Их путь друг к другу был сложным, но это был путь выдающихся творческих личностей, а в такой ситуации вряд ли можно ожидать чего-то другого.
Всеволод Мейерхольд родился 28 января 1874 года в городе Пенза в обрусевшей немецкой семье. Учился в Москве на юридическом факультете, затем поступил на драматические курсы, был артистом Московского Художественного театра, позже - провинциальным режиссером, работающим по методу Художественного театра. Журналисты называли его декадентом, с ним ссорилась первая актриса Александрийского театра Марья Гавриловна Савина - ей очень не нравилось, что директор императорских театров, тончайший Владимир Теляковский сделал ставку на молодую режиссуру и взял Мейерхольда в штат. Даже враги признавали его дар, он сделал себе громкое имя, но в основоположники нового театра его вывела Октябрьская социалистическая революция, или, как принято сейчас говорить, октябрьский переворот.
К моменту встречи с Зинаидой Райх, которая стала вторым - вместе со сценой - смыслом его существования, Мейерхольду было уже 47 лет, он был знаменит, женат, имел трех дочерей. Но в Зинаиду Райх Мейерхольд влюбился страстно, самозабвенно, без памяти. Имея тонкую, интеллигентную и преданную жену, он почувствовал потребность в иной женщине, свободной и раскрепощенной. И такой женщиной оказалась Зинаида Николаевна.
Зинаида Николаевна Райх родилась 21 июня 1894 года в селении Ближние Мельницы близ Одессы в семье обрусевшего немца-железнодорожника. Еще учась в 8-м классе она угодила под надзор полиции и была исключена из гимназии за политическую связь с партией эсеров. В отличие от отца, старого члена РСДРП, юная гимназистка выбрала партию экстремистскую, делавшую ставку на террор. В этом поступке сполна проявился юношеский максимализм. В революцию она кинулась очертя голову.
Именно в редакции эсеровской газеты «Дело народа», где Райх служила машинисткой в 1917-м, она страстно увлеклась начинающим поэтом Сергеем Есениным, который печатался в этой газете. Любовь вспыхнула мгновенно, и в августе того же года они обвенчались. Более того, любовь полностью оттеснила «политику», которую Есенин отнюдь не одобрял. В коротком промежутке между февралем и октябрем Райх с той же горячностью, которая вчера еще толкала ее в революцию, теперь отдалась устройству семейного гнезда. Первое время молодожены жили врозь, как бы присматриваясь друг к другу, но вскоре поселились вместе, и Есенин даже потребовал, чтобы Зинаида оставила работу. Жили они без особого комфорта, но не бедствовали и даже принимали гостей. С гордостью Есенин сообщал всем и каждому: «У меня есть жена». Даже Блок удивленно отметил в дневнике: «Есенин теперь женат. Привыкает к собственности».
Однако времена были трудные, голодные, о «собственности» не приходилось и мечтать. И посему семейная идиллия быстро закончилась. На некоторое время молодые супруги расстались. Есенин отправился в Константинове, беременная Зинаида Николаевна уехала к своим родителям в Орел, где в мае 1918 года родила дочь Татьяну. Спустя почти два года появился на свет их второй ребенок - сын Константин. Но семейного гнезда уже не было. Как писала дочь Есенина Татьяна: «Насовсем родители разъехались где-то на рубеже 1919-1920 годов, после чего уже никогда вместе не жили».
Нужна была незаурядная сила духа, чтобы начать жизнь сначала. И Зинаиде Николаевне это удалось. В августе 1920 года она поступила на службу в Наркомпрос - инспектором подотдела народных домов, а осенью следующего года стала студенткой Государственных экспериментальных театральных мастерских (ГЭКТЕМАСа). Трудно сказать, долго ли горевала после разрыва с Есениным Зинаида Райх, ютясь с двумя малышами в Доме ребенка на Остоженке. В любом случае без поклонников она не осталась, одним из которых был известный критик Виктор Шкловский. Но в итоге судьба свела ее с Мейерхольдом. А сведя, связала накрепко. Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, начались «отношения».
Современники давали Зинаиде Райх самые противоречивые оценки. Одни описывают ее как красавицу, преданную жену и прекрасную мать. В других воспоминаниях она выглядит экзальтированной, неуравновешенной, отнюдь не красивой, но обладавшей определенной сексапильностью, женщиной, которая не могла не давать поводов для ревности обоим мужьям. Сначала Есенину, затем Мейерхольду.
Придя в студию Мейерхольда, Райх увлеклась его творческими идеями создания нового, авангардного театра. Не найдя себя в революции, она попала в эмоциональную, чувственную среду Мейерхольда, и он смог открыть то, что так глубоко в ней таилось. «Мастер строил спектакль, как строят дом, и оказаться в этом доме, хотя бы дверной ручкой, было счастьем», - говорили актеры о великом Мейерхольде.
Их встреча была судьбоносной. Ища свою Галатею, он влюбился в молодую ученицу. В 1921 году слушатели ГЭКТЕМАСа, шедшие на уч:) по переулкам между Тверской и Большой Никитской, часто замечали странную фигуру - приглядевшись, они понимали, что под красноармейской шинелью не один, а два человека. Учитель обнимал их однокурсницу, двадцатипятилетнюю красавицу Райх. Окружающим это не нравилось: те, кто любил Мейерхольда, не прощали Райх его любви. Не прощали ему и враги, которых у Мейерхольда было немало.
Подобно Станиславскому, Мейерхольд был целомудренным человеком, и околотеатральные сплетники никогда не находили в его личной жизни «сюжетов», способных дать пищу их воображению. Для Мейерхольда личная жизнь и сценическая работа были отделены друг от друга. Если он и увлекался порой, как, например, очаровательной Ниной Коваленской, то его чувства неизменно оставались в духовной и платонической сфере. Райх же объединила половинки бытия Мейерхольда в одно целое: дом и сцену, работу и любовь, театр и жизнь.
Мейерхольд ушел к Райх от женщины, с которой прожил всю жизнь. Они познакомились еще детьми, поженились во время студенчества, и жена поддерживала его в горе и в радости - к тому же у них было три дочери. Но он поступил в духе своих представлений о долге, ответственности и мужском поступке: отсек прошлую жизнь и даже взял новую фамилию - теперь его звали Мейерхольд-Райх. Он задался целью создать любимую заново - ей предстояло стать великой актрисой.
Понятно, что Всеволод Эмильевич страстно любил жену и всю жизнь находился в состоянии ревнивого возбуждения. Режиссер Валентин Плучек рассказывал, что однажды, во время репетиции «Бани», Райх слегка флиртовала с Маяковским - кажется, ей льстило, что тот положил на нее глаз. И когда Маяковский пошел курить в фойе, а Зинаида Николаевна последовала за ним, то Мейерхольд объявил перерыв, хотя репетиция едва успела начаться, и немедленно к ним присоединился. Не то чтобы он не доверял своей половине. Но, ощущая всю степень ее женственности, предпочитал присматривать, не ручаясь, судя по всему, даже за друзей. Но вот уж кто воистину подавал повод для ревности, так это Есенин, внезапно возникший в жизни счастливой четы. Ведь став женой знаменитого Мейерхольда (а вскоре и его первой актрисой), Райх снова вызвала небескорыстный интерес скандального поэта. Биограф Мейерхольда вспоминал, что единственным человеком, кому подчинялся буйный и пьяный Есенин, был, как ни странно, Всеволод Эмильевич. Блудный отец являлся в дом Мейерхольдов, мог среди ночи потребовать предъявить детей, которых Всеволод Эмильевич, кстати говоря, усыновил. Но мало этого: Есенин стал встречаться с Райх на стороне.
Когда Есенин покончил с собой, с Райх случился сильный припадок. Преданный Мейерхольд поил ее лекарствами, менял компрессы и сопровождал на похоронах. От пережитого потрясения Райх отходила долгие годы.
