меньшинств, поскольку во время создания этого Устава мир находился под господством концепции национального государства в качестве основной единицы политической организации. Более того, как отмечает другой исследователь — Дженнифер Джексон Прис, в послевоенный период существовало целенаправленное движение в направлении дискредитации идеи самоопределения, понимаемой в этнических категориях. Это было реакцией на неудачный эксперимент Лиги Наций в связи с практикой реализации права наций на самоопределение.
Вот как Дженнифер Джексон Прис объясняет тот социально-политический контекст, в котором формировался принцип самоопределения: «В результате Второй мировой войны национальное самоопределение – а также сецессии и сепаратизм, которые оно могло спровоцировать – рассматривалось в качестве предполагаемой угрозы для международного порядка. Такие опасения усиливались в виду перспективы распространения деколонизации и создания новых, потенциально слабых, государств в Азии и Африке. В результате Устав Объединенных Наций, в надежде избежать противоречий связанных с меньшинствами, которые бы подорвали систему Объединенных Наций, содержит неясное выражение: «самоопределение народов» в отличие от более знакомого и дискредитированного «национального самоопределения». Статьи 73 и 76 определяют далее такие «народы» в категориях колониальной территории, а не в соответствии с их этническим происхождением. Использование гражданских категорий для оценки претензий на самоопределение было мотивировано стремлением сохранения территориального status quo в колониях, и посредством этого международного мира и безопасности. Эта позиция была особенно выражена и подтверждена в 1960 году в Декларации Объединенных Наций о предоставлении независимости колониальным странам и народам, в которой ясно говорится о том, что «всякая попытка, направленная на то, чтобы частично или полностью разрушить национальное единство и территориальную целостность страны, несовместима с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций»».
Надо сказать, что некоторые юристы вообще отказывают в юридически обязательном характере праву на самоопределение в том виде, как оно выражено в Уставе ООН, поскольку текст Устава не содержит каких-либо указаний относительно содержания данного права, его субъектов и конкретных прав и обязанностей, проистекающих из этого права.
Одним из первых международных документов, раскрывающих содержание права народов на самоопределение, стала Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам, принятая резолюцией 1514 (XV) Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1960 года. Согласно этой резолюции, «все народы имеют право на самоопределение; в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие». При этом в данной резолюции особо подчеркивалось, что «всякая попытка, направленная на то, чтобы частично или полностью разрушить национальное единство и территориальную целостность страны, несовместима с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций», а также то, что «все государства должны строго и добросовестно соблюдать положения Устава Организации Объединенных Наций, Всеобщей декларации прав человека и настоящей Декларации на основе равенства, невмешательства во внутренние дела всех государств, уважения суверенных прав всех народов и территориальной целостности их государств».
Одним словом, изначально право народа на самоопределение имело сугубо антиколониальную направленность, и не должно было нарушать территориальную целостность государств.
В дальнейшем данное право было закреплено в таких международных документах, как Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года и в «Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 декабря 1970 года. Кроме того, право на самоопределение нашло выражение и в пактах о правах человека 1966 года, причем также в антиколониальном духе.
По поводу содержания права на самоопределение в Декларации принципов международного права 1970 года выдающийся юрист-международник, член Международного Суда ООН Эдуардо Хименес де Аречага писал: «Очевидно, что ничем не ограниченное толкование принципа самоопределения способствовало бы возникновению сепаратистских движений и выступлениям меньшинств за достижение самостоятельности в различных странах мира и могло бы привести к расчленению существующих государств. Подобная возможность не могла быть допущена такой состоящей из государств международной организацией, как ООН, за исключением совершенно особых случаев».
В 50-е и 60-е годы двадцатого века появляются первые попытки воспользоваться правом на самоопределение с целью осуществления сецессии, т.е. отделения от существующего государства. Однако эти попытки встретились с решительным сопротивлением государств-членов ООН. Так, в 1970 году в связи с неудачной попыткой сецессии нигерийской провинции Биафра тогдашний Генеральный секретарь ООН У Тан заявил: «… Объединенные Нации никогда не соглашались, и я не верю, что когда-либо согласятся на существование института сецессии части территории государства-члена».
В 1990-е годы в связи с распадом СССР и СФРЮ международное сообщество столкнулось с усилением сепаратистских движений, стремящихся под лозунгом права на самоопределение к сецессии и образованию своих государств. В результате на постсоветском пространстве и в Европе вспыхнули очаги межэтнических конфликтов, повлекшие за собой многочисленные жертвы. Все это, разумеется, не могло не вызвать обеспокоенность мирового сообщества по поводу слишком широкого толкования права на самоопределение, к которому прибегали сепаратистские движения в ряде стран. Реакцией на это со стороны международного сообщества стало принятие в 2000 году «Декларации тысячелетия ООН» (United Nations Millenium Declaration), в которой ООН упомянуло право народов на самоопределение лишь как право тех народов, которые остаются под колониальным господством и иностранной оккупацией. Тем самым ООН фактически высказалась в пользу антиколониальной и антиоккупационной трактовки принципа самоопределения народов.
Если говорить о современной науке международного права, то в ней явно доминирует мнение, что право народов (наций) на самоопределение не включает в себя право на отделение (сецессию) от существующего государства. Так, известный английский юрист-международник, бывший судья Международного Суда ООН Розалин Хиггинс считает, что правом на самоопределение обладает народ в смысле всего населения данного государства, тогда как национальное меньшинство, проживающее на территории этого государства, таким правом не обладает. Представители французской школы международного права склонны воспринимать право на самоопределение в его узком антиколониальном значении. Как пишут французские юристы-международники, «в современном международном праве все еще не содержится признания законности отделения».
Важно отметить, что большинство представителей современной российской науки международного права трактуют принцип самоопределения в том смысле, что правом на самоопределения обладает народ, понимаемый как все население данного государства. При этом они решительно выступают против сецессии. Так, российский юрист-международник С.В. Черниченко в своем фундаментальном произведении «Теория международного права» отмечает: «Самоопределение наций за счет других национальных групп, образующих с основной (титульной) нацией единый народ – извращение идеи самоопределения и могло бы привести лишь к этническим чисткам, столь резко осуждаемым ООН, и межнациональным конфликтам».
При этом в российской литературе по международному праву подчеркивается, что принцип самоопределения народов «направлен прежде всего против колониализма» и «соответственно главное внимание уделено внешнему аспекту принципа – освобождению от иностранного гнета».
В доктрине международного права по-прежнему ведется дискуссия по поводу того, кто именно – народ или нация – является субъектом права на самоопределение. Причем оба понятия не имеют четкого юридического содержания.
Если одни авторы в контексте права на самоопределение отдают предпочтение термину «нация», поскольку, по их мнению, принцип самоопределения касается всех наций, независимо от их уровня развития и формы политического существования, то другие утверждают, что субъектом права на самоопределение может быть только народ, а не нация.
Профессор Джеймс Саммерс в своей книге «Народы и международное право» предпринял попытку разобраться в таких основных понятиях, связанных с правом на самоопределение, как «народ», «нация», «меньшинство» и «коренной народ». Так, он определяет народ как национальную группу, обладающую определенными национальными характеристиками. В этом значении слово «народ» используется как в обыденной речи, так и в международном праве. Однако, как признает профессор Саммерс, остается открытым вопрос, каковы именно эти национальные характеристики. Вместе с тем, он отмечает и то, что понятие «народ» в праве может быть значительно уже по своему содержанию, нежели это же понятие в обыденной речи.
Понятие «нация», по мнению Саммерса, близко понятию «народ», понимаемому в качестве национальной группы. Поэтому в обыденной речи оба слова часто используются как синонимы. Правовые исследования, считает этот автор, так и не смогли провести четкую границу между понятиями «народ» и «нация». Как народ, так и нация, по его мнению, обладают правом на самоопределение. При этом понятие «нация» может быть шире, нежели понятие «народ», и обозначать также политические институты. Интересно то, что, как пишет Саммерс, если слово «нация» (nation) в английском языке часто употребляется как синоним слова «государство» (state), то слово «государство» редко рассматривается как синонимичное слову «народ».
