Соловецкие острова - соловецкий лагерь особого назначения (слон). Соловки — соловецкий лагерь особого назначения, соловецкая тюрьма. слон, стон, беломорско-балтийский канал, гулаг

Соловецкий монастырь - Соловецкий монастырь. СОЛОВЕЦКИЙ МОНАСТЫРЬ (Преображенский), мужской, на Большом Соловецком острове в Белом море, основан в 30–х гг. 15 в. Играл значительную роль в хозяйственном освоении Поморья. В 60 70–х гг. 17 в. один из центров раскола. С 16 … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Мужской, на Соловецком о. в Белом м. Основан в 30 х гг. 15 в. Играл значительную роль в хозяйственном освоении Поморья. В 60 70 е гг. 17 в. один из центров раскола. В 16 нач. 20 вв. место ссылки. После Октябрьской революции упразднен. В 1923 39… … Большой Энциклопедический словарь

СОЛОВЕЦКИЙ МОНАСТЫРЬ, мужской, на Соловецком озере в Белом море. Основан в 30 х гг. 15 в. Крупный религиозный и культурный центр; играл значительную роль в хозяйственном освоении Поморья. В 60 70 х гг. 17 в. один из центров раскола. В 16 начале… … Русская история

Монастырь Соловецкий монастырь … Википедия

Мужской, на Соловецком острове в Белом море. Основан в 30 х гг. XV в. Крупный религиозный и культурный центр. Играл значительную роль в хозяйственном освоении Поморья. В 60 70 х гг. XVII в. один из центров раскола. В XVI начале XX вв. место… … Энциклопедический словарь

Памятник Соловецкий камень … Википедия

Посёлок сельского типа Соловецкий Страна РоссияРоссия … Википедия

Соловецкий: Населённые пункты Соловецкий посёлок в Архангельской области на острове Соловецкий, администратиный центр муниципального образования «Соловецкое»; Соловецкий посёлок Орловском районе Орловской области; Другое… … Википедия

Соловецкий монастырь - (Спасо Преображенский Соловецкий ставропигиальный мужской монастырь) Соловецкий архипелаг состоит из шести крупных (Большой Соловецкий остров, остров Анзер, острова Большая и Малая Муксалма, Большой и Малый Заяцкие острова) и нескольких… … Православие. Словарь-справочник

Вишерский целлюлозно бумажный комбинат в наши дни Вишерский исправительно трудовой лагерь, Вишерский ИТЛ, Вишлаг, Вишерлаг исправительно трудовой лагерь, организованный в 1928 1929 гг. на базе Вишерского отделения Соловецкого ИТЛ ОГПУ… … Википедия

СЛОН и люди. 70 лет назад был закрыт Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН)- первый концлагерь в мире.
Автор - Юрий Бродский, исследователь истории Соловков.

Подборка книг об истории в лавке Соловецкого монастыря говорит сама за себя - паломникам и туристам предлагаются книги, восхваляющие Сталина. При этом на островах и в их филиалах оставили свою жизнь или часть жизни около миллиона человек

Этапирование всех заключенных, перемещение личного состава тюрьмы и вывоз материальных ценностей закончить 15 декабря 1939 года - гласил приказ народного комиссара Лаврентия Берии «О ЗАКРЫТИИ ТЮРЬМЫ НА ОСТРОВЕ СОЛОВКИ». Зэков ударно эвакуировали в заполярные лагеря, созданные по предложению Г. Орджоникидзе для освоения Норильского медно-никелевого месторождения.

Поздней осенью заключенных, изолированных даже друг от друга на острове среди Белого моря, всех одновременно выгнали из камер. Узников ждали «сухая баня», то есть обыск с раздеванием, и общее построение. Бледные лица, одинаковые темно-синего цвета куртки и штаны с желтой полосой и желтыми обшлагами. Судьбы тоже похожие. В основном - интеллигенция. Врачи высочайшей квалификации; интернационалисты, воевавшие с фашизмом в Испании; инженеры, прошедшие стажировку за границей; ученые-экономисты, бывшие офицеры-фронтовики, будущий академик-микробиолог.

Очень напоминает вывеску на воротах Освенцима: «Труд освобождает» (Arbeit macht frei).

5 марта - годовщина смерти Сталина. О временах великих репрессий, великих строек и великой войны написано очень много. Здесь мы собрали цитаты из книги воспоминаний Николая Киселева-Громова «С.Л.О.Н. Соловецкий лес особого назначения», изданной в Архангельске.

Автор не был заключенным лагеря, он был охранником, служил в штабе военизированной охраны знаменитого Соловецкого лагеря особого назначения - С.Л.О.Н. Лагерь этот, как известно, был первым и являлся образцом не только для ГУЛАГа, но и для лагерей гитлеровской Германии. В 1930 году Киселев бежал из СССР в Финляндию и там написал эти воспоминания.

ДОРОГА ДЛИННАЯ

Зимой в товарном вагоне неимоверно холодно, так как печи в нем нет; совершенно темно - ни ламп, ни свечей не выдается. Очень грязно, а главное, неимоверно тесно - никаких приспособлений для лежания или сидения, и заключенным приходится всю дорогу стоять, сесть не могут из-за тесноты: в товарный вагон без нар сажают не менее шестидесяти человек. Перед отправкой поезда чекисты бросают в вагон старое, часто дырявое ведро и приказывают оправляться в него; в пути следования заключенных из вагонов для отправления их естественных надобностей чекисты не выпускают.

На дорогу из Петрограда, то есть по крайней мере на три дня, заключенному выдается около одного килограмма черного полусырого и черствого хлеба и три воблы. Водою заключенные в дорогу совсем не снабжаются. Когда они в пути следования начинают просить у чекистов напиться, те отвечают им: «Дома не напился! Подожди, вот я тебя напою в Соловках!» Если заключенный, доведенный жаждой до отчаяния, начинает настойчиво требовать воды и угрожает жаловаться высшему начальству, то такого заключенного конвоиры начинают бить («банить»). После этого другие терпят уже молча.

А из таких городов, как Баку или Владивосток, откуда тоже заключенные направляются в СЛОН, дорога продолжается неделями.

РАБОТА

В 7-й роте, в которой тоже концентрируются заключенные перед отправкой на командировки, мне приходилось наблюдать следующее: ротный барак стоит на площади, отгороженной колючей проволокой, в морозное время года десятки заключенных всю ночь напролет безостановочно ходят по ней, потому что для них не хватило места в бараке: там так набито людьми, что пальца нельзя просунуть, оставшиеся на дворе должны все время ходить, чтобы не замерзнуть. Выбившись из сил от ходьбы и холода и не в состоянии противиться сну, они подходят к своим вещам, сложенным тут же, на площади, притыкаются к ним головами и на несколько минут погружаются в сон, холод быстро заставляет их встать и опять метаться по площади.