Решимся предположить, что она любила обоих, хотя и по-разному. Есенина - страстно и одержимо. Мейерхольда - ясно, радостно и благодарно. Придя с репетиции, могла заявить на весь дом: «Мейерхольд - бог!». И тут же отчитать свое божество за мелкую бытовую провинность. Она стремилась освободить его от домашних забот, чтобы мастер мог всецело принадлежать творчеству. Он же, в свою очередь, доверял ее эстетическому чутью, часто советовался относительно эскизов к спектаклям.
В театре Райх не любили и постоянно унижали. Мейерхольд же, заботясь о покое и душевном комфорте жены, был готов на все. Даже иронического тона в отношении Райх он не терпел. Однажды на сборе труппы объявил, что хочет ставить «Гамлета». Актер Николай Охлопков (памятный широкой публике по роли Васьки Буслая в фильме «Александр Невский») неосмотрительно спросил: «И кто в главной роли?». Мейерхольд, похоже, всерьез ответил: «Конечно, Райх». Несдержанный Охлопков хохотнул: «Если Райх - Гамлет, то я - Офелия...» И был немедленно уволен.
Но основная заслуга Мейерхольда перед женой заключалась не в том, что он стоял на страже ее профессиональной репутации, что усыновил детей и обеспечил им чувство защищенности и надежного дома, что из беспомощной дебютантки сделал хорошую актрису, познавшую горячий зрительский восторг, главное - он подарил ей долгие годы душевного здоровья, оградив от болезни, которая настигла ее в юности и рецидивы которой проявились лишь через полтора десятилетия, спровоцированные газетной травлей Мейерхольда и закрытием театра.
Еще в 26 лет, в начале 1921 года, Райх пережила каскад недугов: брюшной тиф, волчанку, сыпной тиф. Будущие супруги были еще на «вы», когда Зинаида Николаевна, к изумлению Мейерхольда, вдруг произнесла: «У вас из сердца торчат ножи». Это были первые симптомы отравления мозга сыпнотифозным ядом. Такие интоксикации обычно приводят к буйному помешательству (а у Зинаиды Николаевны было чередование нескольких маний). Но приступы вскоре проходят, хотя последствия могут сопровождать больного до самой гробовой доски. Мейерхольд знал, что для излечения надо загрузить Райх интересной работой и оберегать от волнений. Чем и занимался на протяжении всей совместной жизни.
Последним спектаклем для Мейерхольда стала французская любовная мелодрама Дюма-сына «Дама с камелиями». Мастер ставил спектакль исключительно для Райх и в расчете на Райх.
Но однажды в зале оказался зритель, который не только оценил удивительное убранство и красоту французского аристократического двора, он понял подтекст спектакля, стремление к свободной от идеологии, красивой, обеспеченной жизни. Этим зрителем был Сталин. И в 1938 году Комитет по делам искусств принял постановление о ликвидации театра Всеволода Мейерхольда. Последний спектакль «Дама с камелиями» состоялся вечером 7 января. Отыграв финальную сцену - смерть Маргариты, - Зинаида Николаевна потеряла сознание. Ее на руках отнесли за кулисы. Театр был закрыт как «враждебный советскому искусству».
Итак, Театр имени Мейерхольда был закрыт, и началась настоящая затяжная травля знаменитого режиссера. Газеты всячески чернили его творчество, а в его доме металась терзаемая своими призраками женщина. Мнительный, ранимый, загнанный в угол старый человек ухаживал за женой как нянька, а она билась, стараясь разорвать привязывающие ее к постели веревки. Врачи его не обнадеживали, а он, быть может, уже ни во что не веря, приносил ей питье и вытирал ее лоб влажным полотенцем. Чудеса случаются редко, но иногда они все-таки происходят: прикорнувшего в соседней комнате Мейерхольда разбудило невнятное бормотание, он вошел к жене и увидел, что она, приподнявшись на постели, разглядывает свои руки и вполголоса произносит: «Какая грязь...»
Он принес теплой воды, заговорил с ней - и понял, что к Зинаиде Райх вернулся рассудок.
Мейерхольда арестовали 20 июня 1939 года в его ленинградской квартире. 1 февраля 1940 года Мейерхольда судили, приговорили к расстрелу с конфискацией имущества, и на следующий же день приговор был приведен в исполнение. Он так и не узнал о том, что его любимой Зинаиды уже семь месяцев как нет в живых.
В тот день, когда арестовали Всеволода Эмильевича, в их московской квартире в Брюсовском переулке был произведен обыск. Вероятно, Зинаида Николаевна предчувствовала беду: двух своих детей от брака с Есениным - Татьяну и Константина - благоразумно отправила из дома. Через несколько дней, 15 июля 1939 года ее нашли полуживой в собственной спальне, с множеством ножевых ранений. На попытки врача «скорой помощи» остановить кровотечение она ответила: «Оставьте меня, доктор, я умираю...» Скончалась она по дороге в больницу.
До сих пор точно неизвестно, что же произошло в тот роковой день. Все ценные вещи - кольца, браслеты, золотые часы - остались лежать на столике, рядом с кроватью. Ничего из дома не пропало. Кто-то утверждал, что домработница, которую нашли с проломленной головой, спугнула воров.
Зинаиду Райх похоронили на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Есенина. Место, где захоронен Мейерхольд, до сих пор неизвестно. Впоследствии на ее памятнике добавили надпись: «Всеволод Эмильевич Мейерхольд». Так что и после смерти они оказались вместе. Яркая жизнь, страшная смерть, большая любовь...
«Зинаида Райх
со школьных лет отличалась склонностью к бунтарству.
После восьмого класса была исключена «по политическим мотивам» и уже в 19-летнем возрасте стала членом партии эсеров. Родителям с трудом «удалось выхлопотать» свидетельство о среднем образовании, после чего Зинаида уехала в Петроград, где поступила на Высшие женские курсы, училась скульптуре, изучала иностранные языки. Затем работала секретарём-машинисткой в редакции эсеровской газеты «Дело народа», где встретила печатавшегося там Сергея Есенина.
Свадьба происходила в здании гостиницы «Пассаж», но первая брачная ночь разочаровала поэта. По словам А. Мариенгофа
(«Роман без вранья»), «Зинаида сказала ему, что он у неё первый. И соврала. Этого Есенин никогда не мог простить ей... «Зачем соврала, гадина?»...» Вернувшись в Петроград, они какое-то время живут раздельно... Разрыв с Есениным и болезнь сына негативно отразились на её психическом состоянии. Лечение проходило в клинике для нервнобольных.
Взбалмошный, а проще говоря, истеричный, часто столь привлекательный для мужчин характер после развода с Есениным ещё больше испортился.
Осенью 1921 г. Зинаида Райх стала студенткой Высших театральных мастерских в Москве, где училась на режиссёрском отделении, которым руководил В.Э. Мейерхольд
.
А уже через год вышла замуж за знаменитого режиссёра.
В период брака с Мейерхольдом она перенесла несколько острых приступов истерического расстройства, которые потребовали её госпитализации в психиатрическую больницу.
В театре Райх тоже вела себя как законченная истеричка: командовала труппой, плела интриги. Если какая-нибудь актриса хорошо сыграла свою роль и заслужила долгие аплодисменты зрителей, это являлось твёрдой гарантией того, что режиссёр вскоре её уволит, чтобы только не вызвать у жены очередной приступ истерики на почве зависти.
Мейерхольд, который был на 20 лет старше, безмерно потворствовал её амбициям.
В 1938 г. театр закрыли, а Мейерхольда арестовали.
Без него сразу прекратилась артистическая деятельность Райх. И она написала письмо Сталину
, в котором сообщала, что он плохо разбирается в театре, что её муж - гений, и легкомысленно пригласила «Вождя и Учителя» к себе домой, чтобы поговорить на эту тему (Точнее - было написано 2
письма - Прим. И.Л. Викентьева).
После такого письма судьба её была решена.
В ночь на 15 июля 1939 г. Зинаида Райх была зверски убита неизвестными, проникшими ночью в квартиру. Нападавшие нанесли ей 17 ножевых ранений и скрылись.
Актриса скончалась по дороге в больницу.