Что касается понятия «меньшинство» (minority), то, как отмечает Саммерс, в юридической науке не существует общепринятого определения этого понятия. Вместе с тем, между понятиями «народ» и «меньшинство» международное право провело юридическую границу, поскольку меньшинства, в отличие от народов, не обладают правом на самоопределение. Несмотря на отсутствие общепринятого определения меньшинства как такового, меньшинства, по мнению Саммерса, обладают такими характеристиками, как: 1) индивиды, входящие в состав меньшинства, имеют общие этнические или национальные черты и 2) составляют численное меньшинство (не доминирующее меньшинство) в таком политическом образовании, как государство.
Понятие «коренной народ» также не имеет общепринятого определения, а по поводу его содержания ученые по-прежнему ведут споры. В то же время для коренных народов часто характерным является то, что: 1) их представители обладают общими этническими или культурными характеристиками; 2) они исторически связаны с определенной территорией; 3) они оказались в недоминирующей позиции на этой территории под воздействием другого, пришедшего позднее населения.
Как видим, в науке международного права еще не сложилась четкая система ключевых для права на самоопределение понятий, что, скорее, свидетельствует в пользу теории, что это право является не столько юридическим, сколько политическим.
В международном праве отсутствуют также объективные критерии, которые бы позволили отграничить нацию от меньшинства. Этническая группа, которая является менее многочисленной, чем та этническая группа, которая создала данное государство («титульная нация»), не является «нацией многонационального государства», а представляет собой этническое или национальное меньшинство.
В этой связи в литературе международного права можно часто встретить утверждение, что национальное меньшинство не имеет права на самоопределение в виде сецессии, т.е. не имеет права на создание собственного государства, поскольку у него уже имеется свое национальное государство и оно уже тем самым «самоопределилось». Однако, проблемой этого утверждения является то, что национальное меньшинство в принципе не обладает правом на самоопределение и не являются коллективным субъектом международного права.
Международное сообщество столкнулось с проблемой защиты прав национальных меньшинств после окончания Первой мировой войны, что нашло отражение в специальных правовых институтах Лиги Наций, направленных на защиту этих прав.
Вместе с тем, национальные государства в Европе, признавая наличие на их территории национальных меньшинств, не особенно охотно предоставляли им определенные права, поскольку опасались того, что консолидация национальных меньшинств на их территории может привести к росту сепаратистских настроений и, как следствие, угрозе их территориальной целостности.
Классическим примером в этот период стало активное использование Гитлером риторики защиты прав Судетских немцев, что позволило ему вначале аннексировать часть территории Чехословакии, а затем полностью оккупировать ее.
Как показал опыт, в некоторых случаях под предлогом защиты прав национальных меньшинств может осуществляться аннексия территории государств, где проживают эти меньшинства. А поскольку в Европе на территории многих государств проживали национальные меньшинства, то для того чтобы избежать угрозы сецессии, государства стремились к недопущению признания международной правосубъектности за национальными меньшинствами. В результате национальные меньшинства на сегодня не признаются субъектами международного права, а когда речь идет о правах национальных меньшинств, то имеются в виду права, принадлежащие не национальным меньшинствам как таковым, а их отдельным представителям. Иначе говоря, права национальных меньшинств имеют не коллективный, а индивидуальный характер. Как пишет в этой связи американский юрист-международник Питер Маланчук, «в процессе развития международного права от Второй мировой войны права меньшинств сформулированы как категория прав человека, которые должны осуществляться физическим лицом, принадлежащим к меньшинствам, а не групповые права, свойственные коллективному субъекту как таковому».
Еще Комиссия юристов, созданная Лигой Наций в целях исследования ситуации, связанной с Аландскими островами, пришла к заключению, что «позитивное международное право не признает право национальных групп как таковых на отделение от государства, частью которого они являются, путем простого выражения желания».
Как пишет в этой связи польский автор Мачей Перковский: «В доктрине в целом меньшинствам отказывают в праве на самоопределение, что нашло выражение в докладах специальных докладчиков Подкомитета по вопросам предотвращения дискриминации и защиты меньшинств Комиссии прав человека ООН. Практика государств в отношении меньшинств не дает оснований к включению их к числу субъектов, имеющих право на самоопределение. Как раз наоборот – государства, создавая правовое регулирование самоопределения наций, сформулировали в отношении меньшинств отдельные постановления, содержание которых указывает на то, что в них речь идет об индивидуальных правах человека».
Американский юрист-международник Питер Маланчук, анализируя содержание статьи 27 Пакта о гражданских и политических правах 1966 года, в которой речь идет о правах этнических, языковых и религиозных меньшинств, приходит к заключению, что «меньшинства, по крайней мере в принципе, не обладают правом на отделение (в значении «внешнего» самоопределения)», а «их право ограничивается определенной формой автономии в структуре данного государства (что иногда называется «внутренним» самоопределением)».
Как пишет этот автор: «Подтверждением этого вывода является редакция статьи 27 Пакта о гражданских и политических правах, которая предоставляет меньшинствам не право на отделение, а только ограниченные права «пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком». Сами по себе меньшинства субъектами международного права не признаются. Даже права в статье 27 сформулированы как индивидуальные права, права членов, которые принадлежат к меньшинствам, а не как коллективное право».
Какие же выводы следуют из вышеприведенного анализа истории и содержания права народов (наций) на самоопределение применительно к нынешней ситуации в Крыму?
Прежде всего, русское национальное (этническое) меньшинство, проживающее на территории Крыма, не является отдельным народом или нацией, а представляет собой именно национальное меньшинство, обладающее не коллективным правом на самоопределение, а определенными индивидуальными правами.
Во-вторых, в любом случае, даже если признать за таким меньшинством право на самоопределение, то даже тогда это право не включает в себя право на отделение (сецессию) и создание собственного независимого государства.
Вместе с тем, следует подчеркнуть, что, в отличие «русскоязычного меньшинства», проживающего в Крыму, бесспорным правом на самоопределение обладает крымско-татарский народ, имеющий статус коренного народа. Так, Декларация ООН о правах коренных народов 2007 года подтверждает право коренных народов на самоопределение. Обращает на себя внимание, что в этой Декларации говорится о коллективных правах коренных народов, что ставит эти народы на более высокий уровень правовой защиты по сравнению с национальными (этническими) меньшинствами, представители которых, как полагает большинство юристов, обладают не коллективными, а индивидуальными правами.
Статья 3 Декларации коренных народов провозглашает: «Коренные народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие».
В статье 4 Декларации говорится: «Коренные народы при осуществлении их права на самоопределение имеют право на автономию или самоуправление в вопросах, относящихся к их внутренним и местным делам, а также путям и средствам финансирования их автономных функций».
Важно и то, что статья 46 Декларации вполне определенно предусматривает: «Ничто в настоящей Декларации не может толковаться как подразумевающее какое-либо право любого государства, народа, группы лиц или отдельного лица заниматься любой деятельностью или совершать любые действия в нарушение Устава Организации Объединенных Наций или рассматриваться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности и политического единства суверенных и независимых государств».
Как видим, даже когда речь идет о правах коренных народов, включая их право на самоопределение, все равно международное сообщество стремится поставить принцип территориальной целостности и принцип политического единства суверенных государств выше принципа самоопределения.
Таким образом, обобщающий вывод может быть сформулирован так: «самоопределение» жителей Крыма, проголосовавших на «референдуме», организованном сепаратистами, не только вопиющим образом нарушает право Украины, но также находится в резком противоречии с принципами современного международного права; что же касается самоопределения крымско-татарского народа, то оно полностью соответствует требованиям международного права в той мере, в какой не нарушает территориальную целостность Украины.
Думается, что если бы Россия действительно верила в то, что «самоопределение народа Крыма» не нарушает международного права, то без колебаний согласилась бы на рассмотрение этого вопроса в Международном Суде ООН. Однако, по всей видимости, российские политики и юристы, включая членов Конституционного суда, прекрасно отдают себе отчет в том, что Россия, присоединив Крым, тем самым совершила международное преступление и панически боятся рассмотрения этого вопроса международными судебными органами.