Партия идет дремучим карельским лесом, летом съедаемая миллиардами комаров и тучами мошкары, среди бесчисленных болот, а зимою, то есть в течение большей части года, по пояс в снегу. Выворачивая из снега обутые в лапти ноги, идут пять, десять, двадцать и даже до тридцати километров. Наступает ночь.

Партия, сто-о-ой! - кричит старший по конвою с небольших саней, на которых его и попеременно всех конвоирующих чекистов везут на себе заключенные. Партия остановилась.

Разводи костры, разгребай снег, устраивайся на ночевку.

Для чекистов заключенные раскидывают походную палатку, которую они, как и самих чекистов, везли на санях, ставят в нее железную печку, приготовляют чекистам кушанье. Сами же греют себе, у кого есть чайники, и пьют кипяток с 200 грам. черного хлеба (если только он у них остался). Потом, согнувшись в три погибели и подложив под голову грязный кулак, заключенные кое-как проводят ночь у костров, все время добывая из-под снега сушняк, поддерживая им огонь и своих костров, и в печке чекистов.

Многие заключенные, видя, что саморубство спасти их не может, а в перспективе - неминуемая смерть с предварительными долгими страданиями, поступают решительнее: они вешаются на обледенелых деревьях или ложатся под подрубленную сосну в тот момент, когда она падает, - тогда их страдания оканчиваются наверняка.

Никаких накомарников, совершенно необходимых в том климате, СЛОН никогда заключенным не выдает. Работая, заключенный то и дело сгоняет или стирает с лица, шеи и головы рукавом то правой, то левой руки немилосердно кусающих его насекомых. К концу работы лицо его делается страшным: оно все распухло, покрыто ранками и кровью раздавленных на нем комаров.

«Стойка на комарах» здесь - излюбленный чекистами способ наказания. «Филон» раздевается донага, привязывается к дереву и так оставляется на несколько часов. Комары облепляют его толстым слоем. «Симулянт» кричит, пока не впадает в обморок. Тогда одни надзиратели приказывают другим заключенным обливать обморочного водой, а другие просто не обращают на него внимания до истечения срока наказания...

Второй бич, которым природа Севера бьет заключенных, - куриная слепота и цинга.

Куриная слепота часто ведет к убийству заключенного, когда он отойдет вечером несколько шагов от командировки в лес, чтобы оправиться, и заблудится. Чекист-надзиратель прекрасно знает, что заключенный заблудился по болезни, но он желает выслужиться, получить повышение, получить благодарность в приказе и денежную награду, а главное - им владеет особенный чекистский садизм. Он рад поэтому взять такого заключенного на мушку и выстрелом из винтовки положить наповал.

Только ничтожная часть больных и саморубов спасается от смерти, остальные мрут на командировках, как мухи осенью. Товарищи по приказанию чекистов снимают с них одежду, белье и голыми бросают в большие ямы-могилы.

«Крикушник» - небольшой сарайчик, сделанный из тонких и сырых досок. Доски прибиты так, что между ними можно просунуть два пальца. Пол земляной. Никаких приспособлений ни для сидения, ни для лежания. Печки тоже нет...

В последнее время в целях экономии леса начальники командировок стали строить «крикушники» в земле. Вырывается глубокая, метра в три, яма, над нею делается небольшой сруб, на дно ямы бросается клок соломы, и «крикушник» готов.

Из такого «крикушника» не слышно, как «шакал» орет, - говорят чекисты. «Прыгай!» - говорится сажаемому в такой «крикушник». А когда выпускают, ему подают шест, по которому он вылезает, если еще может, наверх.

За что же сажают заключенного в «крикушник»? За все. Если он, разговаривая с чекистом-надзирателем, не стал, как полагается, во фронт, - он в «крикушнике». Если во время утренней или вечерней поверки он не стоял в строю как вкопанный (ибо «строй - святое место», говорят чекисты), а держал себя непринужденно, - тоже «крикушник». Если чекисту-надзирателю показалось, что заключенный невежливо с ним разговаривал, - опять он в «крикушнике».

ЖЕНЩИНЫ

Женщины в СЛОНе главным образом заняты работами на рыбопромышленных командировках. Интеллигентные, каких там большинство, и особенно те, что покрасивее и помоложе, служат у чекистов-надзирателей по стирке им белья, готовят им обед...

Надзиратели (и не одни надзиратели) вынуждают их к сожительству с собою. Некоторые, конечно, сначала «фасонят», как выражаются чекисты, но потом, когда за «фасон» отправят их на самые тяжелые физические работы - в лес или на болота добывать торф, - они, чтобы не умереть от непосильной работы и голодного пайка, смиряются и идут на уступки. За это они получают посильную работу.

У чекистов-надзирателей существует издавна заведенное правило обмениваться своими «марухами», о чем они предварительно договариваются между собою. «Посылаю тебе свою мapуxу и пpoшу, как мы с тобой договорились, прислать мне твою», - пишет один чекист другому, когда его «возлюбленная» надоест ему.

СЛОН заключенным женщинам казенной одежды не выдает. Они все время ходят в своей собственной; через два-три года они совершенно оказываются раздетыми и тогда делают себе одежду из мешков. Пока заключенная живет с чекистом, он одевает ее в плохонькое ситцевое платьишко и в ботинки из грубой кожи. А когда отправляет ее своему товарищу, он снимает с нее «свою» одежду, и она опять одевается в мешки и казенные лапти. Новый сожитель, в свою очередь, одевает ее, а отправляя к третьему, опять раздевает...

Я не знал в СЛОНе ни одной женщины, если она не старуха, которая в конечном счете не стала бы отдавать свою «любовь» чекистам. Иначе она неизбежно и скоро гибнет. Часто случается, что от сожительства у женщин родятся дети. Ни один чекист за мое более чем за трехлетнее пребывание в СЛОНе ни одного родившегося от него ребенка своим не признал, и роженицы (чекисты называют их «мамками») отправляются на остров Анзер.

Отправка их производится по общему шаблону. Они стоят в шеренгах, одетые в одежду из мешков, и держат на руках своих младенцев, завернутых в тряпье. Порывы ветра пронизывают и их самих, и несчастных детей. А чекисты-надзиратели орут, переплетая свои команды неизбежной матерной бранью.

Легко представить, много ли из этих младенцев может остаться в живых...

Зимой они идут снежной дорогой во всякую погоду - в трескучий мороз и в снежную вьюгу - несколько километров до прибрежной командировки Ребельда, неся детей на руках.

В отчаянии многие женщины своих детей умерщвляют и выбрасывают в лес или в уборные, вслед кончая и сами жизнь самоубийством. «Мамок», которые умерщвляют своих детей, ИСО посылает в женский штрафной изолятор на Заячьи острова, в пяти километрах от Большого Соловецкого острова.