Тайна её смерти остается нераскрытой.
Так как основным критерием истерического расстройства личности является театральность поведения и/или преувеличенное выражение своих чувств, то неудивительно, что абсолютное большинство талантливых (и не очень) актрис обнаруживают это психическое расстройство.
Наличие подобного диагноза ни в коей мере не преуменьшает их славу и заслуги; более того, можно с уверенностью предположить, что истерическая структура личности помогала проявлению артистических способностей.
В отношении таланта Райх существуют различные мнения. Но вряд ли такой выдающийся режиссёр, как Мейерхольд
, держал бы на первых ролях совсем уж бесталанную актрису.
Впрочем, любящий мужчина способен и на большие глупости. Бесспорно, имевшееся у Зинаиды Райх истерическое расстройство личности закономерно определило и её судьбу».
Гиацинтова С.В., С памятью наедине, М., «Искусство», 1989 г., с. 308.
15 июля 1939 года Москву облетела шокирующая весть – зверски убита ведущая актриса театра Мейерхольда Зинаида Райх. Московскую актрису закололи ножом ночью в собственной квартире в Брюсовом переулке. Прибывшие на место преступления сотрудники МУРа отметили, что в помещении присутствовали явные следы борьбы. Окно в комнате было разбито, повсюду валялись осколки стекла – видимо, убийцы именно таким путем проникли в дом. Актриса была еще жива, но дышала с трудом. По дороге в больницу она скончалась.
Тайна гибели одной из ведущих московских актрис минувшего столетия не раскрыта до сих пор. Кто убил Зинаиду Райх? Что стало причиной кровавой драмы? И как это событие отразилось на других обитателях тихого Брюсова переулка? Телеканал "Москва Доверие" подготовил специальный репортаж.
Зинаиду Райх называли в театральных кругах дьяволицей, покорившей сердца сразу двух гениев – Сергея Есенина и Всеволода Мейерхольда. Правда, музой поэта она была недолго – они обвенчались в 1918-м, а спустя 4 года брак распался. После развода с Есениным, Зинаида Николаевна, работавшая до замужества машинисткой в редакции газеты "Дело народа", решает заняться режиссурой. В 1921 году она поступает в Высшие театральные мастерские в Москве, где встречает свою вторую большую любовь.
"Он был очень сильно влюблен. Женившись на Зинаиде Николаевне, Всеволод Мейерхольд даже взял ее фамилию. И во всех документах значился как Мейерхольд-Райх", - рассказывает историк Вадим Щербаков.
Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх. Источник: ИТАР-ТАСС
Влюбленный режиссер не только сделал жену ведущей актрисой своего театра, он заваливал ее подарками и выполнял любые капризы. Тем более, что к моменту их знакомства, он был человеком состоятельным.
"Татьяна Сергеевна Есенина, падчерица Мейерхольда, довольно откровенно написала об их материальном положении, зарабатывали они столько денег, что их не только проесть, даже пропить невозможно было", - добавляет Щербаков.
Вскоре Мейерхольд купил для молодой супруги новую квартиру в Брюсовом переулке, в доме, построенном специально для артистов. В доме поселились 17 семей. Каждая квартира, по желанию хозяев, имела особую планировку. Семья Мейерхольда занимала четыре просторные комнаты. Зинаида Райх с энтузиазмом обставляла новое жилище. О его убранстве и роскошной мебели судачил весь Брюсов переулок.
"Зинаида Николаевна покупала антикварную мебель из карельской березы, были у нее какие-то драгоценности. Всеволод Эмильевич как-то сказал ей и детям, что это мещанство, жить надо просто", - рассказывает Вадим Щербаков.
Уместно предположить, что именно драгоценности и антиквариат стали причиной трагической гибели знаменитой актрисы. Следователи сначала считали эту версию основной. В комнате царил хаос, пол в гостиной был залит кровью, багровые пятна сыщики обнаружили и на дорогой мебели. Кресла перевернуты, зеркала разбиты – было очевидно, что в квартире шел бой не на жизнь, а на смерть, в котором актриса, несмотря на отчаянную борьбу, проиграла. Довольно скоро выяснилось, что ювелирные украшения, дорогие наряды и даже деньги остались нетронутыми, а значит версия об ограблении не подтверждалась.
Дом №12 в Брюсовом переулке вошел в историю не только как место одного из самых загадочных преступлений в истории города. В разное время в этом доме жили балетная прима Марина Семенова, главный балетмейстер Большого театра Василий Тихомиров, актер и худрук театра Иван Берсенев с женой Софьей Гиацинтовой. Сегодняшние жители Брюсова переулка считают, что во многом своей популярностью знаменитые артисты обязаны самому месту и прежним землевладельцам, которых в народе считали колдунами и чернокнижниками, причем не без некоторых оснований.
Брюсы владели территорией, соединяющей сегодня Тверскую и Большую Никитскую улицы в XVIII веке. С тех пор переулок так и называют по фамилии домовладельцев.
"Владение на правой стороне, сейчас дом №2, принадлежал Якову Александровичу Брюсу, некоторое время бывшему губернатору двух столиц, Москвы и Петербурга. Мы не путаем двух Яковов – Якова Велимовича и Якова Александровича – они безусловно родственники. Яков Велимович – генерал-фельдмаршал, соратник Петра I, маг, колдун и чародей, как его называли в Москве, а Яков Александрович – его внучатый племянник", - рассказывает москвовед Алексей Дедушкин.
Усадьба построена на фундаменте палат XVII века. Брюсы владели двухэтажным каменным зданием почти столетие. За это время имение несколько раз перестраивалось. К началу XIX века классический особняк, напоминавший когда-то дворец, утратил большую часть своей роскошной отделки. Сменились и его обитатели.
"В 30-х годах XIX века здесь находился художественный класс, предтеча Училища живописи, ваяния и зодчества. В 1836 году здесь торжественно принимали художника Карла Брюллова. Он вернулся из Италии, закончив знаменитые "Последние дни Помпеи", и ему был устроен торжественный прием", - добавляет Дедушкин.
В конце XIX века усадьба Брюсов стала обычным доходным домом. Здесь квартировал писатель Владимир Гиляровский, арендовали комнаты живописец Исаак Левитан и актер Михаил Чехов. Сегодня дом №2 в Брюсовом переулке продолжает привлекать людей творческих. И хотя роскошные палаты все больше напоминают современные офисы, здесь любят рассказывать легенды и предания старинной усадьбы.
"По преданию, в этом доме Екатерина II и Григорий Потемкин праздновали свадьбу своего внебрачного сына графа Бобринского. Ближе к революции здесь были доходные дома, типа публичных. И есть легенда, что Толя Мариенгоф и Сережка Есенин бегали сюда к женщинам", - рассказывает народный артист СССР Владислав Пьявко.
Народный артист СССР Владислав Пьявко работает в этом здании уже более двух десятилетий. Знаменитый тенор продолжает дело своей супруги, оперной певицы, главной советской Кармен Ирины Архиповой.
"В 1992 году пришли (сейчас они уже известные и знаменитые) ребята и сказали: "Мы хотели поехать на конкурс, а у нас денег нет". Мы нашли им денег и выступили с ходатайством перед Правительством, чтобы организовать Фонд, как помощь молодым начинающим певцам", - рассказывает Пьявко.
Фонд Ирины Архиповой стал стартом для многих известных оперных исполнителей. Каждый день здесь звучит оперное пение, репетируют студенты московской консерватории. В особняке Брюсов можно услышать и арии в исполнении единственной в мире труппы слабовидящих певцов – театра "Гомер".
Сейчас в камерном театре "Гомер" более 20 артистов, они выступают с концертами не только в России, но и за рубежом. Ведущие солисты театра сотрудничают и с другими музыкальными коллективами.
Но были в истории Брюсова переулка времена, когда здесь звучала совсем другая музыка. Многие из здешних обитателей, поначалу обласканных советской властью, позже в полной мере ощутили на себе всю тяжесть и безжалостность сталинских репрессий. Не избежал этой участи и легендарный режиссер Всеволод Мейерхольд.