В заключении хотелось бы выразить сожаление, что современные российские юристы фактически отказались от объективного научного подхода к определению права на самоопределение в контексте решения проблемы Крыма и опустились до беспринципной пропагандистской апологии аннексии Крыма.
stdClass Object ( => 9688 => аннексия Крыма => post_tag => anneksiya-kryma)
stdClass Object ( => 13334 => На родине => category => novosti-rodini)
stdClass Object ( => 22480 => Израиль => category => izrail)
Мы просим вас о поддержке: сделайте свой вклад в развитие проекта ForumDaily
Спасибо, что остаетесь с нами и доверяете! За последние четыре года мы получили массу благодарных отзывов от читателей, которым наши материалы помогли устроить жизнь после переезда в США, получить работу или образование, найти жилье или устроить ребенка в садик.
Безопасность взносов гарантируется использованием надежно защищенной системы Stripe.
Всегда ваш, ForumDaily!
Processing . . .
Вопрос о праве народов и наций на самоопределение является одним из основных принципов международного права. Он закреплен в Уставе ООН и многих других международно-правовых документах. При этом формы самоопределения могут быть различными. Так, в Декларации ООН о принципах международного права 1970 г. говорится: “Создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение”.
Права человека и защита прав национальных меньшинств - одна из важнейших проблем предметной области этнополитологии. Проблема прав человека значительно старше проблем этнических прав.
Среди важнейших документов, заложивших современную концепцию прав и свобод человека, были:
Великая хартия вольности (1215).
В переводе с Греческого языка слово "хартия" означает "рукописный документ".
- 1. свободная церковь;
- 2. феодалы держат землю непосредственно от короля;
- 3. равные права субарендаторов;
- 4. закрепление правового положения городов, купцов и регулирование торговли;
- 5. реформа правовой системы и отправления правосудия;
- 6. контроль за королевскими должностными лицами на местах;
- 7. статус королевских лесов и охота в них;
- 8. решение неотложных дел, например, связанных с королевскими иностранными наемниками;
- 9. гарантии соблюдения Хартии - специальный совет из 25 баронов мог объявить войну любому королю, пришедшему на смену Иоанну в случае грубых нарушений Великой Хартии Вольностей.
Вирджинский билль о правах (1776) - первое конституционное закрепление прав человека на жизнь, свободу и собственность.
Декларация прав человека и гражданина (1789) - политический манифест Французской революции, принятый Учредительным собранием 26 августа 1789. Провозглашала неотъемлемыми правами человека свободу личности, слова, совести, равенство граждан перед законом, право на сопротивление угнетению. Объявляла неприкосновенной частную собственность.
1-я ст. гласила: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Общественные отличия могут основываться лишь на соображениях общей пользы». «Цель каждого государственного союза, - говорилось во 2-й ст., - составляет обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека. Таковы свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению», 6-я ст. заявляла, что «закон есть выражение общей воли», что «все граждане имеют право участвовать лично или через своих представителей в его образовании», что все граждане равны перед законом и поэтому им «... открыт в равной мере доступ ко всем общественным должностям, местам и службам...». 7, 9, 10 и 11-я статьи утверждали свободу личности, свободу совести, слова и печати. 13 и 14-я статьи устанавливали равномерное распределение налогов между всеми гражданами. 15-я ст. провозглашала право граждан требовать отчёта от каждого должностного лица. Последняя, 17-я ст. объявляла, что «... собственность есть право неприкосновенное и священное...».
Декларация стала знаменем борьбы против феодально-абсолютистских порядков не только во Франции, но и в др. странах. Однако крупная буржуазия вкладывала в демократические лозунги Д. п. ч. и г. своё, классово ограниченное содержание. Это отразилось и в цензовой избирательной системе, предусмотренной конституцией 1791, и в сохранении рабства во французских колониях, и в подавлении крестьянских выступлений, и в некоторых др. антидемократических действиях Учредительного (9 июля 1789 - 30 сентября 1791), а затем Законодательного (1 октября 1791 - 19 сентября 1792) собраний. Демократические принципы Д. п. ч. и г. были частично осуществлены лишь после свержения монархии (10 августа 1792), созыва Национального конвента и провозглашения (22 сентября 1792) республики, а затем, в ещё большей мере, во время якобинской диктатуры (2 июня 1793 - 27/28 июля 1794). Д. п. ч. и г. 1793, принятая Национальным конвентом вместе с новой конституцией, была более демократичной. К перечню свобод, провозглашённых в декларации 1789, добавлялись: право петиций, право собраний и право на восстание против правительства, нарушающего права народа, свобода религиозных культов, обязанность общества предоставлять работу неимущим, обеспечивать средства существования для нетрудоспособных, заботиться о просвещении всех граждан. Но даже в этот период сохранялось социальное бесправие рабочих и батраков на основе принятого 14 июня 1791 закона о запрещении рабочих союзов и стачек, проводились репрессии против левых группировок, против движения «бешеных», выражавшего интересы предпролетариата.
Декларация оказала огромное воздействие на формирование европейского правового сознания.
Принятая во время революции, Декларация неоднократно дополнялась, но суть ее не менялась. Принципы Декларации легли в основу Всеобщей декларации прав человека, принятой в 1948 Организацией Объединенных Наций. Они и поныне являются непременной частью всех демократических конституций, в том числе и Конституции Российской Федерации.
2 модели прав человека
Либеральная - обеспечение либеральных свобод на основе частной собственности)
Социалистическая - исходит из марксистских представлений о несовместимости подлинной свободы человека с частной собственностью.
В настоящее время всеобщие права человека регламентируются тремя основными международными документами:
- 1.Всеобщая декларация прав человека - принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948. Провозглашает права личности, гражданские и политические права и свободы (равенство всех перед законом, право каждого на свободу и личную неприкосновенность, свободу совести и др.), а также социально-экономические права (на труд, социальное обеспечение, отдых и др.). По резолюции Генеральной ассамблеи ООН (1948) 10 декабря отмечается как День прав человека.
- 2. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах - принят и открыт для подписания, ратификации и присоединения резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г. Вступление в силу: 23 марта 1976 года в соответствии со ст. 49. По состоянию на 1 января 1989 г. 92 участника. СССР подписал 18 марта 1968 г. Ратифицирован Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г. с заявлением. Ратификационная грамота СССР депонирована Генеральному секретарю ООН 16 октября 1973 г. Вступил в силу для СССР 3 января 1976 г.
Участвующие в настоящем Пакте государства, принимая во внимание, что в соответствии с принципами, провозглашенными Уставом Организации Объединенных Наций, признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира, признавая, что эти права вытекают из присущего человеческой личности достоинства, признавая, что согласно Всеобщей декларации прав человека идеал свободной человеческой личности, свободой от страха и нужды, может быть осуществлен только, если будут созданы такие условия, при которых каждый может пользоваться своими экономическими, социальными и культурными правами, так же как и своими гражданскими и политическими правами, принимая во внимание, что по Уставу Организации Объединенных Наций государства обязаны поощрять всеобщее уважение и соблюдение прав и свобод человека, принимая во внимание, что каждый отдельный человек, имея обязанности в отношении других людей и того коллектива, к которому он принадлежит, должен добиваться поощрения и соблюдения прав, признаваемых в настоящем Пакте, соглашаются о нижеследующих статьях:
Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие.
3. Международный пакт о гражданских и политических правах - открыт для подписания, ратификации и присоединения 19 декабря 1966 г. резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН. Вступил в силу 3 января 1976 г. По состоянию на 1 января 1989 г. 92 участника. СССР подписал 18 марта 1968 г. Ратифицирован Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г. с заявлением. Ратификационная грамота СССР депонирована Генеральному секретарю ООН 16 октября 1973 г. Вступил в силу для СССР 3 января 1976 г.
Права зафиксированные в этих документах, берут под защиту каждого конкретного человека, но человек всегда является членом какой-то общности. Наиболее устойчивым видом коллективного существования человека является этническая общность. Благополучие человека не может быть полным, если несчастлив коллектив, к которому он принадлежит. Таким образом индивидуальные нормативные права человека оказываются сопряжены правами коллективными.
К коллективным правам принято относить право на жизнь, право на окружающую среду, право на мир, право на самоопределение.