В КРЕМЛЕ

Тринадцатая рота находится в бывшем Успенском соборе (думаю, я не ошибаюсь в названии собора). Громадное здание из камня и цемента, теперь сырое и холодное, так как печей в нем нет, с его высоких сводов беспрерывно падают капли, образующиеся от человеческого дыхания и испарений. Оно вмещает до пяти тысяч человек и всегда битком набито заключенными. По всему помещению устроены трехъярусные нары из круглых сырых жердей.

Заключенный накануне работал часов двенадцать; придя с работы в роту, он потратил минимум два часа на стояние в очереди за получением хлеба и обеда и на самый обед; потом сушил свою одежду и обувь, или онучи; через час-полтора после обеда начинается вечерняя поверка, на ней он тоже стоит часа два. Лишь после нее он может лечь спать. Но шум и гам кругом не прекращается: кому-нибудь «бьют морду», надзиратели во все горло вызывают наряжаемых на ночную работу, ходят оправляться и разговаривают заключенные. Через несколько часов его поднимают на утреннюю поверку...

У входа в 13-ю роту справа и слева стоят громадные деревянные ушаты высотою метра в полтора, заменяющие уборную. Заключенный, желающий оправиться, должен об этом заявить дневальному, тот доложит дежурному по роте, а дежурный по роте разрешит идти в «уборную» тогда, когда наберется целая партия желающих. Дневальный ведет их к ушатам и ставит в очередь. Чтобы оправиться, заключенный должен влезть на высокий ушат с положенной на него поперек доской, где он будет оправлять свою нужду на глазах у всех стоящих внизу, выслушивая: «А ну-ка, ты, гнилой профессор! Защитник царя-батюшки! Слезай с кадушки пулей! Довольно! Засиделся!» и т. д.

Чтобы вынести такие ушаты, наполненные нечистотами, два человека продевают палку в ушки его и несут на плечах в «центроуборную». Несущие должны спускаться около ста метров по ступеням собора. Чернявский заставлял (обязательно священников, монахов, ксендзов и наиболее чисто одетых или отличающихся своими манерами интеллигентов) выносить их по нескольку раз в день. При этом, чтобы поиздеваться над «барами» и «длинногривыми», он заставлял уголовных преступников толкнуть наполненный до краев ушат, чтобы содержимое расплескалось и попало на впереди идущего, или же учил сбить с ног переднего или заднего из идущих, чтобы потом заставить интеллигентов и священников вытирать пролитое тряпками.

В 1929 году всем священникам 14-й роты через командира роты Сахарова было предложено остричься и снять рясы. Многие отказались сделать это, и они были отправлены на штрафные командировки. Там чекисты с мордобитием и кощунственной бранью остригли их насильно и наголо, сняли с них рясы, одели в самую грязную и рваную одежду и отправили на лесные работы. Польских ксендзов тоже переодели в такую одежду и отправили в лес. Вообще, надо сказать, что польским гражданам в СЛОНе достается больше, чем лицам других национальностей. При малейшем политическом осложнении с Польшей их сейчас же начинают всячески прижимать: они идут в карцеры или на штрафные командировки, где надзиратели быстро доводят их до «загиба».

Глиномялка является как бы отделением карцера. Она представляет собой абсолютно темный и сырой подвал, вырытый под южной стеной кремля. На дне ее лежит полуметровый слой глины, которую заключенные месят ногами для строительных работ. Зимой глина замерзает; тогда на нее ставят маленькие железные печки, оттаивают и заставляют заключенных месить... С попадающих в глиномялку снимают буквально все, и совершенно голые - зимой и летом - они по нескольку часов стоят в мокрой глине по колени...

Фото из альбома, подаренного Управлением Соловецких лагерей особого назначения
С. М. Кирову, первому секретарю Ленинградского обкома ВКП(б).

В мой мир

Соловецкие лагерь и тюрьма

В мае 1920 года монастырь был закрыт, и вскоре на Соловках были созданы две организации: лагерь принудительных работ для заключения военнопленных Гражданской войны и лиц, осужденных на принудительные работы, и совхоз «Соловки». На момент закрытия монастыря в нем проживали 571 человек (246 монахов, 154 послушника и 171 трудник). Часть из них покинули острова, но почти половина остались, и они стали работать вольнонаемными в совхозе.

После 1917 года новые власти стали рассматривать богатый Соловецкий монастырь как источник материальных ценностей, многочисленные комиссии беспощадно разоряли его. Одна только Комиссия помощи голодающим в 1922 году вывезла 84 с лишним пуда серебра, почти 10 фунтов золота, 1988 драгоценных камней. При этом варварски обдирались оклады с икон, выковыривались из митр и облачений драгоценные камни. К счастью, благодаря сотрудникам Наркомпроса Н. Н. Померанцеву, П. Д. Барановскому, Б. Н. Моласу, А. В. Лядову, удалось вывезти в центральные музеи многие бесценные памятники из монастырской ризницы.

В конце мая 1923 года на территории монастыря произошел очень сильный пожар, который продолжался три дня и нанес непоправимый ущерб многим древним сооружениям монастыря.

В начале лета 1923 года Соловецкие острова были переданы ОГПУ, и здесь организовали Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН). Лагерю были переданы почти все постройки и угодья монастыря, было принято решение «признать необходимым ликвидацию всех находящихся в Соловецком монастыре церквей, считать возможным использование церковных зданий для жилья, считаясь с остротой жилищного положения на острове».

7 июня 1923 года на Соловки прибыла первая партия заключенных. Вначале все заключенные мужчины содержались на территории монастыря, а женщины - в деревянной Архангельской гостинице, но очень скоро лагерем были заняты все монастырские скиты, пустыни и тони. А уже через два года лагерь «выплеснулся» на материк и к концу 20-х годов занял огромные пространства Кольского полуострова и Карелии, а сами Соловки стали лишь одним из 12 отделений этого лагеря, игравшего заметную роль в системе ГУЛАГ.

За время существования лагерь претерпел несколько реорганизаций. С 1934 года Соловки стали VIII отделением Беломорско-Балтийского канала, а в 1937 году реорганизованы в Соловецкую тюрьму ГУГБ НКВД, которая была закрыта в самом конце 1939 года.

За 16 лет существования на Соловках лагеря и тюрьмы через острова прошли десятки тысяч заключенных, среди которых представители известных дворянских фамилий и интеллигенции, крупные ученые самых разных отраслей знаний, военные, крестьяне, писатели, художники, поэты. . В лагере они были примером истинного христианского милосердия, нестяжательства, доброты и душевного спокойствия. Даже в самых тяжелых условиях священники до конца старались исполнить свой пастырский долг, оказывая духовную и материальную помощь тем, кто находился рядом.