"Если следовать официальной версии, то арестовали его за подрывную троцкистскую деятельность и за то, что он был шпион трех разведок: японской, литовской и английской. Судя по всему, с приходом Берии готовился большой процесс против творческой интеллигенции. И Всеволод Эмильевич стал одним из первых фигурантов этого будущего процесса. Потом Сталин решил, что процесс этот не нужен, и кого арестовали, того и расстреляли. А в это время, о чем он так и не узнал, здесь разворачивалась кровавая трагедия", - рассказывает историк Вадим Щербаков.
Зинаида Райх погибла спустя месяц после ареста супруга. Некоторые очевидцы тех событий считали, что убийство известной актрисы было связано с ее невыносимым характером. Внезапные истерики примы были знакомы всей труппе театра. Супруг и коллеги по цеху старались относиться к этим припадкам с пониманием, они знали, что неадекватное поведение Райх было следствием ее болезни.
Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх
"Зинаида Николаевна к моменту романа и брака с Мейерхольдом перенесла очень тяжелый тиф, который поразил ее мозг. Мейерхольд знал, что для того, чтобы бороться с психическими и ментальными его последствиями, ее нужно как можно больше загружать работой", - говорит Щербаков.
Но время от времени болезнь напоминала о себе. В такие моменты Зинаида Райх совершенно не владела собой. И это многих пугало.
"Было известно, что она может закатить сцену и даже истерику. Знала она много, и скорее всего, это был способ политического устранения ненужного человека", - добавляет историк.
Существует и другое мнение: несмотря на лояльность советской власти, Всеволод Мейерхольд с супругой не были вхожи в политические круги и не могли знать каких-то особых секретов.
Сотрудники МУРа больше склонялись к версии убийства на почве бытовой ссоры. Возможно, неуравновешенная и вспыльчивая актриса сама спровоцировала скандал, стоящий ей жизни. Сыщики предположили, что поздним вечером Зинаида Райх принимала гостей. Бурные творческие дискуссии могли перерасти в конфликт и закончиться дракой. Доказательств, подтверждающих эту версию, не было. Никто из соседей не слышал звуков борьбы в квартире и криков о помощи. Но, несмотря на отсутствие улик и свидетелей, виновные в этой истории были установлены: ими стали соседи Зинаиды Райх, известные оперные исполнители братья Головины.
"Были найдены козлы отпущения, был даже уголовный суд, по которому обвиняемых наказали за бандитизм и ограбление, сопровождающиеся убийством, но вряд ли эта версия является окончательно достоверной", - говорит Щербаков.
1930-е искалечили немало судеб, но при этом стали и временем нового расцвета Брюсова переулка. Так, в 1932 году по проекту архитектора Алексея Щусева здесь был построен дом №17 для артистов Художественного театра. Неудивительно, что Брюсов переулок в прошлом столетии называли улицей артистов и музыкантов. Это было единственное место в Москве, где одновременно жили десятки знаменитостей.
Для сотрудников консерватории в Брюсовом переулке был возведен девятиэтажный дом. В большой сталинке жили композиторы Арам Хачатурян и Дмитрий Шостакович, главный дирижер московского государственного симфонического оркестра Павел Коган, один из крупнейших пианистов XX века Святослав Рихтер. Сюда администрация Большого театра поселила и Александра Ведерникова, обладателя уникального оперного баса, выходца из простой рабочей семьи, который, мечтая о сцене, однажды купил билет в один конец – из города Копейска в Москву.
"Билет был только до Москвы, больше денег не хватило. Я вылез в Москве ночью, пошел в консерваторию, спрашивал дорогу у милиционеров. Пришел глубокой ночью, лег на скамейку и заснул на чемодане. И вдруг меня будят, я просыпаюсь и вижу над собой большую лохматую кудрявую голову. Это был дирижер, который преподавал в консерватории", - рассказывает народный артист СССР Александр Ведерников.
Молодого талантливого певца сразу приняли в Московскую государственную консерваторию имени Чайковского, но отдельной квартиры пришлось ждать несколько лет. Прежде, как и большинство студентов, Ведерников жил в общежитии.
В 1955 году Александр Ведерников окончил консерваторию, и уже через три года стал солистом Большого театра СССР. Однажды, находясь на гастролях за рубежом, певец получил радостную и долгожданную весть от родных.
"Я тогда был на гастролях в Испании с оркестром народных инструментов. И там я получил телеграмму от жены, брать или не брать квартиру рядом с консерваторией и Большим театром. Я тогда заторопился домой, позвонил Демичеву, чтобы он помог с отъездом домой", - рассказывает Ведерников.
За годы работы в Большом театре Ведерников исполнил почти все ведущие партии в классических операх. Впрочем, его раскатистый голос каждый день слушала не только благодарная публика, но и соседи. И не всегда аплодировали.
"Однажды я гулял с собакой, и ко мне подошел Хачатурян, а он жил подо мной, а надо мной – Шостакович, и говорит: "Вы так громко поете и играете на рояле, что это невозможно". И посоветовал купить мне резиновые шайбы под ножки рояля. Но это не помогло", - добавляет артист.
Для многих переулок, связывающий Тверскую и Большую Никитскую улицы, связан с другими знаменитыми исполнителями классической музыки. В доме №7 жил один из самых известных творческих дуэтов: дирижер и композитор Николай Голованов и его супруга Антонина Нежданова. Долгое время улица носила имя этой прославленной оперной певицы.
Брюсов переулок удивляет не только неожиданными встречами со знаменитостями, но и архитектурными находками. Большой сюрприз реставраторам преподнес дом №1.
Большинство тайн Брюсова переулка до сих пор ждет пытливого исследователя. Одна из драм разыгралась в середине XIX века в доме №21.
"В 1850 году здесь снимал квартиру Александр Васильевич Сухово-Кобылин, известный драматург. Вторую квартиру он снимал для своей возлюбленной Луизы. В 1850 году Луиза была найдена убитой. Сначала обвиняли крепостных, которые ухаживали за Луизой, якобы она с ними плохо обращалась, и они ее за это убили. Потом выяснилось, что их пытали, и они оговорили себя. Потом главным обвиняемым стал сам будущий драматург, два года он находился под арестом, 7-8 лет длилось следствие. Но дело не раскрыто до сих пор, оно было приостановлено по Высочайшему повелению", - рассказывает москвовед Алексей Дедушкин.
Спустя почти столетие в Брюсовом переулке снова разыгралась кровавая драма. Убийство знаменитой актрисы Зинаиды Райх породило множество слухов. Кое-кто предполагал, что причиной преступления стал квартирный вопрос.
"Есть еще и бытовая версия – освобождали жилплощадь. Большая квартира отошла ведомству Л.П.Берии. Квартиру поделили, и одна часть отошла его секретарше, другая – шоферу", - рассказывает историк Вадим Щербаков.
Зинаиду Райх сегодня вспоминают не только в связи с жестоким убийством. Историки театра ценят актрису за незаурядный талант и отменный вкус.
"Обычно она сама вместе с художником и портными работала над своими костюмами. У нее были поставщицы, которые приносили ей хорошие материалы. Все эти платья, когда театр Мейерхольда был закрыт, Зинаида Николаевна выкупила у театра. Они хранились дома. И даже хоронили ее в знаменитом черном бархатном платье из "Дамы с камелиями", - добавляет Щербаков.
В квартире, в которой жили когда-то известный режиссер-реформатор Всеволод Мейерхольд и его супруга Зинаида Райх, сегодня располагается музей. Здесь бережно хранят редкие семейные фотографии и сценические костюмы, макеты декораций к спектаклям. Сотрудники музея не любят рассказывать о трагедии, которая разыгралась в этой квартире, пытаясь сохранить о знаменитом творческом дуэте только светлые воспоминания. Однако подробности зверского преступления здесь знает каждый.