Следует иметь ввиду, что формулировка право на самоопределение, когда оно получало международное признание, подразумевало право на независимость, поскольку речь тогда шла о народах, освобождающихся от колониальной зависимости. Тогда же были сформулированы в международном праве и основные условия, при которых нация имела право на самоопределение, ведущее к независимости:
- 1) если она находится в условиях военной оккупации;
- 2) если она имела в прошлом свое собственное государство или являлось частью иного государства, чем то, которое в настоящий момент оккупирует;
- 3) если она занимает четкое определенное территориальное пространство
Применительно к другим народам мировое сообщество не отождествляет право на самоопределение с правом на независимость, поскольку абсолютное большинство членов ООН государства многонациональные и потому не склонны создавать себе дополнительные трудности. Территориальная целостность государств для мирового сообщества гораздо важнее права на самоопределение.
Право народов на самоопределение - означает предоставление каждому народу возможности свободно и независимо избирать форму своей государственности или другого пути собственного развития, отказ от насильственного удерживания какого-либо в составе данного государства. Вместе с тем это право нельзя абсолютизировать, ставить выше других прав.
Типология самоопределения народов
1. По способам, средствам и методам реализации права на самоопределение.
Таких способов в мировой практике три:
Мирный
Силовой.
Комбинированный
2. По организационной форме самоопределения.
Формы самоопределения
- 1. Общенациональные движения. Характеризуются наличием органов руководства, которые выражают волю народа и представляют его на международной арене. Как особый подвид общенационального движения следует выделить национально-освободительное движение, то есть такое, которое ставит своей целью освобождение народа и построение независимого государства. Хотя общенациональные движения не всегда ставит своей целью построение независимого государства. Национальное движение может добиваться определенного политического статуса либо его повышения.
- 2.Национально-культурное возрождение. Также может иметь определенные организационно-координационные центры. Приоритетными задачами обычно ставятся возрождение языка, национальных обычаев и традиций, борьба за национально-культурные автономии. В данном случае речь идет именно о национальном самоопределении народов. На практике движения за национально-культурное возрождение переходит в другую организационную форму общенациональное движение либо перерастает в этнополитический конфликт.
Главная причина подобной трансформации заключается в неспособности или нежелании центрального правительства обеспечить потребности и право народа на культурное и языковое развитие, что побуждает народ искать защиту от ассимиляции в форме особого политического статуса.
- 3.Типология самоопределения народа по его носителю, субъекту . В первую очередь здесь важно состояние его в различных сферах. С точки зрения политико-практической организации их право на самоопределение имеет значение, в первую очередь для самих народов, оценка их промышленно-экономического потенциала, наличие природных ресурсов демографические показатели. Все это не может не учитываться как самим самоопределяющим народом, так и заинтересованным правительством при выборе наиболее адекватных и эффективных форм реализации права на самоопределение.
- 4.Тип по объекту. К основным объектам самоопределения относят: политическую, экономическую, социологическую и территориальную сферу. Соответственно предметом самоопределения может быть политический статус, экономическое и социальное устройство и территориальный статус. Не существует политического статуса народа вне связи его определенной территорией. В этом смысле достижение определенного политического статуса народом означает присвоение определенной территории соответствующего правового титула. Титул присваивается не вообще территории, а исторической территории данного народа.
- 5. Типология самоопределения по его функциям:
- -защитная функция (самосохранения) заключается в поиске коллективного ответа на угрозу существования и нормальному воспроизводству народа как этносоциальной и социально-культурной общности;
- -адаптационная функция. При адекватной национальной политике государства, учитывающей интересы и потребности всех народов, не возникает проблем с самозащитой народа от угрозы извне. Однако внутри этносоциальной системы могут возникать напряжения, обусловленные противоречиями статусов в различных сферах:
- -освободительная функция;
- -информационная функция. Конкретные формы и цели самоопределения народов несут в себе богатую разностороннюю информацию о положении «национального вопроса» в данном государстве, его национальной политике, о состоянии субъекта самоопределения в различных сферах, его объективных т субъективных интересах и потребностях.
Здание ООН в Женеве. Фото: из свободных источников
Виген Кочарян
заведующий кафедрой европейского и международного права ЕГУ
Гагра, 3 Января 2010 года
Вопрос о самоопределении народов (как международно-правовая проблема) сам по себе довольно дискуссионный. Однако учитывая, что эта проблематика весьма актуальна и представляет интерес не только в контексте урегулирования отдельных конфликтов, но и в общем концептуальном понимании современного международного правопорядка, полагаем полезным осветить основные подходы к ключевым вопросам самоопределения народов в современном международном праве.
Право на самоопределение в настоящее время окончательно утвердилось в качестве основного принципа международного права. И если относительно общего содержания этого принципа прослеживается известная определенность в правовых актах и в доктринальных источниках, то в отношении более узкого вопроса о субъекте права на самоопределение то же самое сказать нельзя. Ни в Уставе ООН, ни в Декларации о принципах международного права 1970 года, ни в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 года, ни в других документах, в которых говорится о праве на самоопределение, не раскрывается понятие «народа», за которым и закреплено это право. А между тем, как отмечал один из авторов, достаточно скептически относившийся к праву на самоопределение, «оно на первый взгляд кажется разумным: пусть решают народы. Но в действительности это нелепо, потому, что народ не может решать, пока кто-то не решит, кто есть народ». Поэтому уяснение вопроса о том, что понимается в международном праве под термином «народ», имеет решающее значение для определения того, имеют ли меньшинства право на самоопределение.
Прежде всего, надо отметить, что на сегодня в доктрине установилось согласие относительно того, являются ли субъектами права на самоопределение нации и народы. Господствующий подход состоит в том, что этим правом обладают и нации, и народы. П. Торнбери, отмечая, что в Уставе ООН право на самоопределение закреплено за «народами», а в этом документе также используются понятия «нация» и «государства», указывает на то, что вопрос о значении термина «народ» был предметом дискуссии на конференции в Сан-Франциско и приводит разъяснение ее Секретариата по этому вопросу: «народы» обозначают группы людей, которые могут составлять (или не составлять) государство или нацию.
Это пояснение Секретариата придает термину «народы» наиболее широкое значение, отмечает другой автор — А. Риго Сареда. Оно может охватывать государства, нации и любую группу людей, которые могут основать государство, являться нацией или же просто составлять устойчивую общность. Поэтому самоопределение обращено как к народам, так и к нациям и государствам. То есть, понятие «народ» настолько широко, что оно включает понятие «нация» — отмечает другой исследователь, Г.Б. Старушенко, и приходит к выводу что: «…Задача определения субъекта права на самоопределение, следовательно, сводится к определению понятия «народ»».
С трактовкой понятия народа, данной при подготовке Устава ООН, перекликается и определение, предложенное Гросс Эспиелем, согласно которому народом является «любая отдельная человеческая общность, объединенная самосознанием и желанием образовать общность, способную действовать в интересах общего будущего».
В том же русле лежат и более ранние попытки определения субъекта права на самоопределение. Так, в труде Л. Оппенгейма, где встречаемся с соответствующим тому времени термином «принцип национальности», отмечается, что «собственным государством, в котором оно могло бы жить согласно своим собственным идеалам и создавать национальную цивилизацию» имеет право обладать «общество, состоящее из многих лиц, связанных между собой общностью происхождения, языка, интересов». Наряду с подобными и, надо отметить, довольно общими формулировками, в литературе встречаются и попытки определения понятия народ, основанные на конкретных признаках. Так, по мнению О. Журека, «наибольшего внимания заслуживает определение, рекомендованное Международной комиссией юристов в связи с рассмотрением событий в Восточном Пакистане: общность истории, расовые и этнические, культурные и языковые, религиозные и идеологические связи, общее географическое местоположение, общая численность данного образования».
Другой подобной попыткой выработки определения понятия народ является специальный доклад, выполненный в рамках ЮНЕСКО, посвященный этому вопросу, в котором говорится, что «народ» есть:
1. Группа людей, которая обладает некоторыми или всеми характеристиками:
а) общими историческими традициями,
b) расовой или этнической общностью,
c) культурной однородностью,
d) языковой общностью,
e) территориальными связями,
g) общей экономической жизнью.