На сегодня нам известны имена более 80 митрополитов, архиепископов и епископов, более 400 иеромонахов и приходских священников - узников Соловков. Многие их них скончались на островах от болезней и голода или были расстреляны в Соловецкой тюрьме, другие погибли позднее. На Юбилейном Соборе 2000 года и позднее, около 60 из них были прославлены для общецерковного почитания в лике святых новомучеников и исповедников Российских. Среди них такие выдающиеся иерархи и деятели Русской Православной Церкви, как священномученики Евгений (Зернов), митрополит Горьковский († 1937), Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский († 1929), Петр (Зверев), архиепископ Воронежский († 1929), Прокопий (Титов), архиепископ Одесский и Херсонский († 1937), Аркадий (Остальский), епископ Бежецкий († 1937), священноисповедник Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский († 1962), мученик Иоанн Попов, профессор Московской духовной академии († 1938) и многие другие.

Климент (Капалин), митр. Свидетельство веры

Прошедший ХХ век хранит много интересных имен. История жизни Георгия Михайловича Осоргина, с одной стороны, похожа на миллионы судеб русских дворян, попавших в беспощадные жернова классовой борьбы на заре советской эпохи. С другой стороны, в ее лаконичных фактах раскрывается неизмеримая глубина верности, стойкости и подлинного благородства христианской души.

Жемалева Ю.П. Справедливость выше репрессий

Интервью с участницей конференции « » Юлией Петровной Жемалевой, руководителем пресс-службы ООО НПО «Союзнефтегазсервис», членом Российского Дворянского Собрания (г. Москва). В докладе «Судьбы участников Белого Движения на Дону на примере потомственного дворянина Ивана Васильевича Пантелеева» Юлия Петровна рассказала о своём прадеде, отбывавшем наказание в Соловецком лагере в 1927-1931 годах.

Голубева Н.В. Работа, водимая Духом

Интервью с участницей конференции «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей» Натальей Викторовной Голубевой, автором литературно-музыкальной композиции «”Но всё в себя вмещает человек” (Концлагерь и искусство)», представителя культурно-просветительского фонда «Сретение», г. Северодвинск.

Мазырин А., свящ., д.и.н. «Слава Богу, есть люди, благодаря которым память о соловецкой трагедии жива»

Интервью с участником конференции « » кандидатом исторический наук, доктором церковной истории, профессором ПСТГУ иереем Александром Мазыриным.

Курбатова З. Интервью внучки академика Д. С. Лихачёва телеканалу «Правда Севера»

Зинаида Курбатова живёт в Москве, работает на федеральном телевизионном канале, занимается любимым делом - одним словом, у неё все хорошо. И, тем не менее, внучку академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва как магнитом тянет в Архангельскую область.

Тольц В.С. В каждом человеке видеть лучшее

Летом на Соловках состоялась традиционная международная научно-практическая конференция «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей». В этом году она была посвящена отмечаемому 28 ноября 110-летию со дня рождения одного из наиболее известных узников Соловецкого лагеря особого назначения Дмитрия Сергеевича Лихачева. Предлагаем интервью с внучкой академика Верой Сергеевной Тольц, славистом, профессором Манчестерского университета.

Сухановская Т. На Соловках создают музей Дмитрия Лихачева

Русский Север вновь возвращает России имя мировой величины. В одном из прошлых номеров «РГ» рассказывала о губернаторском проекте, в рамках которого в маленькой архангельской деревне был открыт первый музей нобелевского лауреата Иосифа Бродского. Не так давно принято решение создать на Соловках музей Дмитрия Лихачева: патриарх русской словесности был узником Соловецкого лагеря особого назначения с 1928 по 1932 год. Экспозиция о Лихачеве должна стать частью Соловецкого музея-заповедника. Идею поддержал министр культуры России Владимир Мединский.

Михайлова В. Жизненные правила протоиерея Анатолия Правдолюбова

16 февраля 2016 года исполняется 35 лет со дня кончины замечательного рязанца - протоиерея Анатолия Сергеевича Правдолюбова - духовного композитора, талантливого писателя, опытного духовника и проповедника, узника СЛОНа.

"Посадить его в Головленкову тюрьму вечно и пребывати ему в некоей келии молчательной во вся дни живота его и никого к нему не допускать, ниже его не выпускать никуда же, но точно затворену и заточену быти, в молчании каятися о прелести живота своего и питаему быти хлебом слезным"...

Не надо, не беги из Соловков.

Ещё теснее будет гнёт оков
И дальше от свободы и победы.

Тут главная победа над собой,
А не над духом времени и места,
Где в камни упирается прибой,
Не зная выхода, не ведая протеста.

Где солона вода и горек хлеб,
И склеп распахнут тяжело и слепо
Горит свеча над книгою судеб,
Молчат, как судьи, своды склепа.

Над Белым морем белым облакам
Вольно парить, как вознесённым душам.
Не надо, не тоскуй по Соловкам,
Закроем книгу и свечу потушим.

Но только не беги из Соловков.
Ты знаешь, чем кончаются побеги -
Ещё теснее будет гнёт оков
И дальше от свободы и победы...

В. Листов

После того, как мы, с определенным трудом, и пройдя через определенные испытания прибыли из Москвы на Соловецкие острова автостопом (Москва-Рабочеостровск - автостоп, далее паром), мы стали изучать острова, историю, природу. У меня особо не было в планах где-то лазать и что-то посещать на Соловецких островах, все же я ехал с другими целями и намерениями, но так вышло, что парочку интересных мест, которые хранят в себе огромный пласт истории посетить удалось. Фотографий, к сожалению не много, но мне очень хочетелось рассказать и подготовить статью про это и другие места. А посему статье быть.

Соловецкий монастырь был основан в 1436 году монахами Зосимой и Германом на безлюдном лесном острове Белого моря. Первоначально это была скромная деревянная обитель. Но в середине XVI в. при игумене Филиппе, обладавшем выдающимися организаторскими и хозяйственными способностями, началось ее резкое возвышение. С тех пор Соловецкий Монастырь стал играть заметную роль в жизни Российского государства. На протяжении нескольких последующих столетий это был крупнейший духовный, культурный, хозяйственный, военный и административный центр в Приполярье, своеобразная столица Беломорья.
В XVI столетии митрополитом и царем на Соловецкий монастырь была возложена обязанность изолировать от общества противников церковной и государственной власти, опасных преступников. Так на Соловках возникла церковная и государственная тюрьма. В ее глухих камерах под надежными затворами заживо погребали узника в каменном мешке.