Та что же случилось здесь 15 июля 1939 года? Как было установлено в ходе расследования, убийство произошло около часа ночи. Зинаида Райх вышла из ванной и направилась в гостиную. В этот момент на нее напали. Убийц было двое. Один ударил актрису ножом в грудь. Райх упала на пол, но сознание не потеряла, а стала отчаянно звать на помощь. Истекая кровью, доползла до стола в гостиной. Убийцы продолжали наносить ей удары, и только когда жертва потеряла сознание, исчезли. Спустя 75 лет историки, сопоставляя факты, все больше склоняются к версии заказного убийства. И даже называют заказчика – власть. Незадолго до трагических событий Зинаида Николаевна написала письмо Сталину, в котором намекнула, что знает обстоятельства гибели ее первого мужа, Сергея Есенина, и что она готова доказать, что всенародно любимому поэту помогли расстаться с жизнью. Даже всесильному НКВД огласка этой истории была совершенно ни к чему, к тому же появилась прекрасная возможность, не тратя время на арест, допросы и суд, решить жилищные проблемы своих сотрудников. Огромная квартира была весьма лакомым куском.
И все же Брюсов переулок был и остается одним из самых светлых мест Москвы. Сегодня, как и столетия назад, из окон его домов доносятся прекрасные звуки музыки. Каждый день этим путем спешат на работу и учебу в консерваторию известные артисты и начинающие музыканты. И, возможно, каждый из них слышит в это время завораживающий напев – мелодию Брюсова переулка.
Зинаида Николаевна Райх
Её называли демонической женщиной, которая играючи разрушила жизни двух гениальных мужчин. Кем же она была? Музой поэта? Ведущей актрисой театра Мейерхольда? Или просто женщиной, которая любила и была любима?
Фантастический сюжет жизни Зинаиды Николаевны Райх заслоняет для потомков ее уникальный путь актрисы, короткий, но исполненный и силы, и неповторимости таланта исключительного. Всего пятнадцать лет сценической деятельности, полтора десятка ролей в театре Мейерхольда.
Актриса Зинаида Райх хорошо известна тем, кто связан с историей советского театра, ее сценический путь прослеживается месяц за месяцем. Но до 1924 года такой актрисы не существовало (свою первую роль она сыграла в возрасте 30 лет). Образ молодой Зинаиды Николаевны Есениной, жены поэта, трудно восстановить документально. Ее небольшой личный архив пропал в годы войны. До того возраста, когда охотно делятся воспоминаниями, Зинаида Николаевна не дожила.
Из воспоминаний дочери С.Есенина и З.Райх Татьяны:
"Мать была южанкой, но к моменту встречи с Есениным уже несколько лет жила в Петербурге, сама зарабатывала на жизнь, посещала Высшие женские курсы. Вопрос "кем быть?" не был еще решен. Как девушка из рабочей семьи, она была собранна, чужда богеме и стремилась прежде всего к самостоятельности.
Дочь активного участника рабочего движения, она подумывала об общественной деятельности, среди ее подруг были побывавшие в тюрьме и ссылке. Но в ней было и что-то мятущееся, был дар потрясаться явлениями искусства и поэзии. Какое-то время она брала уроки скульптуры. Читала бездну. Одним из любимых ее писателей был тогда Гамсун, что-то было близкое ей в странном чередовании сдержанности и порывов, свойственном его героям.
Она и всю жизнь потом, несмотря на занятость, много и жадно читала, а перечитывая "Войну и мир", кому-нибудь повторяла: "Ну как же это он умел превращать будни в сплошной праздник?"
Весной 1917 года Зинаида Николаевна жила в Петрограде одна, без родителей, работала секретарем-машинисткой в редакции газеты "Дело народа". Есенин печатался здесь. Знакомство состоялось в тот день, когда поэт, кого-то не застав, от нечего делать разговорился с сотрудницей редакции".
Существует версия, что Зинаиду Николаевну познакомил с Есениным его друг и тогдашний соратник по "крестьянской купнице" поэт Алексей Ганин (1893-1925). Возможно, именно он, будучи уроженцем Вологодской губернии, подал поэту и Райх мысль о совместной поездке по красивейшим местам русского Севера. Случилось так, что поездка оказалась свадебным путешествием, а Генин оказался в роли свидетеля со стороны невесты при венчании Райх с Есениным в Вологде. Райх и Есенин венчались 4 августа 1917 года в Кирико-Улитовской церкви близ Вологды. Объяснить, почему поэт, создававший одну за другой богоборческие поэмы, венчался с Зинаидой Николаевной, можно, если вспомнить что декрет о гражданском браке был принят, пять месяцев спустя, 29 декабря 1917 года.
На снимке подаренном Зинаиде Николаевне поэт, жизнерадостный и вместе задумчивый, с копной вьющихся волос, запечатлён на нём рядом с Михаилом Мурашовым, Есенин сделал надпись полную нежной благодарности: "За то, что девочкой неловкой представала ты мне на пути моём. Сергей". Вглядываясь в фотографию Райх выполненную в Петрограде в начале 1917 года (где она стояла с отцом), незадолго до встречи с Есениным, можно оценить поэтическую точность этих строк: с неё смотрит юная девушка с правильными чертами лица, очаровательная, но ещё не сознающая вполне своего очарования. Иную, преображённую любовью и материнством Зинаиду Райх запечатлел объектив в 1918 году: она держит на руках новорождённую дочь и вся светиться счастьем; в её зрелой, одухотворённой красоте, в самое её позе есть нечто, заставляющее вспомнить о мадоннах кисти итальянских мастеров.
Со дня знакомства до дня венчания прошло примерно три месяца. Все это время отношения были сдержанными, будущие супруги оставались на "вы", встречались на людях. Случайные эпизоды, о которых вспоминала Зинаида Райх, ничего не говорили о сближении.
Вернувшись в Петроград, они некоторое время жили врозь, и это не получилось само собой, а было чем-то вроде дани благоразумию. Все-таки они стали мужем и женой, не успев опомниться и представить себе хотя бы на минуту, как сложится их совместная жизнь. Договорились поэтому друг другу "не мешать". Но все это длилось недолго, они вскоре поселились вместе, больше того, Есенин пожелал, чтобы Зинаида Николаевна оставила работу, пришел вместе с ней в редакцию и заявил: "Больше она у вас работать не будет".
Зинаида всему подчинилась. Ей хотелось иметь семью, мужа, детей. Она была хозяйственна и энергична.
Душа Зинаиды Николаевны была открыта навстречу людям. Ее внимательные, все замечающие и все понимающие глаза, ее постоянную готовность сделать или сказать приятное, найти какие-то свои, особые слова для поощрения, а если они не находились - улыбка, голос, все ее существо договаривали то, что она хотела выразить. Но в ней дремали вспыльчивость и резкая прямота, унаследованные от своего отца.
Первые ссоры были навеяны поэзией. Однажды Есенин и Райх выбросили в темное окно обручальные кольца и тут же помчались их искать (разумеется, с добавлением: "Какие же мы были дураки!"). Но по мере того как они все ближе узнавали друг друга, они испытывали порой настоящие потрясения. Возможно, слово "узнавали" не все исчерпывает - в каждом время раскручивало свою спираль. Можно вспомнить, что само время все обостряло.
С переездом в Москву кончились лучшие месяцы их жизни. Впрочем, вскоре они на некоторое время расстались. Есенин отправился в Константиново, Зинаида Николаевна ждала ребенка и уехала к своим родителям в Орел...
Дочь Татьяна продолжает воспоминания:
"Я родилась в Орле, но вскоре мать уехала со мной в Москву и до одного года я жила с обоими родителями. Потом между ними произошел разрыв, и Зинаида Николаевна снова уехала со мной к своим родным. Непосредственной причиной, видимо, было сближение Есенина с Мариенгофом, которого мать совершенно не переваривала. О том, как Мариенгоф относился к ней, да и вообще к большинству окружающих, можно судить по его книге "Роман без вранья".
Спустя какое-то время Зинаида Николаевна, оставив меня в Орле, вернулась к отцу, но вскоре они опять расстались...