2. Группа может не иметь значительную численность (например — население микро-государств), но должна представлять из себя нечто большее, чем простое объединение индивидов.
3. Группа, как таковая, должна стремиться, чтобы ее считали народом, и должна иметь самосознание народа, хотя, обладая указанными выше характеристиками, группа или члены группы могут и не иметь такого желания и самосознания.
4. Группа должна иметь учреждения, а также другие средства для проявления своих характеристик и своего стремления к общности.
Хотелось бы особо выделить из представленных признаков «наличие территориальных связей». Возможно, именно территориальный аспект вопроса является необходимой составляющей понятия народа. То есть важным является наличие у группы общей территории, с одной стороны, и историческая принадлежность самой общности к ней, с другой. «Без общей территории самоопределение невозможно», и это является самодостаточной очевидностью.
Другим, не менее важным моментом в понимании термина «народ», тесно связанным с вопросом о территории, является то, что под субъектом самоопределения подразумевается не какое-то количество или сумма индивидов на определенной территории, а их устойчивая общность с едиными характеристиками. Р.А. Мюллерсон в связи с этим пишет, что
При самоопределении речь идет именно о народе, а не о населении. Даже если, скажем, в Октябрьском районе г. Москвы больше жителей, чем в Нагорном Карабахе, право на самоопределение имеет народ Нагорного Карабаха, а не лица, имеющие постоянную прописку в столичном районе. В основе народа как субъекта самоопределения лежит чаще всего нация или иная этническая общность, с которой идентифицируется данная территория».
Взаимосвязь между указанными аспектами понятия «народ» довольно точно выразил А.Е. Козлов, который писал:
Понимание субъекта самоопределения как этнической общности — это, пожалуй, единственный подход, при котором право на самоопределение хоть в какой-то степени наполняется реальным содержанием: ведь как бы ни были условны этнические границы, они все же имеют более объективный (стабильный) характер, чем, скажем, границы административные.
В целом все существующие формулировки субъекта самоопределения дают нам общее, но вполне определенное представление о том, что подразумевается в международно-правовых актах под термином «народ». Известно, что право на самоопределение имеет две стороны: внешнюю, в силу которой народ может свободно определить свой статус и формы отношений с другими народами, что подразумевает его право на создание собственного государства, право на объединение или слияние с другим государством, и внутреннюю, которая предполагает право на свободное определение путей своего политического и социально-экономического развития. Единство этих двух аспектов и составляет содержание права на самоопределение и существо национального суверенитета.
Внешняя сторона права на самоопределение предполагает за народом право на объединение или слияние с суверенным независимым государством. И если такое объединение или слияние произошло, то это может привести к образованию в этом государстве национального меньшинства. То есть среди следствий такой формы самоопределения часто может быть возникновение национального меньшинства, трансформация «народа» в меньшинство. Закономерен вопрос: а теряет ли в связи с этим народ, ставший национальным меньшинством, право на самоопределение? По нашему мнению, не теряет. Необходимо отметить, что такая позиция исходит из содержания и сути права на самоопределение и разделяется многими авторами. Например, Ю.Г. Барсегов пишет:
Независимо от того, каким образом был поставлен данный народ под власть государства — насилием или добровольно, он продолжает оставаться субъектом самоопределения. Неотъемлемость и непогашаемость права народа на самоопределение связаны с самой сутью этого права, с его характером, содержанием и правовой природой. Субъектом и дестинатором этого права является народ. Оно существует вместе с народом и, следовательно, независимо от существования того или иного государства. Последнее может появиться и исчезнуть, но народ всегда будет носителем права на самоопределение.
Этот подход находит свое прямое воплощение в соответствующих международно-правовых актах. Например, Декларация о принципах международного права 1970 года однозначно характеризует самоопределение как «неотъемлемое» право народа, а Заключительный акт Совещания в Хельсинки недвусмысленно указывает, что это право принадлежит народам «всегда». Кроме того, правильность вывода о неотъемлемости и непогашаемости права на самоопределение подтверждается и рассмотрением его внутреннего аспекта. В связи с этим было бы абсурдным утверждать, что народ или нация, однажды определив свой политический или социально-экономический строй, не имеют право его изменять.
Другим аргументом в пользу высказываемой точки зрения является и то, что право на самоопределение закреплено за «всеми» народами. Причем, как указывает большинство авторов, оно принадлежит народам как обладающим государственностью, так и лишенным её. Отрицать это — значит сводить самоопределение к колониальным ситуациям, в то время как международная практика последнего времени полна примерами как раз «неколониального» самоопределения. Международное право признает право на самоопределение именно за «всеми» народами. Хорошей иллюстрацией этого факта может, видимо, служить история с индийской оговоркой относительно ст.1 Международных Пактов о правах человека, в которых закреплено право всех народов на самоопределение, и реакцией мирового сообщества на эту оговорку.
Правительство Индии при ратификации Пактов заявило, что в ст.1
Слова «право на самоопределение» относятся только к народам, находящимся под иноземным господством и не относятся к суверенным независимым государствам или к части народа или нации, что является сутью национальной целостности.
Однако такая трактовка права на самоопределение не была воспринята и поддержана, более того, против такого подхода были высказаны серьезные возражения. К примеру, Нидерланды заявили, что:
Право на самоопределение в Пактах выражено как относящееся ко всем народам. Это следует не только из текста ст.1 Пактов, но также из наиболее авторитетного толкования этого права, содержащегося в Декларации о принципах международного права. Всякие попытки ограничить это право или же обуславливать его, не предусмотрены международными документами и могут подорвать саму идею самоопределения и ослабить его универсальное значение.
Решительные возражения против индийской позиции высказала Франция. Она, в частности, заявила, что индийская оговорка неприемлема, так как «ставит условия, не предусмотренные Уставом ООН для осуществления права на самоопределение» . Недвусмысленно высказалась по этому поводу и Федеративная Республика Германия, которая заявила, что:
право на самоопределение, как оно выражено в Уставе ООН и как воплощено в Пактах, относится ко всем народам, а не только к тем, которые находятся под иноземным господством. Поэтому все народы имеют неотъемлемое право свободно определять свой политический статус и свободно определять свое экономическое, социальное и культурное развитие, Федеральное правительство не может считать имеющей силу любую интерпретацию права на самоопределение, которая находится в противоречии с ясным текстом соответствующей статьи. Более того, оно считает, что любые ограничения ее принадлежности всем народам несовместимы с предметом и целями Пактов о правах человека.
Если же право на самоопределение относится не только к «колониальным ситуациям», не только к народам, «находящимся под иноземным господством», а ко всем народам, без всяких «ограничений и условий», в том числе и народам, находящимся в составе «суверенных независимых государств», то необходимо признать, что это право может относиться и к народам, образующим в рамках отдельного государства национальное меньшинство.
Другим важным моментом для понимания соотносимости права на самоопределение к народам, находящимся на положении меньшинства, является то, что международное право признает это право именно за народами. Появившиеся в последнее время попытки приписать это право лишь народам, «имеющим конституционно признанный статус», или же так называемым «конститутивным единицам», то есть определенным государственным или автономным образованиям внутри государства, учитывая вышеизложенное, представляются лишенными правовой основы. Ни в одном правовом акте нельзя найти подтверждения такой позиции, напротив, везде говорится именно о народах, и ни о чём ином.
Если же считать версию о «конститутивных единицах» — эксклюзивных субъектах самоопределения в государстве попыткой вклада в прогрессивное развитие международного права, то нельзя сказать, что она достаточно удачна, ибо самым первым и наиболее вероятным следствием такого новшества будет стремление государств упразднить эти «единицы», благо действующее международное конвенционное право не содержит никаких положений, препятствующих этому.