Перед нами явно неординарный памятник средневекового зодчества. Если предположить, что тюремные помещения Головленковой тюрьмы были специально построены в крепостной стене, а не приспособлены под нее, то это в корне может поменять общее представление о самой крепости. Может оказаться, что Соловецкая крепость, возведенная в 1582-1595 годах зодчими Иваном Михайловым и Трифоном Кологриевым изначально должна была выполнять отнюдь не только оборонительные функции. Она возводилась как крепость-тюрьма.
Последней точки зрения придерживался исследователь начала XX века М.А. Колчин, который писал: "Места заключения для ссылочных подначальных людей в 16, 17, 18-х столетиях служили казематы, построенные в стенах и башнях монастырской крепости...соловецкий монах Трофон немало поработал, чтобы устроить внутри крепостной стены такие казематы, из которых не только не мог бы выйти заключенный, но и свет Божий только украдкою входил бы в эти гробы для живых людей". Однако советский историй Г.Г. Фруменков рассматривал появление тюрем в крепости, как вторичное явление: "По замыслу архитектора каменные мешки должны были служить погребами для снарядов и пороха в военное время...но погреба превратили в казематы монастырской тюрьмы". Головленкова тюрьма является тем объектом, на котором можно решить данный исторический спор.

История возникновения древнейшей из соловецких тюрем - Головленковой тюрьмы относятся еще к тому времени, когда монастырь был обнесен деревянной оградой-крепостью, и в клетях этой ограды были устроены особые "кельи молчательные", в которых для смирения и заточали провинившихся инакомыслящих. Об этой келье и упоминается в грамоте Ивана Грозного 1554 г. при ссылке игумена Артемия. По точному смыслу грамоты 1554 г. - "пребывать же ему (Артемию) внутри монастыря с великою крепостью и множайшим хранением в некоей келии молчательной", - где еще не упоминается слово "тюрьма", можно заключить, что в первой половине XVI века, при существовании еще деревянного острога с клетями и подклетками, как это видно из грамоты, не было в полном смлысле слова тюрьмы, а были просто подвали или клети, в грамотах называвшиеся "кельями молчательными".
Мнение это находит себе подтверждение и в том обстоятельстве, что в грамотах более позднего времени, при которых ссылались в монастырь колодники, мы встречаем вполне определенные и точные указания относительно заключения их в ту или другую монастырскую тюрьму или башню. Так, в грамоте, при которой был препровожден в Соловки Салтыков, уже прямо сказано: "посадить его, вора и бунтовщика в Корожную земляную тюрьму и содержать на цепи". В других грамотах упоминается: "послать в монастырь и посадить в каюту". Вообще же безразлично, носили ли казематы название "келья молчательная", "каюта", "клеть", "подклетка" или "погреб в башне" - все это были места заключения.

Белая, круглая с бойницами башня, связывающая южную сторону стены с юго-восточной стеной, и к ней вплотную пристроенное двухэтажное здание - это и есть Головленкова Тюрьма.

Тюрьма.

Как в Кеми, так и в Суздали в народе из уст в уста передавалась приблизительно такая молва: "Монастырские узники заключены в башнях или столбах и сидят там, заложенные кирпичем, до самой смерти, не видя человеческого лица, не слыша человеческого голоса. Иных держат в подземных кельях, в подземных тюрьмах (А. С. Пругавин "В казематах" 1909 г.)". И молва народная была правильна. Стоит лишь только посмотреть на Соловецкие башни. Каменные узкие комнатки в башнях, служившие для крепостных военных, впоследствии были переделаны в казематы тюрьмы. Так, например, в Белой Головленковой башне комнатка, служившая для склада пороха, впоследствии сделана казематом и значительно уменьшена. Во многих башнях и стенах, а так же в под стенами и башнями были найдены и откопаны замурованные темные коморки, в которых находились человеческие кости. В некоторых местах, заложенных кирпичом, низы стен открывали каменные "мешки".

В допетровское время право заточать в Соловецкую тюрьму принадлежало, кроме царя, патриарху, митрополиту и Архангельскому или Холмогорскому архиепископу.
Приведу некоторые наиболее характерные документы, по которым присылались колодники в тюрьму. Одна из первых грамот такого рода относится к 1554 году и касается ссылки в Соловки игумена Троицкого монастыря Артемия, обвиненного духовным собором в единомыслии с рационалистом XVI века Башкиным:
"Пребывати же ему, Артемию, внутри монастыря с великою крепостию и множайшим хранением, заключену же ему быти в гнкоей келии молчательной, да яко и тамо душевредный и богохульный недуг от него ни на единого же да не распространится и да не беседует ни с кем же, ни с церковными, ни с простыми того монастыря или иного монастыря мнихи".
Далее строго предписывалось не дозволять ссыльному посылать кому бы то ни было писем и посланий, а так же и ему передавать как письма, так и вещи от кого бы то ни было. Словом, предписывалось запрещать ему всякую дружбу и общение с кем бы то ни было.
В этой грамоте, еще, правда, трудно определить, что именно представляла из себя "келия молчательная", но уже из грамоты 1701 года о ссылке в Соловки тамбовского епископа Игнатия, можно ясно видеть, что это были казематы монастырской тюрьмы: " Посадить его, Игнатия в Головленкову тюрьму и быти ему в той тюрьме до кончины живота его неисходно, а пищу давать ему против таковых же подначальных. А чернил, бумаги ему, Игнашке, давать отнюдь не велено и ни от кого ему писем не принимать и не отдавать, а также и от него ни к кому никаких писем не принимать же и не отдавать, а буде от кого какие письма явятся к нему, Игнашке, или от него, Игнашки, а те письма велено отсылать к Москве в Преображенский приказ".
Самым тяжким наказанием считалось заключение в "земляных тюрьмах" или, правильнее говоря, в подземных. В Соловках подземные тюрьмы были устроены под Корожной башней. Земляные тюрьмы представляют собой вырытые в земле ямы 2.13 метра глубины (3 аршина). Со всех сторон они обложены камнем. Крыша состояла из досок, у потолка небольшое оконце и железная дверь с отверстие, в которое спускали и поднимали узника, а так же подавали ему пищу. Для сна пол устилался соломой. Для естественных нужд подавались особые судна, которые поднимались и очищались раз в сутки. Были ли в этих погребах печи - осталось неизвестным. В этот темный, сырой погреб, вырытый в земле, опускали человека, часто скованного по рукам и ногам. В подобных тюрьмах во множестве водились крысы, которые нередко нападали на беззащитного узника; были случаи, когда крысы объедали нос и уши у сидевших в подземной тюрьме колодников. Давать им что-либо для защиты от этих хищников воспрещалось. Виновные в нарушении этого правила строго наказывались. Так, например, один караульщик за только то, что дал узнику "бунтовщику Ивашке Салтыкову" палку для обороны от крыс, был "бит нещадно плетьми".