Осенью 1921 года она стала студенткой Высших театральных мастерских. Училась не на актерском отделении, а на режиссерском, вместе с С.М. Эйзенштейном, С.И. Юткевичем.
С руководителем этих мастерских - Мейерхольдом она познакомилась, работая в Наркомпросе. В прессе тех дней его называли вождем "Театрального Октября". Бывший режиссер петербургских императорских театров, коммунист, он тоже переживал как бы второе рождение. Незадолго перед этим он побывал в Новороссийске в белогвардейских застенках, был приговорен к расстрелу и месяц провел в камере смертников.
Летом 1922 года два совершенно незнакомых мне человека - мать и отчим - приехали в Орел и увезли меня и брата от деда и бабки. В театре перед Всеволодом Эмильевичем многие трепетали. Дома его часто приводил в восторг любой пустяк - смешная детская фраза, вкусное блюдо. Всех домашних он лечил - ставил компрессы, вынимал занозы, назначал лекарства, делал перевязки и даже инъекции, при этом сам себя похваливал и любил себя называть "доктор Мейерхольд".
Казалось бы, что, с возвращением Зинаиды Николаевны в Москву для семьи Есениных должны были наступить лучшие времена, но обстоятельства сложились так, что 1919-й год стал последним в их совместной жизни.
20 марта 1920 года Райх родила сына. Его назвали Константином. Крёстным отцом, по ещё неизжитой традиции стал давний друг Есениных Андрей Белый. Некоторое время Зинаида Николаевна вынуждена была оставаться с сыном в Доме матери и ребёнка, на Остоженке, 36, и это красноречивее любых слов говорит о печальных переменах в её взаимоотношениях с Есениным.
Трудно сказать, почему и когда именно произошёл разрыв. Неделикатно было бы вторгаться в сокровенный мир двух дорогих друг другу людей. Можно только предполагать, каковы были причины, побудившие их разойтись. В известной мере виновато бурное время, разруха, лишения, неустроенность быта, частые разлуки, виновато окружение Есенина, сложившееся вскоре после переезда из Петербурга в Москву, в пору его увлечения имажинизмом.
Вне сомнения одно: столкнулись два цельных сильных человеческих характера, и грянул "эмоциональный взрыв" такой силы, что отголоски его ещё долго слышались и в судьбе Есенина, и в судьбе Райх. "Никто не пожалел и не обернулся назад", - сказал в своё время поэт в "Марфе Посаднице". Нет, пожалуй, и жалели и сетовали на себя, но вернуться к прежнему не могли.
Для Зинаиды Николаевны драматизм усугублялся опасным недугом сына, которого едва удалось отстоять. Перенесённое нервное потрясение Райх в связи с тяжёлой болезнью сына не прошло бесследно и ещё долго напоминало о себе в годы, когда жизнь её могла показаться счастливой и безмятежной.
Воспоминания сына Есенина и Райх Константина также говорят нам о сложностях между любящими людьми:
"В памяти сохранилось несколько сцен, когда отец приходил посмотреть на нас с Таней. Как все молодые отцы, он особенно нежно относился к дочери. Таня была его любимицей. Он уединялся с ней на лестничной площадке и, сидя на подоконнике, разговаривал с ней, слушал, как она читает стихи.
Домочадцы, в основном родственники со стороны матери, воспринимали появление Есенина как бедствие. Все эти старики и старушки страшно боялись его - молодого, энергичного, тем более что, как утверждала сестра, по дому был пущен слух, будто Есенин собирается нас украсть.
Таню отпускали на "свидание" с трепетом. Я пользовался значительно меньшим вниманием отца. В детстве я был очень похож на мать - чертами лица, цветом волос. Татьяна - блондинка, и Есенин видел в ней больше своего, чем во мне.
Последний приход отца, как я уже сказал, состоялся за несколько дней до рокового 28 декабря. Этот день описан многими. Отец заходил к Анне Романовне Изрядновой, еще куда-то. Уезжал в Ленинград всерьез. Наверное, ехал жить и работать, а не умирать. Зачем иначе ему было возиться с огромнейшим, тяжеленным сундуком, набитым всем его скарбом. Это деталь, по-моему, существенная.
Отчетливо помню его лицо, его жесты, его поведение в тот вечер. В них не было надрыва, грусти. В них была какая-то деловитость... Пришел проститься с детьми. У меня тогда был детский диатез. Когда он вошел, я сидел, подставив руки под лампочку, горевшую синим светом, которую держала няня.
Отец недолго пробыл в комнате и, как всегда, уединился с Татьяной.
Хорошо помню дни после сообщения о смерти отца. Мать лежала в спальне, почти утратив способность реального восприятия. Мейерхольд размеренным шагом ходил между спальней и ванной, носил воду в кувшинах, мокрые полотенца. Мать раза два выбегала к нам, порывисто обнимала и говорила, что мы теперь сироты".
Квартирная неустроенность, рождение сына, непохожего на отца, а может быть, просто зависть неба к неземной гармонии вернула эти на миг скрестившиеся судьбы в традиционную быль: "параллели не скрещиваются" - так написала Зинаида Райх, намечая план воспоминаний о "Сергуньке". Расстройство нервной системы, когда она рассталась с тем, кого называла "моя жизнь, моя сказка", грозило потерей рассудка. Только увлечение театром и забота Мастера - Всеволода Мейерхольда - вернули её к жизни. Репертуар театра имени Мейерхольда был поставлен в расчёте только на "Зиночку". Никаких действий и слов в театре и дома, которые доставили бы ей хоть малейшее волнение, не позволял себе Мастер. Константин Есенин позднее вспоминал, как однажды, опоздав на электричку до Болшево, они сошли на станции за семь километров от дачи и всю дорогу немолодой уже Мейерхольд бежал, не обращая внимания на усталость свою и Кости, боясь опоздать ко времени, чтобы "Зинаида Николаевна не волновалась".
В театре Мейерхольда шли пьесы классиков и современников, были намечены к постановке "Пугачёв" Есенина и "Заговор дураков" Мариенгофа, читка которых прошла в театре одновременно. Со свойственной ему откровенностью Анатолий Мариенгоф писал: "На одном из театральных диспутов Маяковский сказал с трибуны, обтянутой красным коленкором: "У нас шипят о Зинаиде Райх: она, мол, жена Мейерхольда и потому играет у него главные роли. Это не тот разговор. Райх не потому играет главные роли, что она жена Мейерхольда, а Мейерхольд женился на ней потому, что она хорошая актриса". Отчаянная чепуха! Райх актрисой не была - ни плохой, ни хорошей… Не любя Зинаиду Райх (что необходимо принять во внимание), я обычно говорил о ней: "Эта дебелая еврейская дама"… Хорошей актрисой Зинаида Райх, разумеется, не стала, но знаменитой - бесспорно". И так же искренне, как думал, говорил Мариенгоф о личных отношениях: "Кого же любил Есенин? Больше всех он ненавидел Зинаиду Райх. Вот её, эту женщину, с лицом белым и круглым, как тарелка, эту женщину, которую он ненавидел больше всех в жизни, её - единственную - и любил.
…Мне кажется, что и у неё другой любви не было. Помани её Есенин пальцем, она бы от Мейерхольда убежала без плаща и без зонтика в дождь и град". Вадим Шершеневич, тоже не считавший Зинаиду Райх талантливой артисткой, не мог не признать, что она "сумела развиться в столичную крупную актрису": "Конечно, тут на первом месте было влияние Мастера Мейерхольда, но ни один Мастер не может вылепить что-то значительное из ничего". Михаил Чехов писал Зинаиде Райх: "Я всё ещё хожу под впечатлением, полученным мною от "Ревизора". Всеволод Эмильевич бывает гениален, и в этом трудность совместной работы с ним. Если исполнитель Всеволода Эмильевича только поймёт его - он погубит его замысел. Надо нечто большее, и это большее я увидел в Вас, Зинаида Николаевна. Что это большее в Вас - я не знаю, может быть, это сотворчество с Всеволодом Эмильевичем в данной постановке, может быть, Ваш природный талант, - не знаю, но результат поразителен. Поражает меня Ваша легкость в исполнении трудных заданий. А легкость - первый признак настоящего творчества. Вы, Зинаида Николаевна, были великолепны". Борис Пастернак признавался в поклонении в письмах: "Сегодня весь день шалый, и ни за что взяться не могу. Это - тоска о вчерашнем вечере… Я преклоняюсь перед Вами обоими, и завидую Вам, что Вы работаете с человеком, которого любите", - и написал стихотворение.