Затрагиваемый вопрос имеет и иные аспекты, тесно связанные с соблюдением прав народов, в свете которых теория о «конститутивных единицах» не просто необоснованна, но и вредна и опасна, ибо таит в себе угрозу международному миру и безопасности. Конфликты на территориях бывшей Югославии и СССР, на наш взгляд, являются следствием именно такого подхода к самоопределению, когда его исключительными субъектами считались только бывшие союзные республики в составе этих федеративных государств. Последние самоопределялись в границах, бывших до этого административными и часто произвольными, не считаясь с мнением народов, которые жили на своей исторической территории в пределах этих границ. Можно, видимо, констатировать, что это явилось применением принципа uti possidentis, который был принят за основу в процессе деколонизации в Латинской Америке и Африке, где «нации явились продуктом существующего государства, а не наоборот», но который выглядит анахронизмом и явной несправедливостью в Европе конца ХХ века.
Как однажды выразительно высказался один из членов Международного Суда, «именно народ должен определять судьбу территории, а не территория — судьбу народа», поэтому не совсем ясной и с моральной и с правовой точек зрения представляется позиция, согласно которой право на самоопределение должно признаваться только за так называемым «титульным» народом «конститутивной единицы» и должно быть отказано в этом праве другому коренному, который в рамках этой «единицы» составляет меньшинство. Такой подход создает впечатление «двойного стандарта», когда, перефразируя Оруэлла, можно сказать, что все народы равны, но некоторые еще равнее.
Подобный подход сомнителен не только морально, но и с точки зрения прагматизма. Ведь главной причиной современных конфликтов, например, в Югославии, является не сама реализация права на самоопределение, а та избирательность, с которой международное сообщество подошло к признанию этого права за одними и отрицанием за другими. Так, созданная Европейским Сообществом специальная комиссия для выработки рекомендаций о критериях признания вновь образованных государств сформулировала и заключение, касающееся самоопределения сербского населения Хорватии и Боснии-Герцоговины, в котором говорилось:
1) право на самоопределение сербов вне Сербии ограничено защитой их международно-признанных прав человека, включая и права как членов меньшинств; и 2) бывшие административные границы должны быть защищены международным правом и могут изменяться только при взаимном согласии.
Думается, нет необходимости обращаться к трагическим, причем для всех народов бывшей Югославии, последствиям такого проявленного подхода. Они хорошо известны. Действительно принципиальный подход, основанный на действующем праве, по нашему мнению, заключался бы в том, что если при разрешении определенной ситуации за основу берется принцип самоопределения, то при этом необходимо проявлять последовательность и признавать право за всеми народами, которых касается эта ситуация, самим определять свою судьбу.
Примером стремления к такой последовательности может служить Закон СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР», который при всех своих недостатках содержал весьма справедливое и демократичное положение о том, что при самоопределении союзной республики в сторону отделения такое же право имеют и народы автономных образований и даже просто инонациональное население в «местах компактного проживания». Хотя политические мотивы внесения такой нормы в Закон хорошо известны, это никоим образом не умаляет ее принципиальный характер и соответствие принципу самоопределения. Возможно, реализация этого положения на практике позволила бы избежать возникновения вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе, а также в некоторых других регионах бывшего СССР. Права народа не должны зависеть от его численности, и народы, находящиеся в меньшинстве в границах самоопределяющейся территории, не являются простым демографическим придатком этой территории, а имеют такое же право определять свое будущее, как и другая, большая соседняя общность.
На наш взгляд, именно такой подход содержит справедливый и единственно возможный механизм последовательной реализации права на самоопределение, обеспечивающий подлинное, говоря языком Устава ООН, «равноправие больших и малых наций» и устраняющий конфликтогенный фактор неопределенности, возникающий при отделении и образовании нового государства. Другими, не совсем соответствующими праву, интерпретациями принципа самоопределения нам представляются также утверждения о том, что его субъектом может быть только все население государства. Однако, как нам представляется, такое мнение может быть верным только в ситуации, когда государство в национальном отношении гомогенно, этнически однородно. В других случаях такой подход может не соответствовать духу и букве международного права. Чтобы убедиться в этом, достаточно указать на то, что, если бы такой подход соответствовал праву, то во всех соответствующих международно-правовых инструментах, по крайней мере, в их англоязычных версиях, право на самоопределение было бы закреплено за нациями (nations),под которыми в западной традиции и понимается «всё население государства», а не за народами (peoples),что мы наблюдаем во всех документах.
Если взглянуть на самоопределение в исторической ретроспективе, то можно заметить, что он возник и развивался именно как право национальных общностей — отдельных народов, живущих на территории существующих государств. Так, К. Партш отмечает, что в то время термин «право на самоопределение» относился к следующим случаям:
к «народам», целиком составляющим меньшинство (или даже большинство) внутри государства, управляемого другим «народом» (как, например, ирландцы перед 1919 г. и монголы перед 1911/1921 гг.);
к «народам», являющимся меньшинством в более чем в одной стране и не имеющими собственной государственности (как, например, поляки в России, Австрии и Германии перед 1919 г.);
к «народам», являющимся меньшинством в одной стране, но считающими себя частью народа соседнего государства (как, например, мексиканцы в Калифорнии и венгры в Румынии);
к «народам» или «нациям», разделенным в результате внешнего вмешательства на несколько государств (как, например, немцы, жившие в ХIХ веке в нескольких государствах);
к «народам», являющимся большинством (или меньшинством) на территории, имеющей специальный статус под иностранным господством (главный пример — колонии)».
Как видим, исторически право на самоопределение зародилось и воспринималось, прежде всего, как право национальных общностей — части населения существующего государства, в свете чего утверждения о том, что субъектом этого права может являться только все население страны, кажутся далеко не бесспорными.
В пользу этого свидетельствует и современная международно-правовая практика. В частности, можно привести пример англо-ирландского соглашения 1985 года, касающегося урегулирования ольстерской проблемы. В статье первой этого документа говорится:
Два правительства:
а) подтверждают, что любое изменение в статусе Северной Ирландии может произойти только с согласия большинства народа Северной Ирландии;
б) признают, что в настоящем большинство народа Северной Ирландии не желает изменения в статусе Северной Ирландии;
в) провозглашают, что, если в будущем большинство народа Северной Ирландии выразит ясное желание и формальное согласие основать Объединенную Ирландию, они представят и поддержат в соответствующих парламентах законодательство, чтобы придать силу этому стремлению».
Таким образом, «два правительства» согласились с тем, что не весь «ирландский народ» или «народ Ирландии», и не «народ Британии», а именно «народ Северной Ирландии» является субъектом самоопределения, и будущее этой территории зависит именно от воли народа Северной Ирландии. То есть в данном международно-правовом акте находят свое подтверждение все наши вышеизложенные выводы о том, что:
- субъектом права на самоопределение является именно народ;
- право на самоопределение может осуществляться не только на территориальной, но и на субъектной основе, то есть общностью, являющейся меньшинством в рамках более широкого географического или исторического целого (соответственно, в данном примере, острова Ирландия и государства Великобритания);
- это право является неотъемлемым и непогашаемым правом субъекта самоопределения (указания в пп.1 и 3 на возможность изменения статуса Северной Ирландии).
Думается, что определенный интерес представляет также вопрос о том, как согласуется высказываемая нами точка зрения с другими принципами международного права, и, прежде всего, с принципом территориальной целостности государств. Некоторые авторы в этой связи пишут о некоем противоречии между правом на самоопределение и принципом территориальной целостности государств. Однако такое мнение не может быть признано правильным хотя бы чисто теоретически, ибо если согласиться с этим, то тем самым можно невольно поставить под сомнение само существование международного права, как целостной системы правового регулирования, пронизанной общими принципами.
В Декларации о принципах международного права 1970 года сказано: «При толковании и применении изложенные выше принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен толковаться в контексте всех других принципов» . Если же попытаться претворить это на практике, то можно прийти к выводу, что эти принципы не только не противоречат друг другу, а находятся в определенной гармонии.
Принцип территориальной целостности относится к сфере межгосударственных отношений и призван защитить территориальную целостность и национальное единство государств от посягательств извне, со стороны иностранного государства, в то время как принцип самоопределения предполагает возможность определить все вопросы государственного существования народов, в том числе и те их аспекты, которые затрагивают сохранение или изменение территориального статус-кво. Поэтому можно предположить, что в каком-то смысле принцип территориальной целостности призван защитить свободную реализацию права на самоопределение: он охраняет от посягательств извне и существующий территориальный статус-кво, являющийся по идее результатом самоопределения, и процесс территориальных изменений, которые могут произойти на основе права всех народов на самоопределение.