"И состоять ему, колодницу, в крепкой тюрьме, под смотрением архимандрита, а караульным унтер-офицеру и солдатам иметь крепкое и неусыпное над ним, колодником, смотрение и осторожность...Ни с кем и никогда о вере никаких разговоров к большему вымышленной своей прелести и противных благочестию дерзостей размышлению иметь не могли, но пребывали бы в покаянии и питаемы были хлебом слезным"...
По тем же документам можно судить о продовольствии колодников: "...пищу давать только хлеб да воду и подавать в окно капралу".
А вот еще характерный отрывок инструкции: "Когда он, колодник, посажен будет в тюрьму, когда к нему приставят караул, и всегда бы с ружьями были по два человека на часах: один от гвардии, а другой из гарнизонных. Двери б были за замком и за твоей печатью, а у тюрьмы окошко было б малое, где пищу подавать; да и самому тебе в тюрьму к нему не ходить, ниже других кого допускать и его, колодника, в церковь не допускать. А когда он, колодник, заболит и будет весьма близок к смерти, то на исповеди приобщить его св. тайн в тюрьме, где содержится, и для того двери отпереть и распечатать, а по причащении оные двери запереть накрепко, как в прежних указах объявлено".
Некоторые узники всю жизнь сидели скованными в цепях. Эти цепи снимались только после смерти.
Даже в 1833 г. соловецкий архимандрит Досифей писал Архангельскому губернатору относительно буйства поручика Горожанского: "Как ныне арестанты, содержащиеся на стенной цепи, несколько усмирились, то от цепного содержания освобождены; поелику же к перемене своего положения совершенной надежды не подают и дабы впредь не могли учинить по буйному своему характеру каких-либо важнейших поступков и опасных происшествий, отделены от прочих арестантов, каждый из них в особую комнату, в коих содержатся ныне под строжайших за ними наблюдением ("Монастырские тюрьмы" А.С. Пругавин 1905 г.).
В Мещериновском каземате Головленковой тюрьмы и по сие время сохранилось вбитое в стену железное кольцо, к которому на цепь приковывался узник.

Сам вид каменных "мешков" и казематов внутри крепостных стен, башен и под землей приводит в ужас зрителя и действует на его психику. Когда в штабс-капитана Щеголева, сосланного в Соловки в 1826 году привели в каземат, то он пришел от него в такой ужас, что тотчас с гневом объявил карательному офицеру, что если его долго будут тут держать, то он разобьет себе голову о стену.

Острог.

С постройкой острога следовало ожидать улучшения в положении содержания колодников, так как вместо сырых казематов и каменных "мешков" в башнях, а равно земляных тюрем, тюремные камеры острога 1718 года по своему устройству все же были лучше: имелось специальное отопление и другие некоторые удобства. Режим содержания колодников в течении всего XVIII века был таким же неизменным, что и в Корожной и Головленковой тюрьмах XVI и XVII вв. Колодников никуда не выпускали из душных чуланов, а накрепко держали под замком; многие были скованы кандалами. Так, в указе Тайной розыскных дел канцелярии 1722 года, подписанном Петром Андреевичем Толстым, и позднее в указах 1730 г. указывалось: "бумаги, чернил и карандаша им, колодникам не давать, и чтобы "никаких писем они, колодники ни под каким видом ни к кому не писали", "никого из посторонних к ним в келью не допускать"...
Указом Екатерины II от 1766 г. при тюрьме полагалась воинская команда, и, уведомляя об этом указе Соловецкого архимандрита, святой синод писал следующее: "... А так же оном монастыре первенствующая власть вы, архимандрит, то оную команду поручить в твое ведомство и притом тебе порекомендовать, чтобы вы с своей стороны употребляли к исправлению тех колодников всевозможные старания; ибо де через то вы можете себя оказать по званию своему к сохранению жизни человеческой полезным..."
Этим указом синода возлагается на Соловецкого архимандрита роль начальника тюрьмы. Кроме того синод выработал и прислал архимандриту инструкцию о том, как надо обращаться с заключенными:
"Содержать оных безумных в отведенных от архимандрита порожних двух или трех покоях, однако, не скованных, а иметь за ними присмотр такой, чтобы они себе и другим по безумию своему не могли учинить какого-либо вреда, чего ради такого орудия, чем можно вред учинить, отнюдь бы при них не было, так и писать им не давать. Буде же бы которых из них стал сумасбродничать, то в таком случае посадить такого одного в покой, не давая ему несколько времени пищи, а как усмирится, то тогда можно будет свести его по прежнему с другими. Кои же смиренные и сумасбродничества не делают, таких пускать для слушания божественного пения в церковь, однако, под присмотром же караульных, при чем смотреть за ними того, чтобы они с посторонними не вступали в непристойные разговоры, так же бы не ушли из монастыря".

В XIX веке положение в Соловецком остроге значительно изменилось к лучшему. Были забыты чудовищные подземные казематы Корожной и Головленковой тюрем, забыты каменные "мешки" в монастырских стенах и башнях, в которых замуровывали раскольников, сектантов и политических, забыты были плети, батоги и "нещадное битие" арестантов, сидевших в этих тюрьмах, но, в общем положение узников острога в тогдашней литературе характеризовалось ужасным, в полном смысле этого слова.
Фельдшер М. Колчин, живший в Соловках и лично обслуживавший больных колодников острога, в журнале "Русская Старина" 1877 г. пишет так: "Жизненная обстановка арестантов несколько улучшилась. Их стали помещать не в сырые, душные казематы, а в более сухие и светлые новые арестантские чуланы. Арестантов, коих не велено было держать в особом уединенном месте, запирали в чуланы только на ночь, а днем они свободно могли сходиться в коридорах и посещать друг друга. Многое относительно строгости и слабости содержания арестантов зависело от настоятеля монастыря, которые в Соловках был сам бог, сам царь".
Из книги доктора медицины Федорова становится понятным, что при гуманных настоятелях арестантам жилось сносно: их водили в церковь по праздничным дням, сами они ходили за водою на озеро и в канаву - полверсты от монастыря, попеременно ходили на монастырскую кухню за пищей, каждую неделю мылись в бане, прогулки тоже разрешались. Но все это разрешалось лишь зимой, когда в монастыре никого из посторонних не бывает, летом арестантов ни в церковь ни за водой, никуда не выпускали; в баню водили рано утром, когда еще народ спал.
Но режим содержания быстро менялся, коль скоро в должности настоятеля появлялся человек иного склада, иных мировоззрений. В особенности были свирепы архимандриты Варлаам, Досифей и Афанасий, архиепископ Холмогорский, который заставлял волочить колодников по земле, связанных веревками, а два первые плевали колодникам в лицо и называли их "погаными" ("Известия О-ва изучения Русского Севера" за 1915 г.). Жалобы на дурное обращение стражи, которая старалась подделываться под тон начальства, оставались без всякого внимания.
Приведу письмо одного из узников острога - священника Лавровского, с которого был снят сан за политические убеждения ("Русская Старина", 1887 г.): "Тюрьма Соловецкая при архимандрите Досифее была действительно несносным игом. В каждом чулане, всегда почти запертом, 3х аршинной длины (2.13 метра) в 2 аршинах с двумя или тремя вершками ширины, находилось по 2 арестанта; между двух коек был проход только для одного узника; рамы не имели форточек, отчего воздух стеснительный делался удушающим, и одно милосердие божие спасало страдальцев. Для естественной нужды не дозволялось выходить в нужное место, куда только раз в сутки арестанты выносили из чуланов свои судна. Пища давалась убогая; арестанты восхищались от радости, когда им изредка приносим был мягкий хлеб. Продолжительные зимние ночи узникам не дозволялось при огне поужинать; посему, держа только перед лицом ложку, ощупью употребляли они пищу. Но всех прискорбий тогдашнего содержания и объяснить неможно".