Стихов с посвящением Зинаиде Райх у Есенина нет, но есть строчки, в которых легко узнаваемы её отношения с Сергеем Есениным. Все эти стихотворения были написаны во время его поездки на Кавказ. Здесь он вдруг заявил, что у него "нет стихов о любви", и появились "Персидские мотивы" о придуманной Персии и реальной Шаганэ, стихи о России и о Зинаиде Райх:
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Заглуши в душе тоску тальянки,
Напои дыханьем свежих чар,
Чтобы я о дальней северянке
Не вздыхал, не думал, не скучал…
Татьяна Есенина, дочь поэта, много лет спустя раскладывала, как пасьянс, фотографии в профиль Зинаиды Райх и Шаганэ Тальян, с которой Есенин познакомился в Батуме в 1924 году, - изображения были, действительно, "страшно похожи".
8 апреля 1925 года появилось стихотворение "Голубая да веселая страна…" с посвящением "Гелии Николаевне" (так звала себя этим именем "какой-то актрисы", придуманным, как мне кажется, Сергеем Есениным, шестилетняя дочь Петра Ивановича Чагина Роза) и с припиской: "Гелия Николаевна! Это слишком дорого. Когда увидите мою дочь, передайте ей. С.Е.".
В марте 1925 года, приехав на месяц в Москву из Баку, Сергей Есенин написал стихотворение "Собаке Качалова", где есть строчки, которые можно отнести к Зинаиде Райх, тоже бывавшей в гостях у знаменитого артиста:
Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку,
И без меня, в её уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За всё, в чем был и не был виноват.
В этот же период было написано и "Письмо к женщине", прочитав которое несколько лет спустя, Константин Есенин вспомнил один из моментов отношений Зинаиды Райх и Сергея Есенина и спросил: "А что, это о том случае написано?":
Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили
Вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне…
Меня Вы не любили…
Зинаида Райх читала все эти стихи как свои и как чужие: они не были ей посвящены, и, хотя легко проецировались на обстоятельства её жизни, не попадали в такт её отношения к Сергею Есенину:
Не все ль равно - придёт другой,
Печаль ушедшего не сгложет,
Оставленной и дорогой
Пришедший лучше песню сложит.
И, песне внемля в тишине,
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне,
Как о цветке неповторимом.
Строки стихотворения "Письмо от матери" очень правдиво описывает ситуацию взаимоотношений Есенина и Райх:
Но ты детей
По свету растерял,
Свою жену
Легко отдал другому,
И без семьи, без дружбы,
Без причал
Ты с головой
Ушел в кабацкий омут.
Осознание этого приходит к Есенину со временем, возможно поздно, но приходит, хотя раннее отнесся несерьезно:
"Мейерхольд давно присматривался к Зинаиде Райх. Как-то на одной из вечеринок спросил у Есенина:
Знаешь, Сережа, я ведь в твою жену влюблен... Если поженимся, сердиться на меня не будешь? Поэт шутливо поклонился режиссеру в ноги:
Возьми ее, сделай милость… По гроб тебе благодарен буду".[ 6]
Она не вспоминала, а любила и помнила его всегда - всю жизнь свою и его, и смерть, и долго после его смерти, до самого своего последнего часа, когда затихла от ножевых ран. В декабре 1935 года в десятую годовщину гибели Сергея Есенина Зинаида Райх подарила свою фотографию - Зинаиде Гейман - с дарственной надписью: "Накануне печальной годовщины мои печальные глаза - тебе, Зинуша, как воспоминание о самом главном и самом страшном в моей жизни - о Сергее".
Жена Сергея Есенина, жена Всеволода Мейерхольда и актриса его театра. 3инаиду Райх называли роковой женщиной, прожившей две разные жизни: в одной - бедность и личная драма, в другой достаток, преданная любовь, профессиональный успех. И - душераздирающий крик под занавес...
Зинаида родилась в 1894-м в семье обрусевшего немца Николая Райха и бедной дворянки Анны Викторовой. Дочь разделяла убеждения отца, одного из первых социал-демократов, за что и поплатилась исключением из гимназии.
В 1917-м - год встречи с Есениным - она жила в Петрограде и служила машинисткой в редакции левоэсеровской газеты "Дело народа", была председателем Общества по распространению пропагандистской литературы. Там же была и художественная библиотека, куда часто заглядывал Сергей Есенин, - книги выдавала эсерка Мина Свирская, и все думали, что Сергей ей симпатизирует. А Зина уже собиралась замуж за его приятеля, начинающего поэта Алексея Ганина. Перед помолвкой решили съездить вместе на Соловки и дальше на север.Подруга не смогла, а Зинаида поехала.
Черноволосая красавица прекрасно смотрится на палубе белого парохода. Ганин отошел в сторону, любуясь невестой, он не слышит, о чем говорят Зинаида и Сергей:
- Зина, это очень серьезно. Поймите же, я люблю вас... с первого взгляда. Давайте обвенчаемся! Немедленно! Если откажете, покончу с собой... Скоро берег... церковь... Решайтесь! Да или нет?!
-Да...
По дороге Сергей нарвал полевых цветов. Не помня себя, забыв про Ганина, молодые обвенчались в маленькой церкви под Вологдой.
Они вернулись в Петроград, поселились в квартирке на Литейном и зажили вполне нормальной семейной жизнью - Есенин даже отговаривался от холостяцких попоек, мол, жену люблю, мы, брат, взрослые люди. А когда началась борьба за выживание - время было смутное и голодное, - стал хандрить... Ближе к родам Зина уехала к родителям в Орел, а Сергей - в Москву, чтобы примкнуть к поэтам- имажинистам.
Жену не навещал, не звал и не ждал. Тогда она взяла годовалую Танечку и сама к нему приехала в комнату на Богословском, где он жил вместе с Мариенгофом. Сергей особой радости не высказал, но к дочке потянулся всем сердцем. Вскоре он велел ей уехать, сказав, что все чувства прошли, что его вполне устраивает та жизнь, которую он ведет. Зинаида не хотела верить: "Любишь ты меня, Сергун, я это знаю и другого знать не хочу..." И тогда Есенин...подключил Мариенгофа. Вывел в коридор, нежно обнял за плечи, заглянул в глаза:
- А вот чего... не могу я с Зинаидой жить... Скажи ты ей, Толя (уж так прошу, как просить больше нельзя!), что есть у меня другая женщина...
На следующий день Зинаида уехала. Через некоторое время поняла, что ждет ребенка, подумала, может, это и к лучшему, дети привяжут... По телефону обсудила с мужем имя - договорились, если будет мальчик, то назвать Константином. И опять никаких вестей...
Через год с небольшим, направляясь с сыном в Кисловодск, она встретила на платформе ростовского вокзала Мариенгофа. Узнав, что Есенин ходит где-то рядом, попросила: "Скажите Сереже, что я еду Костей. Он его не видал. Пусть зайдет взглянет... Если не хочет со мной встречаться, могу выйти из купе". Поэт нехотя, но зашел, посмотрел на сына и сказал: "Фу... Черный… Есенины черные не бывают». Бедная женщина отвернулась к окну, плечи ее вздрагивали, а Есенин повернулся на каблуках и вышел… легкой, танцующей походкой.
Очень скоро на смену неизвестной орловской жене придет популярная американская танцовщица Айседора Дункан. Но не так далеко и то время, когда Сергей Есенин будет дежурить возле чужого дома, умирая от тоски по своим детям, стучаться в дверь и жалобно просить, чтобы впустили на одну минуту, только посмотреть... Уснули? Пусть их вынесут... спящих... он хочет их видеть. И Зину... свою жену... известную актрису, супругу Всеволода Мейерхольда.