В связи с этим важно всегда помнить, что и существующий статус-кво и возможные его изменения должны быть основаны на самоопределении. Как указывал Ю.Г. Барсегов еще в 1958 году, «высшим правовым титулом территориального разграничения служит право наций на самоопределение. Им определяются не только содержание, но и пределы территориальных прав» . Что же касается территориальных изменений, то надо учитывать, что международное право в целом, а участники переговоров при разработке Устава ООН в частности, «исходили из того, что, запрещая войну и агрессию, они, вместе с тем, не гарантируют статус-кво на вечные времена и не исключают возможности изменения государственных границ» .
В этом контексте хотелось бы привести мнение одного из авторов, который писал, что «только при свободном согласии народов может быть установлен территориальный статус государства, и только так установленный статус-кво может гарантировать мир и дружественные отношения между народами» . История и развитие событий последних лет целиком и полностью подтверждают правильность этого вывода.
Декларация о принципах международного права 1970 года содержит также толкование и некоторых других аспектов соотношения принципов самоопределения и территориальной целостности государств, так называемую «предохранительную клаузулу», которая защищает государства от необоснованных сепаратистских поползновений.
Ничто в приведенных выше пунктах не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению и к частичному или к полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов, как этот принцип изложен выше, и, вследствие этого, имеющих правительства, представляющие без различия расы, вероисповедания или цвета кожи весь народ, проживающий на данной территории.
Важным выводом из приведенного положения, является то, что современное международное право допускает при определенных условиях «нарушение территориальной целостности и политического единства суверенных и независимых государств», то есть последние не являются с точки зрения международного права абсолютными и безусловными ценностями. Можно прийти и к другим заключениям. Во-первых, здесь мы находим еще одно подтверждение выводу о том, что право на самоопределение распространяется не только на «колониальные случаи», но и на «суверенные и независимые государства». И, во-вторых, из приведенного положения однозначно вытекает, что при определенных условиях некоторые меньшинства могут выступать как субъекты права на самоопределение, ибо чем иным, как не национальным меньшинством, является самоопределяющийся народ внутри «суверенного и независимого государства».
Что же касается условий, при наличии которых недопустимо самоопределение, нарушающее территориальную целостность государства, то их, как видим, три:
- государство должно «соблюдать в своих действиях принцип равноправия и самоопределения»,
- государство должно «вследствие этого иметь правительства, представляющие весь народ… проживающий на данной территории»,
- при этом не должно проявляться какой-либо дискриминации.
Только при соблюдении всех этих условий приоритет должен быть отдан сохранению единства государства, в противном случае оно может быть поставлено под сомнение. И хотя таких условий три, основным из них, детерминирующим остальные, является, пожалуй, первое условие. Оно содержит, на наш взгляд, ключ к пониманию более широкой перспективы, связанной с вопросами самоопределения и международно-правовой сущности современного государства. Ведь «соблюдение государством в своих действиях принципа равноправия и самоопределения народов», которое конкретно может выражаться, например, в проведении в соответствующих случаях плебисцитов, означает, прежде всего, безусловное признание за всеми народами права на самоопределение, в том числе и теми народами, которые входят в состав этого государства. А существование государства, вернее, сохранение его единства при таком признании означает только одно — это государство является выражением и продуктом самоопределения всех народов, проживающих на его территории. То есть государство только тогда может «соблюдать в своих действиях» принцип самоопределения народов, когда оно само является результатом, продуктом такого самоопределения.
Под таким углом зрения совершенно по-новому открываются вопросы соотношения самоопределения с другими принципами международного права, раскрывается действительно основополагающий характер этого принципа. Так, например, принцип невмешательства призван защитить внутреннюю сторону права на самоопределение; принцип суверенного равенства государств органично вытекает из признания равноправия народов и служит гарантией уважения самоопределения народа (народов),выраженном в суверенном государстве и т.д.
Таким образом, мы предлагаем взглянуть на самоопределение как на более широкий принцип, не ограничивающийся вопросами сецессий и пр. Можно предположить, что с точки зрения современного международного права все государства (унитарные и федеративные, мононациональные и полиэтнические) являются результатами самоопределения соответствующих субъектов (нации, народа, наций, народов). Основанием и легитимирующим фактором существования любого государства является то, что оно является формой реализации самоопределения соответствующего субъекта (субъектов), причем существование такой основы должно рассматриваться не как нечто однократное и единовременное, соответствующее моменту самого акта самоопределения, а, учитывая, что это право является «неотъемлемым» и принадлежит народам «всегда», самоопределение должно пониматься как непрерывный процесс, базисная и перманентная константа его юридического и фактического существования. В этом свете проясняется и сущность «предохранительной клаузулы», согласно которой должна защищаться целостность только тех государств, которые основаны на самоопределении всех народов, проживающих на его территории. Анализ существующего нормативного материала, рассмотрение содержания современного международного права и соответствующей ему практики позволяет нам прийти к более широким выводам.
Принцип равноправия и самоопределения народов, являясь одним из фундаментальных принципов международного права, закрепляет неотъемлемое право всех народов самим распоряжаться своей судьбой. В силу этого — все народы и нации имеют право на самоопределение, которое реализуется путем свободного волеизъявления данного народа или нации и означает возможность выбора между государственным отделением данного народа или нации и вхождением его (ее) на тех или иных условиях в другое государство, то есть свободный выбор политического статуса.
При этом следует иметь в виду, что право на самоопределение не сводится только к свободе отделения, а, как было показано выше, она есть более широкая категория, не ограниченная проблемой сецессий. Как правильно заметил один из авторов: «Самоопределение необязательно должно проявляться в политическом отделении, но без признания свободы отделения нет права на самоопределения».
Признание того, что народы в пределах многонациональных государств в принципе могут выступать как субъекты самоопределения и, пользуясь этим правом, могут избрать путь создания собственного государства, способно явиться серьезной гарантией их прав. Ведь обратное утверждение как бы целиком и полностью отдает эти национальные общности на откуп милости или произвола правительства большинства или центрального правительства, которое может грубо и систематически, вплоть до геноцида, нарушать их права. То есть, как правильно отметил один из авторов, в условиях, когда народ угнетается, «отделение может выступать в качестве справедливого ответа на угнетение».
В этом плане принцип равноправия и самоопределения народов призван служить тому, чтобы существующие государства в наибольшей степени соответствовали своим собственным многонациональным параметрам, самоопределению всех входящих в него субъектов, что явится гарантией равноправного демократического межнационального согласия, фактором мира и стабильности как внутри государства, так и на международной арене. Иначе говоря, признание за народами права на отделение может явиться важным средством их защиты, ибо в этих условиях грубые нарушения их прав не могут пройти бесследно и безнаказанно, а могут явиться причиной серьезных и значительных изменений в их статусе вплоть до образования самостоятельного независимого государства.
— Цит. по: Hannum H. Documents on Autonomy and Minority Rights, Dordrecht/Boston/London, 1993. C. 84.
— См. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, 1990, № 15. С. 252
— Partsch K.J. Fundamental Principles of Human Rights: Self-Determination, Equality and Non-Discrimination // International Dimensions of Human Rights, Paris, 1982. C. 64.
— Hannum H. Там же. C. 422.
— Барсегов Ю.Г. Территория в международном праве. Юридическая природа территориального верховенства и правовые основания распоряжения территорией. М., 1958. С. 117-118.
— A Commentary on Dumbarton Oaks Proposals — Британская «белая книга». Цит. по Барсегов Ю.Г. Самоопределение и территориальная целостность, М., 1993. С. 19.
— Сперанская Л.В. Принцип самоопределения в международном праве. М., 1961. С. 108. Следует отметить, что некоторые авторы, цитируя это положение международно-правового документа, предпочитают ограничиваться только первой её частью, ставя после слов «суверенных и независимых государств» точку, тем самым, вольно или невольно — это другой вопрос, искажая его содержание.