Хочется отметить, что в Соловецких тюрьмах сидели арестанты и 20, 30, 40 лет: "Срок заключения не назначен. От старости лет не выходит никуда из клети, большей частью лежит в постели; в баню возят на лошади. Малограмотен и книг не читает, кроме собственной книги; в церковь никогда не ходит по ненависти к ней; одержим давней грыжею, без врачевания ее, за неимением здесь ни медиков, ни лазаретов. Понятия от невежества тупого, рассудком здоров. Увещания при всяком случае делаются, но он, состарившись в ереси, не принимает их и безнадежен к раскаянию; нрава ропотливого и сварливого. По укоренению в ереси и за старостью должен оставаться в теперешнем его положении" - отзыв Соловецкого архимандрита о Семене Шубине, которые сидел 43 года. В момент составления списков ему было 88 лет.

Вид от Белой башни в сторону Мельницы и бани, а так же на переход.

1966 год.

Мельница. 1892 год.

В 1718 году, после посещения Петром Соловков, был построен рядом с Корожной башней каменный двухэтажный острог. С перестройкой острога часть узников содержалась в нем, но не прекратилось содержание их в Корожной и Головленковой тюрьмах-башнях.

В 1842 году, по предоставлению архимандрита Илария, острог увеличен надстройкой третьего этажа. Кроме того, был построен особый каменный флигель для офицеров и караульной команды острога.

В 1875 году Соловецую тюрьму осматривал В. И. Немирович-Данченко, а в 1876 английский писатель Кенворт составил двухтомное описание Соловецких темниц и издал в Лондоне.

В 1903 году военный министр Куронаткин осматривал Соловецкий острог и вошел с представлением об его упразднении, и в 1905 году в "Правительственном Вестнике" было объявлено об упразднении Соловецкой тюрьмы. После упразднения тюрьмы продолжалась ссылка на Соловки за религиозные преступления и еще в 1906 и 1907 годах Иругавину удалось видеть сметы синода на содержание Соловецкой тюрьмы.

В 1906 году здание острога было превращено в больницу для монахов и богомольцев.

В 1916 году умер последний соловецкий узник Петр Лаврентьев.

В 1923 году пожаром были разрушены некоторые мешки в каменных стенах башен.

В 1925 году каменные мешки и казематы тюрем были взяты под охрану Соловецким обществом Краеведения и составляют в настоящее время один из отделов Музея Общества.

Поиски настоящей Головленковой тюрьмы.

Свое название Головленкова тюрьма получила, очевидно, по имени первого узника. Единственным документом, содержащем известие об этом человеке, считалась до недавнего времени "Государева грамота 7114 (1616) года к игумену соловецкому Антонию о Иване Головленкове". Она упомянута в монастырской описи 1676 г. Но, так же есть новые сведения об Иване Головленкове. В Приходной книге 1619 г. имеется запись: "Сентября ж в 27 день. Преставися Иван Головленков во иноцех Иосиф, взято после его живота денег в казну рубль 5 алтын. Да по нем же взято у священноинока Паисея сорокоустных денег 20 алтын". Судя по всему, Иван Головленков был раскаявшимся узником, постригшимся в монахи; такая практика была частой в Соловецком монастыре. Исторических свидетельств о прочих заключенных Головленковой тюрьмы известно немного. Стоит отметить донесение от 4 июля 1743 года архангелького архиепископа Варсонофия, где упомянут отсидевший 10 лет "расколник Аврам Иванов с 1733 годов в Головленковой тюрьме".
Местоположение Головленковой тюрьмы у историков вызывало споры. М.А. Колчин, явно опиравшийся на найденный им в монастырском архиве документ, в котором говорилось о нахождении Головленковой тюрьмы "у Архангельских ворот", трактовал его так: "Головленкова - в башне у Архангельских ворот". Он полагал, что в древности сама башня у этих ворот называлась Головленковой. Из приведенного им описания Головленковой тюрьмы следует, что речь идет именно об Архангельской башне, располагавшейся к северу от одноименных ворот. Однако вместо тюрьмы, в том месте оказался погреб 2-го яруса башни.
Последующие авторы отождествляли Головленкову тюрьму с Белой башней, примыкавшей к тому же пряслу крепостной стены с Архангельскими воротами, но стоявшей от последних далеко к югу. Так поступал А.П. Иванов. Для него Головленкова тюрьма - это Белая башня и Сушило; он даже привел фотографию и план этих сооружений, комментируя их как тюремные казематы. Историк Г.Г. Фруменков так же полагал, что Белая башня и Головленкова тюрьма - это одно и то же. Данное представление очень прочно вошло в литературу и в практику Соловецкого музея. Его даже не смог поколебать изданный в 1982 году В.В Скопиным план соловецких тюрем 1743 года, хотя именно этот рисунок со всей определенностью указывал на нахождение Головленковой тюрьмы в толще крепостной стены, в третьей бойнице подошвенного боя к северу от Архангельской башни. Впрочем, историк Г.Г. Фруменков отрицал достоверность Описи соловецких тюрем 1743 года. Он был твердо убежден, что это фальшивка, сфабрикованная монастырским начальством с целью скрыть наличие земляных тюрем, обмануть общественное мнение в том случае, если документ будет обнародован.

Между тем в Российском государственном архиве древних актов в фонде Паниных В.В. Скопин обнаружил еще один, неизвестный ранее, план Головленковой тюрьмы. Судя по почерку и характеру писчего материала, это копия XIX в., выполненная на плотной белой бумаге без водяных знаков. Размер листа 21х34.1 см. В верхней части читается надпись "Чертеж имеющейся в Соловецком монастыре тюрьмы, именуемой Головленковой, в которой никакого свету не имеется".

План Головленковой тюрьмы, копия XIX в. Без масштаба.

Этот план уникален своей информативностью. Здесь показан фрагмент прясла крепостной стены, снабженный комментарием: "Стена от имеющагося за монастырем озера, толщиною слишком в 4 сажени". Из чего следует, что изображен участок восточного прясла крепости - со стороны Святого озера.

Белая башня (Головленкова). Вид со стороны Святого озера.

На фотографии Соловецкая ГЭС, правее Сушило и Белая Башня. Фотография 1916 года.