Мейерхольд, кстати, давно присматривался к Зинаиде Райх. Как-то на одной из вечеринок спросил у Есенина:
- Знаешь, Сережа, я ведь в твою жену влюблен... Если поженимся, сердиться на меня не будешь?
Поэт шутливо поклонился режиссеру в ноги:
- Возьми ее, сделай милость… По гроб тебе благодарен буду.
И все-таки Сергей не оценил жену, она докажет ему, на что способна… она станет актрисой. И Зинаида поступила на режиссерские курсы.
Осенью 1921 года она пришла в студию к 48-летнему Всеволоду Мейерхольду, а тот сразу же предложил ей руку и сердце. Зинаида долго не могла решиться, мол, разведена, двое детей, никому не верю... на что известный режиссер просто и внятно ответил: "Я люблю вас, Зиночка. А детей усыновлю". До этого Всеволод прожил четверть века со своей первой женой Ольгой, которую знал с детства, родил с ней трех дочерей. Законная супруга чуть с ума не сошла, когда вернулась из поездки и увидела Зинаиду - что он нашел в этой хмурой женщине, как посмел привести ее в их дом? А потом взяла да прокляла их обоих перед образом: "Господи, покарай их!" Сделала это от отчаяния, но взяла на себя страшный грех - сама осталась ни с чем, а годы спустя гибель Всеволода и Зинаиды была зверской, чудовищной...
Но это потом, а сейчас Мейерхольд счастлив, он и не знал, что можно так любить... Однако Есенина это задело: "Втерся ко мне в семью, изображал непризнанного гения... Жену увел..."
Райх казалась режиссеру живым воплощением стихии, разрушительницей и созидательницей, с ней можно делать революционный театр. Неважно, что многие считали ее посредственной актрисой, зато муж - боготворил и готов был отдать ей все роли - и женские, и мужские. Когда зашел разговор о постановке "Гамлета" и Мейерхольда спросили, кто же будет играть главного героя, он ответил: "Конечно же, Зиночка". Тогда Охлопков сказал, что сыграет Офелию, и даже написал письменную заявку на эту роль, после чего вылетел из театра.
Про Зину говорили, что она передвигается по сцене, как "корова". Прослышав сплетню, Всеволод Эмильевич увольняет из театра любимицу публики Марию Бабанову - тонкую, гибкую, с хрустальным голосом (ей больше хлопают). Из театра уходит любимый ученик Эраст Гарин - Зиночка с ним поссорилась. Мейерхольд специально для нее придумывает такие мизансцены, что и двигаться не нужно - действие разворачивается вокруг героини.
Рядом с Мейерхольдом Зина по-настоящему расцвела. Она почувствовала любовь и заботу. Муж даже взял ее фамилию в качестве второй, так и подписывался - Мейерхольд-Райх. Родители перебрались из Орла в Москву, у детей есть все необходимое: лучшие доктора, учителя, дорогие игрушки, отдельные комнаты. Вскоре семья переехала в стометровую квартиру. Зинаида - одна из первых дам Москвы, она бывает на дипломатических и правительственных приемах, принимает в своем доме самых именитых гостей.
После Америки, после разрыва с Айседорой Дункан, после того, как Зинаида стала актрисой самого авангардного театра, красивой и благополучной супругой популярного режиссера, - Есенин снова влюбился в свою бывшую жену...
Зинаида Райх тайно встречалась с ним в комнате своей подруги Зинаиды Гейман. Но Гейман не сказала ей, что Мейерхольду все известно, что однажды вечером он брезгливо смотрел в глаза своднице: «Я знаю, что Вы помогаете Зинаиде встречаться с Есениным. Прошу, прекратите это: если они снова сойдутся, то она будет несчастна...»Подруга спрятала глаза, пожала плечами, мол, это ревность... фантазии воспаленного воображения...
А Сергей Есенин страдал без детей, ревновал и желал Зинаиду, чей успех в Москве и Петербурге затмил успех Айседоры Дункан. Но... на одном из свиданий Райх сказала бывшему мужу, что "параллели не скрещиваются", все, хватит, она не бросит Всеволода. ...После смерти поэта Райх подарила Гейман фотографию с надписью: "Тебе, Зинушка, как воспоминание о самом главном и самом страшном в моей жизни - о Сергее..."
У Мейерхольда были основания для беспокойства. Зинаида даже на сцене не контролировала себя. Играя городничиху, так щипала дочку, что та вскрикивала по-настоящему. На приеме в Кремле разъяренно набросилась на самого Калинина: "Все знают, что ты бабник!" Любой насмешливый взгляд в свою сторону воспринимала в штыки, могла тут же закатить истерику... Поэтому здоровье жены волновало Мейерхольда больше, чем связь с Есениным - тот ведь после Америки тоже сам не свой, говорят, у него участились приступы эпилепсии...
…О смерти Есенина Мейерхольдам сообщили по телефону. Зинаида с искаженным лицом кинулась в прихожую:
- Я еду к нему!
- Зиночка, подумай...
- Я еду к нему!
- Я еду с тобой...
Всеволод Эмильевич поддерживал Зину около гроба Есенина, когда она кричала: "Сказка моя, куда ты уходишь?", закрыл спиной от бывшей свекрови, когда та заявила при людях: "Ты во всем виновата!" Сопровождал повсюду, не спускал глаз - только бы не было срыва, только бы все обошлось...
В 30-е годы дом Мейерхольдов считали одним из самых благополучных и гостеприимных в Москве. Говорили, что Зинаида опять накормила всякими вкусностями, а уж сама-то как хороша: известная актриса, красивая женщина, муж просто боготворит ее.
Наступало время, когда кругом были одни "враги". В 1938-м появились статьи о "мейерхольдовщине". Под этим подразумевалось тайное пристрастие режиссера к буржуазному искусству. Мейерхольду не дали звания Народного артиста СССР, театр закрыли. А город давно уже содрогался по ночам от резкого звука подъезжающих автомобилей - проводились нескончаемые аресты. Всеволод Эмильевич сильно поседел и постарел.
Его пока не трогали, но удручало другое... В 1939-м болезнь жены обострилась. Зина кричала через окно милиционеру-охраннику, что любит советскую власть, что зря закрыли театр, потом написала яростное письмо Сталину. Кидалась на детей и мужа, говорила, что не знает их, пусть идут вон. Пришлось привязать ее веревками к кровати. Но Мейерхольд не отдал жену в сумасшедший дом: кормил с ложечки, умывал, разговаривал с ней, держал ее за руку, пока не уснет. Спустя несколько недель она спокойно проснулась, посмотрела на свои руки и удивленно сказала: "Какая грязь, какая грязь..." Зинаида снова вернулась к нормальной жизни - муж снова спас ее... Но до трагической развязки оставалось несколько недель...
Мейерхольда взяли в Питере. В это же время в московской квартире проводился обыск. Зинаида понимает, что мир рухнул, что мужа - единственно верного и настоящего друга жизни - она больше не увидит, но еще не знает, что впереди ночь, которая станет для нее роковой. С 14 на 15 июля 1939 года. ...Тело актрисы с многочисленными ножевыми ранами нашли в кабинете, а в коридоре с разбитой головой лежала домработница, спешившая на крик хозяйки.
Всеволода Мейерхольда расстреляли как "шпиона английской и японской разведок", продержав несколько месяцев в тюрьмах и забив до неузнаваемости. Где лежит его тело, неизвестно до сих пор, но судьбе было угодно, чтобы Есенин, Райх и Мейерхольд и в другой жизни были вместе. Зинаиду похоронили на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Есенина. Через некоторое время на памятнике Райх появилась еще одна надпись - Всеволод Эмильевич Мейерхольд. Захоронение Мейерхольда существует в братской могиле Донского монастыря. На Ваганьковском кладбище кенотаф. Душа Всеволода отыскала свою Любовь, а душа Зинаиды сделала свой выбор.
Из статьи Т. Шаманковой.