— Такое понимание самоопределения не ново. Вот как высказался по этому вопросу в 1985 году представитель Великобритании в Третьем комитете ГА ООН: «… неслучайно, что первая статья каждого Пакта [о правах человека 1966 г.] провозглашает право на самоопределение. Мы должны всегда помнить, что согласно Пактам самоопределение является правом народов, а не правительств. Более того, право на самоопределение попрано не только у народов, которые находятся под иностранной оккупацией… Самоопределение есть не отдельное событие, а продолжительный процесс». United Kingdom Materials on International Law // British Year-book of International Law, 1985. 56. 460. Цит. по Crawford J. Outside the colonial context // Self — determination in Commonwealth, Aberdeen, 1988, C. 6.
— Барсегов Ю.Г. Самоопределение и территориальная целостность, М.,1993. С. 8.
— Beran H. A Philosophical Perspective // Self-determination in the Commonwealth. Aberdeen, 1988. С. 24.
Юриспруденция - наука сложная, а уж международное право и подавно. Четко прописанных кодексов нет, а есть отдельные документы, принятые ООН, но беда состоит и в том, что их соблюдения не всегда можно добиться по причине неполноценности механизмов принуждения. Страны сильные в военном отношении часто производят действия, не укладывающиеся в резолюции, и поделать с этим ничего нельзя. Остается одно - уповать на прецеденты и рассматривать их в качестве главных аргументов правоты или, напротив, нарушения международного права. Вот как быть, если часть какого-то государства объявила о своем решении выйти из его состава? А если еще и хочет войти в состав другого? Таких случаев в уже много.
Правовой документ
Самый простой и очевидный способ решить эту проблему - это референдум. Просто вот так взять и спросить у людей, хотя ли они жить отдельно или больше склоняются к сохранению статуса-кво в составе единой страны. На эту тему как раз существует всеми признанный документ. Это Устав ООН. В его первой статье прямо указано право народов на самоопределение, а также на свободное распоряжение природными богатствами и ресурсами. Более того, эту историческую общность нельзя лишать средств для существования. И возможность воспользоваться этим правом все подписавшие документ стороны (Украина в том числе) обещали уважать, поощрять, а если какая-то подопечная территория есть у какой-то страны, то за нее она несет ответственность. Это - основополагающий принцип всего международного права. Все понятно. Но почему на деле часто все происходит не так, и каждый раз иначе?
Косовский казус
В ходе Балканского кризиса на территории бывшего единого союзного федеративного государства возникли независимые страны - Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина. Европа и США приветствовали такое решение народов, ссылаясь на упомянутый уже Устав ООН. Вместе с тем, Сербской Краине в этом праве было отказано. Начались этнические чистки, носившие обоюдный характер, но виновной была признана только одна сторона конфликта. В конечном счете, после интервенции НАТО Косово было признано независимым государством, и даже референдум в нем проводить оказалось ни к чему. Этот случай стал прецедентом, после которого расчленение страны на отдельные части уже не воспринималось как что-то экстраординарное. Народ решил - значит, так тому и быть. Право нации на самоопределение священно, но тут возникает вопрос: а что это такое? Что есть народ? Что понимать под этим словом?
Что такое нация?
Раньше, во времена СССР, на этот вопрос мог ответить любой студент, учившийся хоть сколь добросовестно. Он знал, что народ - это большая общность людей, объединённая рядом признаков, в том числе языком, территорией и некоторыми другими критериями, в числе которых указывался даже темперамент. Эту длинную формулировку придумал сам И. В. Сталин, который, как известно, был большим знатоком национального вопроса. Считалось, что народов в Советском Союзе столько же, сколько составляющих его республик, то есть пятнадцать (большую часть времени существования СССР). Однако кроме них были еще и народности, это примерно то же самое, только размером поменьше и без права на самоопределение, прописанного в Конституции. То есть теоретически (а как потом выяснилось, и практически) украинцы, азербайджанцы или армяне отделиться могли, а вот ингуши или каряки - нет. Но время идет вперед, понятия меняются, наполняются новым содержанием, и сталинское определение народов (наций) уже не работает. К примеру, боснийские мусульмане даже и под определение народности не подпадают. Это те же сербы, говорят на том же языке, только исповедуют ислам.
Россия
Да, этот случай очень сложный. Огромное число народностей, объединённых единым государственным устройством на необъятной территории со своими языками, культурой и религиозными взглядами. В 90-е годы экономический кризис и утеря единой идеологической платформы привели к генерации центробежных тенденций и грозили распадом страны. Наиболее остро это проявилось в Чеченской республике, и началась война. При этом политика зарубежных лидеров была сложной, с одной стороны они поддерживали территориальную целостность (на словах), с другой же намекали на право народа жить самостоятельно. В Чечне проводились массовые этнические чистки по отношению к русскоязычному населению, центр вел себя неуклюже и применял силу непропорционально, однако, в конечном счете, конфликт с большим трудом и немалыми потерями удалось загасить к немалой досаде Запада, надеявшегося на то, что процесс распада пойдет лавинообразно. К счастью, выводы российским руководством были сделаны правильные.
Крым
Ситуация с Крымом на вид предельно прозрачна. Население полуострова выказало отношение к своему будущему на двух референдумах. Однако именно в этом случае так называемое «мировое сообщество» заняло жесткую позицию. Дескать, референдум о вхождении автономной области в состав России неправомочен, он проводился «под дулами автоматов». Жителям Европы и США ненавязчиво внушается жуткая картина: по оккупированному Севастополю (Симферополю, Ялте и т. д.) ходят мрачные патрули, жители запуганы, татары затерроризированы, и, вообще, оккупация налицо.
При этом если спросить практически любого немца, к примеру, о том, что делать, если люди в своем большинстве желают жить в составе России, то он без колебаний ответит: «Ну если да, то почему же нет?» В его европейском сознании просто не укладывается, как можно кого-то к чему-то принуждать, тем более на такой обширной территории, как Крым. Просто западный житель пока не верит, что референдум проведен честно. Наверное, если бы руководству России предложили его повторить под наблюдением международных представителей, то для закрытия вопроса, оно, скорее всего, согласилось бы. Но этот вариант почему-то не рассматривается.
Северная Осетия, Абхазия и другие «замороженные» конфликты
В этих республиках тоже шла борьба за территориальную целостность, и чем более ожесточённой она была, тем меньше шансов на успех оставалось. Референдум, естественно, грузинское руководство не проводило, очевидно, полагая, что ни к чему хорошему он не приведет. Тем не менее, он прошел и в Абхазии, и в Северной Осетии, эти автономии отделились и, скорее всего, навсегда. Намного ранее подобное произошло и в других горячих точках бывшего СССР, в Приднестровье и Нагорном Карабахе. Конфликты эти определяются как «замороженные», и, наверное, это единственный способ недопущения дельнейших кровопролитий.
Донбасс
«Отдельные районы», как их иногда называют представители официального Киева, также фактически находятся в зоне «замороженного» (пока еще не совсем) конфликта. Надеяться на их возвращение в состав единого украинского государства остается все меньше оснований, слишком много жертв, чтобы местное население захотело и смогло их простить. И опять референдум, и снова он как бы нелегитимен. Однако признавать утерю территорий в Киеве тоже не могут. Главный аргумент, если опустить горячечные лозунги о «единой Украине» примерно тот же: «Нет такого народа - донецкого (луганского, крымского). И при этом самые активные сторонники декоммунизации как-то не замечают, что пользуются все тем же старым сталинским определением нации.
Во всем мире
Проблемы самоопределения характерны не только для постсоветского пространства. Желание независимости выказывают каталонцы, жители Северной Ирландии и даже штата Техас. В большинстве случаев эти вопросы решаются мирно, так, например, после войны область Саар «переселилась» в ФРГ. В 1962 году произошла аннексия Индией португальский колонии Гоа и ряда других территорий. В 1965-м Сингапур объявил о своей независимости от Малайзии. Мало кто помнит, что Норвегия до 1905 года (еще 111 лет назад!) находилась в составе Швеции. И другие примеры есть. В большинстве случаев проводился референдум, и все - есть еще одна страна. И воевать не нужно. Люди сами решают, как им лучше.