С внутренней стороны монастыря расположена "линия келий братских". Вход в тюрьму преграждает полукруг бревенчатого частокола с воротами. Внутри полукружия перед крепостной стеной надпись: "Острогъ деревянный изъ стоячихъ бревенъ". С внешней стороны острога дается еще одно пояснение: "Ворота въ острогъ изъ монастыря запираются". Изображение частокольной ограды, разобранной к июлю 1743 г., дает нам понять дату "чертежа" - до лета 1743 г.
Согласно плану, Головленкова тюрьма состояла из одного большого центрального помещения и расположенных от него по обеим сторонам двух боковых малых помещений. Все помещения прямоугольной формы. Вход в центральное помещение со стороны монастыря преграждала толстая стена с проходом, по обе стороны которого имелись внутренняя и наружная двери. Надпись: "Казарма, въ которой часовой солдат бываетъ" поясняет нам назначение центрального помещения.
Тут же показана низкая, с лежанкой печь, над ее изображением надпись "Печь". В боковые малые помещения, расположенные в толще крепостной стены, ведут крайне узкие проходы. По обеим сторонам каждого такого прохода имеются двери. С наружной стороны проходов две однотипные надписи: "Двери запираются замкомъ", по другую сторону проходов другая надпись - "Двери запираются железнымъ засовомъ". Назначение двух боковых помещений - это "Тюрьма колодничья". В каждом из помещений из стены со стороны монастыря выступает по цепи, рядом с которыми надпись: "Цепь стенная".
Местоположение Головленковой тюрьмы на восточном участке стены крепости, вблизи Святого озера, обозначенное на вновь открытом чертеже, полностью совпало с местоположением этой тюрьмы на плане 1743 года. Но самое главное - на данном "чертеже" представлены именно две палатки, которые упомянуты в описи 1743 года.
Таким образом, все известные документы не только не противоречат, но и дополняют друг друга, доказывая тем самым свою полную достоверность.

Архиолого-архитектурный план Головленковой тюрьмы.

а - песок;
б - известь;
в - битый кирпич;
г - целый большемерный кирпич;
д - уголь;
е - камень;
ж - тлен;
е - лага;
и - бревно крыльца;
к - глина;
л - рыбные кости;
м - зона скопления рыбных костей;
н - заложенная амбразура;
о - современный перекоп.

Вход

Тюрьма на 1 ярусе Сушила. Фото взято из интернета.

Проход под Белую (Головленкову) Башню.

Бойницы Белой (Головленковой) Башни.

Бойницы. Фото взято из Интернета.

Северная палатка Головленковой тюрьмы. Фотография из книги.

Свод северной палатки Головленковой тюрьмы. Фотография из книги.

Несколько планов и чертежей.

Про Казарму для часового солдата стоит сказать, что она находилась в бойнице подошвенного боя. Ее боковые стены сложены из крупных валунов. Раскопки, проводимые здесь археологами принесли неожиданный результат. Оказалось, что после упразднения Головленковой тюрьмы в начале 1740-х вход в бойницу и проходы в боковые камеры никто не засыпал. Они были открыты для посещения даже в начале XX века. Так же выяснилось, что со второй половины XVIII века по 1936 год бойница упраздненной тюрьмы не пустовала. Она использовалась для разных хозяйственных и складских целей.

Про палатки (помещения заключения узников) можно сказать следующее. В стенах бойницы бодошвенного боя имеются утопленные арочные проходы в "тюрьму колодочную", выложенную из большемерного кирпича. Ширина прохода примерно 0.47-0.49 м., а высота 1.4 м. Проход закрывала железная кованая дверь, об этом свидетельствуют железные подставы для петель.

Арочный проход в северную палатку Головленковской тюрьмы. Фотография из книги.

Исследования историков и археологов на сегодняшний день позволяют нам довольно точно сказать, что Головленкова тюрьма XVI-XVIII вв. Соловецкого монастыря располагалась в третьей бойнице подошвенного боя около Белой башни. Тюрьма состояла из бойницы и двух помещений в стене. Бойница служила казармой для часового, а два помещения были непосредственно комнатами заключения. Вход в бойницу закрывала кирпичная стена. В бойнице имелся деревянный пол-настил. Так же имелась печка. Настил с печью в бойнице появился не раньше XVII века. Палатки для колодников представляли небольшие помещения размером около 3 на 3 метра. Там были земляные полы. В западных стенах имелось по вентиляционному-каналу и по одной вмонтированной железной полосе с петлей на конце для крепления цепи. В северной палатке в толщу крепостной стены был вмонтирован деревянный желоб для отходов. Головленкова тюрьма не была подземной. Монахи были правы, когда писали, что эта тюрьма наземная. Уровень пола был приподнят на 0.7 м. над землей, что соответствовало верху цокольной платформы крепостной стены, сложенной из крупных валунов, пространство между которыми было заложено камнями меньшего размера и засыпано песком, что исключала возможность подкопа. Участок восточного прясла восточной каменной крепости с третьей по счету от Архангельской башни бойницей подошвенного боя предназначался под тюрьму изначально. Об этом свидетельствуют и вмонтированные в стены железные кованные петли для крепления цепей колодников. Таким образом уже по проекту Соловецкой крепости были предписаны не только оборонные функции, но и функции тюрьмы.

Прогуляемся по комплексу Головленковой Тюрьмы. А именно в сторону Мельницы и Бани.

Дренажный люк для дождевой воды.

Бойницы вдоль стены между Белой и Прядильной башнями.

Прясло между Белой и Прядильной башнями.

Ныне заброшенное и разрушенное помещение Бани:

Кое где видны строительные леса - сейчас в некоторых местах идет реконструкция и реставрация Соловецкого Монастыря и Соловецкой крепости.

Вид на Прядильную башню от разрушенного помещения Бани.

Казалось Соловки перестали навсегда быть местом ссылки...

1923 год. Суровая климатическая обстановка, оторванность от цивилизации и невозможность сбежать с острова сделали Соловецкий архипелаг тюрьмой на многие века. После упразднения в 1903 году Соловецкой Тюрьмы неугодных Царю в 1923 году здесь начинает существование СЛОН - Соловецкий Лагерь Особого Назначения.

Продолжение следует...

Пояснения:

Пря́сло — в русском оборонительном зодчестве участок крепостной стены между двумя башнями.

Остро́г — фортификационное сооружение (опорный пункт), постоянный или временный населённый укреплённый пункт, обнесённый частоколом из заострённых сверху брёвен (кольев) высотой 4 — 6 метров. Изначально острогом называлась сама ограда из острых кольев и плетня, устраиваемая во время осады неприятельских городов, на Руси. Значение слова Острог по Ефремовой: Острог - Обнесенный стеной тюремный замок. Ограда, стена из вкопанных вплотную и заостренных столбов (на Руси IX-XIII вв.), Город, селение, являвшиеся укрепленным пунктом.

Использовавшаяся литература и материалы: