И в жолтовский краткая биография. Дом Жолтовского напротив "Рабочего и колхозницы" - Предметы советской жизни — ЖЖ. Разговор с товарищем Лениным

(1867-1959) русский архитектор

Иван Владиславович Жолтовский родился в небольшом белорусском городке Пинске в семье небогатого помещика. У него рано проявились способности к рисованию, но из-за недостатка средств в семье родители не могли нанять мальчику учителя. Только поступив в гимназию, Иван смог удовлетворить свою тягу к рисованию. Закончив гимназию с золотой медалью, в 1887 г. он поступил на отделение архитектуры в Петербургскую Академию художеств и начал заниматься в мастерской художника А. Томишко.

Поскольку родители не могли материально помогать юноше, он начал подрабатывать в качестве помощника у известных архитекторов. Одновременно с учебой на втором курсе Иван Жолтовский работал в мастерской архитектора А. Марфельда.

В 1889 г. он выполнил первый самостоятельный проект - эскиз доходного дома. Позже это здание было построено на деньги промышленника А. Сипягина. Приобретенные навыки позволили Жолтовскому постоянно получать выгодные заказы, он наблюдает за ходом проведения строительных и отделочных работ. Вместе с петербургским архитектором Г. Степановым он руководит перестройкой и отделкой петербургского дворца графа Н. Юсупова. По его проекту отделываются домашний театр, несколько кабинетов и курительная комната.

Во время учебы на последнем курсе Академии, Иван Владиславович Жолтовский поступил работать в архитектурный отдел министерства путей сообщения. Он проектирует и строит железнодорожные станции и различные промышленные объекты, например, вместе с архитектором В. Гаугером осуществляет строительство здания офицерского собрания в Петербурге.

В 1895 г. он получил первую премию на конкурсе проектов памятника, посвященного архитектору К. Тону. В том же году французская Академия архитектуры присудила ему Золотую медаль за проект памятника основателю гомеопатии А. Ганеману.

Во время летних каникул Иван Жолтовский много путешествует: ездит по Русскому Северу, посещает Англию, Германию и Италию. Во время поездок в Италию он составляет проект построек в стиле эпохи Возрождения. В это время у него возникает настоящая страсть к архитектуре Возрождения. Подражание великим образцам прошлого станет отличительной особенностью его творческого почерка.

В 1897 г. Иван Жолтовский с блеском защитил дипломный проект, выполнив эскизы доходного дома, и получил серебряную медаль и звание архитектора-художника. Однако он не смог получить в Петербурге постоянную работу и, чтобы содержать семью, согласился занять место городского архитектора в Иркутске. По дороге к новому месту службы он остановился в Москве в доме своего знакомого скульптора Н. Андреева. Узнав о том, что Жолтовский ищет место работы, Андреев рекомендует его попечительскому совету Строгановского художественно-промышленного училища. Молодого зодчего принимают на должность руководителя класса архитектурного рисования. С этого времени вся дальнейшая жизнь и творчество Жолтовского оказываются связанными с Москвой. Он входит в круг ведущих российских архитекторов.

В 1901 году Иван Владиславович Жолтовский осуществил первый крупный проект. - здание Скакового общества, расположенное на Московском ипподроме. Он создал уникальный комплекс, в котором соединялись помещения различного назначения. В цокольном этаже здания находятся конюшни, выше располагаются служебные помещения, рестораны и просторные фойе для публики. К задней стороне здания, выходящей на поле, Жолтовский пристроил многоярусную трибуну для зрителей, при возведении которой впервые в Москве применил конструкцию на несущем металлическом каркасе. Впоследствии он неоднократно руководил работами по перестройке ипподрома и только в 1951 году создал окончательный вариант здания.

Известность приходит к архитектору после строительства особняка на Спиридоновке (впоследствии ул. Алексея Толстого) для предпринимателя Тарасова. В качестве основы проекта Иван Жолтовский избирает форму флорентийского палаццо, однако он существенно перерабатывает проект и создает современный вариант итальянского дворца. За блестящее использование идей классического наследия в современной архитектуре в 1909 г. его выбирают академиком архитектуры.

В десятых годах XX в. по проектам Жолтовского строится множество зданий как в Москве, так и в Подмосковье. Вместе с архитектором Р. Крейном он работает над проектом Музея изящных искусств, для которого создает чертеж парадной лестницы, ведущей к стилобату (передней колоннаде).

Параллельно с руководством строительными работами Иван Жолтовский продолжает преподавание в Строгановском училище, где организует школу-мастерскую. Он разрабатывает свою теорию архитектурной гармонии, основанную на стилистике итальянских архитекторов эпохи Возрождения.

После 1917 г. его мастерская становится частью ВХУ-ТЕМАСа. В это время под руководством Ивана Жолтовского занимается группа будущих ведущих русских архитекторов XX века: И. Голосов, Н. Колли, К. Мельников, С. Чернышев. Он также возглавляет архитектурно-художественный отдел Наркомпроса, при котором организует первую Московскую архитектурную школу-мастерскую, в которой работает над проектами различных сооружений. Вместе с художницей А. Экстер он создает эскиз первой сельскохозяйственной выставки, однако его проект вызывает решительное осуждение со стороны конструктивистов. Они добиваются передачи проекта другой группе архитекторов. Осознавая, что для освоения классики еще не настало время, Жолтовский оставляет практическую архитектурную работу.

Когда правительство переехало в Москву, архитектор стал руководителем организованной по указанию В. Ленина комиссии по перепланировке Москвы. Вместе с А. Щусевым он разрабатывает новый Генеральный план города. Но в то время задуманное не удалось осуществить из-за начавшейся Гражданской войны. Иван Жолтовский практически прекращает заниматься проектированием и сосредотачивается на преподавательской работе. Правда, в 1920 г. он руководит восстановлением фундаментов Большого театра.

В 1932-1934 гг. архитектор проектирует жилой дом, позже построенный на Моховой улице. Тщательно продуманная композиция, великолепно проработанные детали внешней отделки выделяют здание из ансамбля Манежной площади. Проект Жолтовского наглядно показал, что традиции Возрождения более созвучны московской архитектуре, чем схематизм, свойственный творениям конструктивистов.

По проектам архитектора строятся не только жилые дома в разных концах Москвы, но и целые города. По указанию Иосифа Сталина его назначают руководителем проекта застройки первого социалистического города-курорта Сочи-Мацеста. Иван Жолтовский разработал общую концепцию застройки города, спроектировал здания санаториев, мосты, морской вокзал, театр. В руководимой им мастерской готовились проекты инженерных сооружений. Он ежегодно ездил в Сочи, контролируя процесс строительства.

Только в конце тридцатых годов архитектор вернулся к работе в Москве. Накопленный опыт позволил ему осуществлять уникальные проекты. В жилое здание, построенное на Смоленской площади, он мастерски вписал вестибюль станции метрополитена, а для дома на Большой Калужской улице впервые в СССР спроектировал подземный гараж, расположив его в подвальном этаже.

В послевоенные годы Иван Жолтовский начинает работать в новом направлении, осваивая методику крупнопанельного домостроения. В 1952-1953 гг. он разрабатывает систему крупнопанельных домов, предназначенных для различных природных зон, и систему технологических решений для их заводского изготовления. Иван Жолтовский предлагает использовать ряд стандартных элементов из железобетона, пользуясь которыми архитектор мог составить проект здания с нужными характеристиками. Особенность подхода Жолтовского заключалась в том, что по его системе можно было строить здания различного назначения.

Вместе с группой инженеров он начинает работу над проектом автоматизированной линии для производства типовых деталей. Впервые она была использована при постройке здания Музыкального театра в Москве. Ему удалось показать возможности железобетонных конструкций: он смог разместить здание на ограниченной территории в центральной части города, причем после перестройки внешние размеры здания остались прежними, а объем зрительного зала увеличился вдвое.

Со второй половины пятидесятых годов и до конца жизни Иван Владиславович Жолтовский занимался исключительно педагогической работой в собственной мастерской в Московском архитектурном институте.

Десятиэтажный четырёхподъездный кирпичный жилой дом.
Построен в 1955 году.
Количество квартир: 270.

Источник: www.zbulvar.ru/tours/dom7.php
«Несомненной звездой советского жилищного строительства после войны был знаменитый архитектор Иван Жолтовский. В Москве возведено по его проекту четыре жилых дома, два из которых находятся в нашем округе. Один - на проспекте Мира (рядом с улицей Бориса Галушкина), другой - около станции Маленковской. Известный в Москве историк и краевед Сергей Никитин не раз водил к этим архитектурным памятникам экскурсии.
- Всем известен дом на проспекте Мира, 184, - рассказывает Сергей. - На Маленковке находится его несчастный близнец. Они как две капли воды похожи. Но о нем мало кто знает. Интересно, что в литературе по истории архитектуры Москвы он не упоминается, хотя сталинские дома все наперечет в столице. Тем более дома Жолтовского. Первый его дом появился в столице в 1949 году на Ленинском проспекте, 11. За него архитектор тут же получает Сталинскую премию. Второй - Дом работника НКВД на Смоленке, с эффектной башенкой. В нем находится выход станции метро «Смоленская». И в 57 году заканчивается строительство дома на проспекте Мира, 184. Он был последним, финальным аккордом Мастера. Еще во время строительства дома началась его страшная критика. В то время шла борьба с излишествами. И творчество Жолтовского попало под удар.
Этот эффектный дом песочного цвета «с излишествами» видно издалека. Обращаешь внимание на его узорчатые расписные карнизы. Они выполнены из дерева, он легкие, как будто «дышат». Мы заходим с Сергеем в подъезд и попадаем в античный дворец с арками и колоннами. В одной из стен выложен камин, но вместо огня - батарея. К квартирам ведут две широченные лестницы.
Архитектор придумал стеклянные выносные лифты, и они впервые появились в его послевоенных домах. Но главное ноу-хау - внутри квартир. Позвонив в одну из них, Никитин интересуется у жильцов, где у них в квартире находятся туалет и ванна, а на кухне есть ли окно? Оказывается, что туалет с ванной расположены рядом со спальней, и на кухне имеется окно.
- В этом доме кухни все-таки с окном. Потому что когда мы зашли в одну из квартир дома Жолтовского на Ленинском проспекте, пожилая хозяйка была сильно недовольна своей шикарной квартирой. Дело в том, что этот дом был построен по «буржуазным» принципам. В кухне, где должна была обитать домработница, не было окна, а санузел помещался по соседству со спальней. Это-то и возмутило пожилую даму. Она, как и Архитектурный совет 50-х годов, считала, что домашняя жизнь советского человека должна в основном протекать на кухне при дневном свете, а блюсти гигиену наши люди должны в основном не перед сном, а перед едой. Больше таких домов в СССР не строили».

Иван Жолтовский родился 16 (28 ноября) 1867 года в Пинске (ныне Брестская область, Белоруссия). В 1898 году окончил Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге и защитил в мастерской профессора А. О. Томишко дипломный проект «Народный дом», получив звание архитектора-художника. Учёба в Академии продолжалась около одиннадцати лет, потому что Жолтовский параллельно с занятиями работал помощником у ряда крупных петербургских архитекторов.

После окончания академии Жолтовский поселился в Москве и получил приглашение преподавать в Строгановском училище. Его ранними работами стали дом Скакового общества на Скаковой улице (1903-1905), особняки на Введенской площади (1907-1908), в Мёртвом (1912) и Пречистенском (1913) переулках, жилые дома для завода АМО (1915). В 1909 году Жолтовский был избран академиком архитектуры. В 1910-х годах вместе с И. Э. Грабарём и И. В. Рыльским входил в городское жюри, которое проводило в Москве «конкурсы красоты фасадов». В 1911-1912 годах в с. Бонячки (с 1925 года в составе г. Вичуги) строил фабричные ясли и больницу (1912, по проекту В. Д. Адамовича), особняки для служащих и промышленные здания «Товарищества мануфактур Ивана Коновалова с сыном».

Жилой дом на Ленинском проспекте в Москве

В 1910-е годы, и в 1923-1926 годах он изучал архитектуру Италии, где его особенно вдохновили работы знаменитого зодчего Андреа Палладио , чьи «Четыре книги об архитектуре» Жолтовский позднее перевел на русский язык. В своей архитектурной практике Жолтовский создает многочисленные интерпретации «в духе Палладио ». Так, в 1908-1912 годах на Патриарших прудах по проекту Жолтовского возводится здание «особняка Тарасова», повторяющее в стилевом отношении Палаццо Тьене Андреа Палладио в Виченце, но пропорции заимствует у Палаццо Дожей в Венеции. Увлёкшись Палладио , В пропорциях золотого сечения он находит производную функцию золотого сечения (528:472), которая вошла в теорию пропорции как «функция Жолтовского ».

Жилой дом. проспект Мира 184 Москва.

После революции 1917 года Жолтовский сосредоточился на преподавательской деятельности в ВХУТЕМАСе и городском планировании. Среди его учеников этого периода - знаменитые советские архитекторы Илья Голосов , Пантелеймон Голосов , Константин Мельников . В 1923 году Жолтовский разрабатывает генеральный план Всероссийской сельскохозяйственной выставки и проектирует на ней павильон «Машиностроение». В том же году Жолтовскому выделяют дом-усадьбу № 6 по Вознесенскому переулку, в котором ранее жили поэты Сумароков и Баратынский. В этом доме Жолтовский проживёт до самой смерти. Здесь же была организована мастерская архитектора. Жолтовский бережно сохранил интерьеры и гризайльную роспись потолков особняка. Гризайль был уничтожен в 1959 году, после смерти архитектора, когда кабинет Баратынского-Жолтовского было решено превратить в читальный зал архива города. В 1932 году Жолтовскому было присвоено звание Заслуженного деятеля искусства РСФСР. В это время зодчий был занят проектированием и строительством жилого дома на Моховой улице в Москве. Знаменитый советский архитектор Алексей Щусев по поводу построенного Жолтовским Дома на Моховой высказался следующим образом: «Я считаю, что даже в Европе трудно найти мастера, который так тонко понял бы классику. Эта постройка является большим завоеванием современной архитектуры». В 1945 году, после окончания Великой Отечественной войны, постановлением Правительства была создана архитектурная мастерская-школа академика архитектуры И. В. Жолтовского . Среди работ мастерской данного периода можно назвать пристройку зала приемов и конференц-зала к особняку МИДа на Спиридоновке (архитекторы М. О. Барщ , Г. А. Захаров , Ю. Н. Шевердяев ), планировку и застройку Центральной площади в Калуге, района Перово в Москве, проект генерального плана и застройки города Сочи, планы застройки подмосковных посёлков Железнодорожного и Крюкова. В послевоенные годы были завершены начатые до войны жилые дома на Смоленской пощади и Ленинском проспекте, строился жилой дом на Ярославском шоссе.

"Дом Жолтовского "на смоленском. Москва.

В доме на Смоленской ("Дом с башенкой") мастер снова обращается к излюбленной итальянской теме. Дом представляет собой укрупненный вариант палладианского палаццо, а башенка откровенно цитирует колокольню Сан-Марко в Венеции (особенно верхний ярус с аркадой). Подъезды получили эффектное оформление: имитацию дубовых потолков, гризайль на колоннах, роспись на тему пушкинских "Руслана и Людмилы", ниши ложных каминов. Внутри подъезда дата постройки (1949) обозначена римскими цифрами. В оформлении каминов участвуют гирлянды из фруктов (что характерно для послевоенной сталинской архитектуры) и мальчики-путти. Невинный мотив веселящихся младенцев мог выглядеть скандально в глазах официоза.

Особняк Тарасова

В конце 40-х годов мастерская-школа Жолтовского , на фоне общего наступления на искусство, начатого со статей А. А. Жданова в журналах «Звезда» и «Ленинград», была обвинена в космополитизме. Из мастерской были изгнаны М. Барщ и Г. А. Захаров . Но в начале 1950 года, когда И. Жолтовскому была присуждена Сталинская премия за жилой дом на Ленинском проспекте (1949), гонения школы Жолтовского прекратились. В 1950-55 гг. мастерской Жолтовского была произведена реконструкция главного здания (Беговой беседки) Московского ипподрома, построенного в 1889-1894 годах по проекту архитекторов И. Т. Барютина и С. Ф. Кулагина . В 1952-53 мастерская-школа Жолтовского участвовала в первом конкурсе крупнопанельных жилых домов, для которого разработала шесть проектов различной этажности и конфигурации. Их характерная особенность состояла в сосредоточении всех нестандартных элементов в нижнем и верхнем ярусах зданий, а также в применённых здесь впервые открытых стыках панелей.

Кинотеатр «Победа» на Абельмановской улице

Умер И. В. Жолтовский в 1959 году в возрасте 91 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище. На стене дома № 6 в Вознесенском переулке, где с 1926 года и до своей смерти в 1959 году жил и работал И. В. Жолтовский , находится мемориальная доска. В 1961 году Ермолаевский переулок на Патриарших прудах был переименован в честь архитектора в «улицу Жолтовского », но в 1994 году переулку было возвращено его историческое название.

Иван Владиславович Жолтовский родился в 1867 году в Пинcке, в семье небогатого помещика. С детства любил рисовать, чему посвящал много времени и во время учёбы в гимназии, и в течение всей своей жизни. Гимназию он закончил с золо-той медалью и в 1887 году поступил в петербургскую Академию художеств, в которой учился целых 11 лет. Родители юноши не имели возможности содержать его, и поэтому во время учёбы в Академии Жолтовский занимался практической проектной и строительной работой - сначала работал помощником архитектора, а потом и самостоятельно разрабатывал и реализовывал проекты. Несмотря на то, что из-за перерывов, связанных с работой, обучение заняло больше времени, это был важный опыт для начинающего архитектора: Жолтовский настолько хорошо знал все тонкости строительных работ, что сам мог вести не только архитектурный надзор, но и контролировать работу всех занятых на строительстве. Здания, построенные Жолтовским, всегда отличались прекрасным качеством исполнения. Будучи преподавателем, он неоднократно говорил о том, архитектор должен непременно иметь опыт практической работы в строительстве. «Воспитывая архитекторов, — писали его ученики, — Жолтовский постоянно внушает им мысль о том, что архитектура — это не бумажное формотворчество, а искусство строить. Он требует от своих учеников глубокого проникновения во все детали строительного дела, рекомендует им изучать под руководством опытных мастеров кладку фундаментов, каменотесные, плотничьи, столярные, штукатурные и лепные работы».
Первые самостоятельные проекты Жолтовского - это эскиз доходного дома, выполненный в 1889 г. (это здание было по-строено позже на деньги промышленника А. Сипягина), перестройка и отделка петербургского дворца графа Н. Юсупова, которой он руководит вместе с петер-бургским архитектором Г. Степановым, а также различные железнодорожные станции и промышленные объекты, которые он спроектировал и построил, работая в архитектурном отделе мини-стерства путей сообщения. Также Жолтовский удачно проектировал памятники, в 1895 г. он участвовал в нескольких конкурсах: за про-ект памятника архитектору К. Тону он получил первую премию, а за проект памятника основате-лю гомеопатии А. Ганеману французская Академия архитектуры прису-дила ему Золотую медаль.
Обучение в Академии Жолтовский закончил в 1898 году, защитив дипломный проект «Народный дом», и получил звание архитектора-художника. В 1897 г. он с блеском защитил дипломный проект, выполнив эскизы , и получил серебряную медаль и звание архитектора-художника.

Первые московские проекты

В1900 году Жолтовский переехал в Москву, где он стал преподавать в Строгановском училище и интенсивно заниматься архитектурной деятельностью.
В 1903-1905 годах Жолтовский спроектировал и построил здание Скакового общества на Беговой улице в Москве. Интересна история этого строительства. Дело в том, что устроители конкурса на проект здания ставили условием, что дом должен быть в стиле английской , весьма популярном для того времени. Жолтовский выполнил это условие и разработал проект именно готического здания, проект выиграл конкурс, но построил Жолтовский совсем другое: на свой риск архитектор разработал второй вариант проекта, в основу которого было положено его трактовка русской классики. Е. Борисова и Т. Каждан писали по поводу стиля, в котором выполнено здание Скакового общества: «Это скорее свободная вариация на темы русского ампира и итальянского ренессанса, чем последовательная стилизация. Многие классические мотивы получили здесь новый, почти неузнаваемый характер» Это здание, расположенное на Московском ипподроме объединяло в себе помещения различного назначе-ния: конюшни в цокольном этаже здания, выше - служебные помещения, рестораны, про-сторные фойе, с задней стороны здания - многоярусная трибуна для зрителей, сконструированная новаторским для того времени способом - на несущем металличес-ком каркасе. Ипподром неоднократно перестраивался, и только в 1951 году Жолтовский создал окончательный вариант здания.

На протяжении всего творческого пути Жолтовский обращался к теме классической архитектуры, исследуя, развивая, интерпретируя её, это стало одной из ключевых особенностей большинства проектов архитектора. Подражание великим образцам прошлого станет отличительной особенностью его творческого по-черка. Жолтовский много путешествовал по Италии, он был там 26 раз, из каждого путешествия он привозил множество зарисовок, кроков, обмеров, акварелей, на которых запечатлевал полюбившиеся ему памятники архитектуры. Он перевёл с итальянского четырёхтомный трактат об архитектуре авторства (перевод был издан в 1938 году).

Творчество Палладио стало источником вдохновения для Жолтовского настолько, что некоторые его проекты можно было бы назвать плагиатом творений итальянского зодчего, например, особняк Тарасова на Спиридоновке, построенный в 1909-1910 годах. Этот дом - практически копия венецианского палаццо Тьене, спроектированное Палладио в XVI в. Однако большинство исследователей архитектуры не считают этот проект Жолтовского плагиатом, они говорят об интерпретации классики: взяв за основу тему творения Палладио, он воспроизводит её в другом пропорциональном ключе. На протяжении всей своей жизни Жолтовский разрабатывал свою теорию архитектурного организма. Одним из положений этой теории было положение о «росте» архитектурного сооружения: художественно закономерное сооружение можно построить или постепенно облегчая массы в вышележащих частях композиции, или утяжеляя их. Первый способ был более близок Жолтовскому, поскольку образ здания становится легче, появляется «динамикой роста». При постройке особняка Тарасова архитектор проверил это положение на практике: фасады палаццо Тьене утяжеляются кверху, а фасад дома на Спиридоновке, наоборот - облегчается, по пропорциям он соответствует восхищавшему Жолтовского Дворцу дожей в Венеции. С.О. Хан-Магомедов рассматривал постройку Жолтовским особняка Тарасова как первую ступень освоения им художественно-композиционной системы Ренессанса.

В 1909 году Жолтовскому «за известность на художественном поприще» было присвоено звание академика архитектуры. В предреволюцонные годы он интенсивно работал, осуществив много проектов как в Подмосковье (жилые дома в Удомле (1907) и в Бережках (1910), усадьба Липовка (1907—1908) и другие загородные усадьбы), так и в Москве (особняк в Мертвом переулке (1912), жилые дома для завода АМО (1915)).

После революции

Советскую власть Жолтовский принял, и она его приняла тоже. 19 июня 1919 года Луначарский из Петрограда писал Ленину: «Дорогой Владимир Ильич! Горячо рекомендую Вам едва ли не самого выдающегося русского архитектора, приобретшего всероссийское и европейское имя, — гражданина Жолтовского. Помимо своего большого художественного таланта и выдающихся знаний, он отличается еще и глубокой лояльностью по отношению к Советской власти». Жолтовский был лично представлен Ленину, неоднократно с ним встречался.

В первые послереволюционные годы Жолтовский имел очень большое влияние не только как архитектор, но и как управленец, и как художественный наставник. Организованная Жолтовским в Строгановс-ком училище школа-мастерская после революции становится частью ВХУТЕМАСа, там занимаются будущие звёзды советской архитектуры: И. Голосов, Н. Колли, К. Мельников, С. Чернышев. В 1918 году он возглавляет архитектурный подотдел отдела ИЗО Наркомпроса, совместно с А. В. Щусевым руководит работой по составлению первого плана планировки Москвы. План не удалось реализовать из-за начавшейся Гражданской войны.
19 августа 1923 в Москве была открыта Всероссийской сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка, проект генерального плана и павильонов был выполнен Жолтовским. Павильоны по стилю были ближе к упрощенной ордерной классике, один из критиков даже назвал архитектуру выставки «строительным конструктивизмом». Cтроительство велось с использованием новейших конструктивных деревянных систем. Таким образом, от строгой неоклассики Жолтовский практически перешёл к существенно реконструированной неоклассике. Не было ли это уступкой мастера всё более набирающему силу стилю конструктивизма? В то время противостояние Жолтовского с оппонентами достигает своего пика, возможно, это явилось причиной того, что в 1923 году архитектор уезжает в Италию на несколько лет.

Поездка в Италию и возвращение в СССР

Официальная версия гласит, что Жолтовский отправился в столь длительную заграничную командировку для строительства советского в Милане, однако данных об этом павильоне очень мало, как и вообще сведений об этом периоде жизни архитектора. Есть версия, что Жолтовский в Италию эмигрировал, и только возможность реализовывать свои проекты на родине и обещания поддержки влиятельных друзей заставили его вернуться. Жолтовский пробыл в Италии до 1926, за годы его отсутствия архитектурная ситуация в стране изменилась, авангард занял лидирующие позиции, большинство учеников зодчего стали приверженцами кон-структивизма.
Основные работы Жолтовского в эти годы отражают попытку архитектора остаться верным себе и своему стилю, при этом творчески осмысливая новые идеи. Он проектирует и строит три различающихся по архитектурному подходу здания: Госбанк на Неглинной и котельную на Раушской набережной в Москве (1927—1929) и Дом правительства в Махачкале (1926—1928).
Первая же его крупная работа - перестройка здания Госбанка на Неглин-ной - показала, что этот стиль неоклассики всё ещё востребован влаcтью. Для для этого проекта Жолтовский использует ордерное решение фасадов в духе итальянских ренессансных дворцов XV века - палаццо Ручеллаи во Флоренции; палаццо Пикколомини в Пиенце и палаццо Канчеллерия в Риме, во всех этих строениях фасады представляют собой трехъярусные композиции из .

Здание котельной МОГЭС несколько выбивается из стиля неоклассики, присущего Жолтовскому, С.О. Хан-Магомедов даже ввёл специальный термин для обозначения этого стиля - «гармонизированный конструктивизм». Здесь нет ни ордерной системы, ни ренессансного декора, но сохранены принципы гармонизации, присущие классической архитектуре. Стеклянная стена фасада с группами сильно выступающих вперед граненых эркеров воспринимается не как ограждающая плоскость, а как упругая оболочка, формирующая облик сооружения. Отступления от стиля неоклассики столь существенны, что Д. Хмельницкий даже предположил, что на самом деле котельная МОГЭС была фактически спроектирована другими архитекторами - А. Буровым и Г. Гольцем - работавшими под формальным руководством Жолтовского. Гольц был из «квадриги Жолтовского» - группы молодых архитекторов, которых объединил вокруг себя авторитетный мастер. Также в «квадригу» входили М. Парусников, И. Соболев и С. Кожин. Жолтовский не ограничивал своих учеников рамками классицизма: «Если вам ближе авангард, работайте в современных архитектурных формах, но делайте это грамотно с точки зрения художественной композиции». Вероятно, не только учитель влиял на учеников, но и ученики меняли взгляды учителя на современную архитектуру.
Дом правительства в Махачкале был спроектирован Жолтовским на основе композиции виллы-дворца Фарнезе в Капрароле XVI века архитектора Джакомо да Виньола, но внешняя архитектура здания была стилизована под средневековые мусульманские мотивы. Восточную архитектуру Жолтовский знал не столь хорошо, как итальянскую, поэтому результат такого стилистического сплава был встречен знатоками скептически.

1930-е годы - время признания Жолтовского: он становится ведущим архитектором многих промышлен-ных и административных зданий по всей стране. В 1931 Жолтовского пригласили участвовать в международном конкурсе на проект Дворца Советов , где он удостоился одной из трех высших премий, наряду с Б. Иофаном и американским архитектором Г. Гамильтоном. В 1932 году Жолтовскому было присвоено звание заслуженного деятеля науки и искусства РСФСР. В 1933 году были созданы архитектурно-планировочные мастерские Моссовета, и Жолтовский возглавил мастерскую № 1.

«Гвоздь в гроб конструктивизма»

В 1932-1934 годах архитектор проектирует и строит жилой дом на Моховой улице . На этот раз источником вдохновения для Жолтовского стали два венецианских дворца, возведенные его любимым архитектором Палладио: палаццо Вальмарана и палаццо дель Капитаньято, однако конструкция дома отличалась от той, которая была принята в XVI веке. Впервые единая была использована в оформлении фасада семиэтажного дома, итальянские мастера классицизма ограничивались обычно максимум трёхэтажным ордерным фасадом. Жилой дом на Моховой - это пять этажей на высоту с , один этаж на уровне , и еще один этаж на уровне . Учитывая более крупный размер здания и его другую внутреннюю планировочную структуру - многоквартирный дом - зодчий облегчил заполнение между колоннами ордера, изменил пропорции, выделил центр, подчеркнул это контрастом малого ордера боковых крыльев здания. В итоге дом приобрёл гармоничную форму, а именно это это Жолтовский считал самым главным в архитектуре.
Жолтовский говорил Щусеву: «Я выступаю с классикой на Моховой, и если я провалюсь, то провалю принципы классики». Но проект не провалился, он стал одним из центральных на прошедшей в 1934 году выставке архитектурных проектов мастерских Моссовета. Он был «гвоздём программы», и посвященные в перипетии творческого противостояния тут же назвали его «гвоздём в гроб конструктивизма». Здание стало триумфом Жолтовского и всего стилистического направления, которое он представлял.

Вторая половина 1930-х годов была временем реализации множества проектов Жолтовского: Институт мировой литературы имени A.M. Горького в Москве, театр в Таганроге. Указом И. Сталина он был назначен руководителем проекта застройки Сочи - первого социалистического города-курорта. Жолтовский ездил в Сочи, контролируя процесс строительства. Под его руководством была разработана общая концепция застройки города, спроектированы здания санаториев, мос-ты, морской вокзал, театр, готовились проекты инженерных сооружений.

Проекты жилых домов

Среди всех проектов Жолтовского особого внимания заслуживают жилые дома на Большой Калужской площади и Смоленской площади (1950) в Москве. Они, как и многие другие произведения зодчего, имеют архитектурный прототип из числа шедевров классицизма - палаццо Медичи-Рикарди во Флоренции, но, в отличии от того же дома на Моховой, так творчески переработаны и удачно вписаны в реалии времени, что стали новым словом в архитектуре, образцом для подражания и принесли своему создателю Сталинскую премию. За период 1950 -1955 годов в Москве и в других городах было построено множество жилых домов с подобным архитектурным решением - c большого выноса и скульптурно-декоративными «пятнами» на фасаде.
С 1952 года, продолжая разработку тему архитектуры жилых домов, Жолтовский обратился к методу крупнопанельного строительства, он предлагает использовать ряд стандартных элементов из , комбинируя которые архитектор мог спроектировать здание с нужными характеристиками - в зависимости от назначения здания, места его постройки и других особенностей. Совместно с инженерами была разработана автоматизированная линия для производства типовых деталей. Новая технология была применена при постройке Музыкального театра в Москве, и вполне удачно. Дело в том, что здание разместилось на небольшой терри-тории в центральной части города, места для увеличения размера театра не было, а после пере-стройки объем зрительного зала увеличился вдвое, при том что внешние размеры здания остались прежними. Среди других интересных решений, связанных с крупнопанельным строительством, была идея оставить открытым стык между панелями. Это предложение было впервые реализовано в 1953 в здании автоматического холодильника в Сокольниках.

В декабре 1954 года Хрущев в своей руководящей речи упомянул про архитектурные излишества, и строительство домов стало преследовать не столько эстетические, сколько сугубо практические цели, точнее, одну цель - экономию. Поэтому неоклассический стиль, которого всю свою творческую жизнь придерживался Жолтовский, перестал быть таким востребованным, и архитектор отошел от практической работы.
До конца жизни Жолтовский преподавал - в собственной мастерской в Московс-ком архитектурном институте. Он щедро делился с учениками своими энциклопедическими знаниями, выработанными принципами, а главное - учил их видеть гармонию архитектуры.

«Гармония - вот что лежит в основе всех видов искусства на всем протяжении человеческой истории. Правда, она всегда олицетворяется в конкретных стилевых формах. Но стиль - явление преходящее, и каждый стиль это только вариация на единственную тему, которой жива человеческая культура, на тему гармонии». И.В. Жолтовский

Галерея фотографий по теме статьи

Постройки и проекты Жолтовского

Оригинал взят у mgsupgs в Ян Жолтовский, Архитектор.
Иван, тогда еще Ян, Владиславович Жолтовский родился 27 ноября 1867 г в Пинске. В столице Полесья, ему и суждено было провести свои первые двадцать лет жизни. Его отец, Владислав Жолтовский, умер преждевременно, когда сыну было только одиннадцать лет. Его могила до сих пор сохранилось в центре старого римско-католического кладбища в Пинске.

Тут же Ян / Иван Жолтовский закончил Пинскую гимназию . Классическое образование, полученное в Пинске, позволило ему в будущем считается самым образованным и просвещенным архитектором СССР. Об Иване Жолтовском теперь знает весь мир, как о выдающемся зодчем, создавшем образ той Москвы, который известен, пожалуй, каждому - столица советской империи.

Никто из наших отечественных архитекторов не вызывал столько противоположных мнений и противоречивых оценок, но и не привлекал столь пристального внимания, как Жолтовский. Его архитектурные и эстетические взгляды развивали и оспаривали, в одно время в них видели открытие, а в другое - говорили об их вторичности.

Его обличали в тоталитаризме и сравнивали с Альбертом Шпеером, архитектором Гитлера. Тем временем самый широкий и не слишком широкий зритель тридцатых и сороковых годов (в Америке и в Европе, в Берлине или в Москве, в Варшаве или в Амстердаме) не имел подозрения, что какое-то искусство есть «тоталитарное», но попросту считал его оптимистичную эстетику современной.

Во всем западном мире царило «ар деко», мало чем отличающееся от декоративизма сталинских времен. Украшение тогдашних американских небоскребов чуть ли не как две капли воды совпадает с украшением московского метрополитена, над которым корпел зодчий из Пинска Иван Жолтовский: бронза, решетки, мрамор, римские регалии. Москву Жолтовского, среди прочих, строили и тысячи политических каторжан.

Уроженец белорусского Пинска Иван Жолтовский

Сталинские соколы-зодчие под влиянием прежнего пинчанина Ивана Жолтовского, знаменитого строителя Москвы, вернулись на полтысячи лет назад, в эпоху Палладио и Альберти. Между тем, постепенно возродился и классический косный академизм. Бродский воцарился в живописи, Жолтовский - в архитектуре.

Но, обвиняя Жолтовского в потакании вкусам кремлевских вождей, или в анахроничном классицизме, все критики должны были признать высочайший профессионализм, академическое великолепие и невероятную работоспособность Жолтовского. А вот учеба в императорской Академии искусств, куда он поступил в двадцать лет, растянулась у него на 11 лет!

Небогатая семья пинского шляхтича мало чем могла помочь своему гениальному сыну, который из-за этого должен был постоянно подрабатывать, браться за различные строительные заказы. В течение всей жизни Жолтовский много времени проводил на стройке, иногда не только совершая архитектурный надзор, но и обучая секретам мастерства плотников, каменщиков и штукатуров.

Начало карьеры и становление стиля

Наконец, Жолтовский в 1898 году закончил свой дипломный проект «Народный дом», который был сделан им в мастерской профессора Л.И. Тамишко, и получил звание архитектора-художника. По окончании Академии Жолтовский отправился в далекий сибирский Иркутск, где должен был работать, но остановился в Москве, где получил приглашение преподавать в Строгановском училище. Так, стечением обстоятельств, Жолтовский связал свою судьбу с Москвой, где и жил до конца своих дней. Одной из его первых работ стал проект гостиницы «Метрополь», которая, однако, сгорела уже в 1902 году, не успев открыть двери для гостей.

В 1903 году Жолтовский, выиграл конкурс на постройку здания Скакового общества. Согласно условиям конкурса, здание требовалось спроектировать в соответствии с модным тогда стилем английской готики. Но, выиграв конкурс на проектирование, Жолтовский выполнил сразу и новый проект, в духе вариации на темы русского ампира и итальянского ренессанса.

Зодчий из Пинска посчитал, что такая архитектура будет чуждая Москве, и смог удивить и удовлетворить тогдашнюю просвещенную публику, использовав вариации на классические темы. В его версии классические мотивы получили новый, почти неузнаваемый характер. Это был первый образец того отличительного стиля Жолтовского, который он разрабатывал всю оставшуюся жизнь.

Здание Скакового общества

Знатоки архитектуры отмечают смешение мотивов архитектуры ренессанса и российского классицизма во всех проектах Жолтовского, сделанных в начале ХХ века. Другой тогдашний проект Жолтовского - загородный дом в имении Руперт под Москвой, был поставлен в благородном духе палладианских вилл около Виченца.

Среди разнообразия вкусов, господствовавших в российском зодчестве начала ХХ века, творческие пристрастия Жолтовского, которые основывались на переосмыслении ренессансного наследия Италии, были исключением. Из-за этого, его творческое кредо нельзя с определенностью отождествлять с неоклассицизмом, который входил в те годы в силу по всему миру, так как от самых своих первых работ он вдохновлялся, прежде всего, образцами ренессанса.

Итальянский опыт

Здесь нужно отметить, что знакомство Жолтовского с Италией, ее культурой и языком не было поверхностным и только теоретическим. Начиная со студенческих лет, в перерывах между строительными сезонами он много путешествовал по Европе, прежде всего по Италии, в которой бывал двадцать шесть раз (!), даже в советское ремя.

Там он, жадный к знаниям, много рисовал, делал архитектурные обмеры, наброски орнаментов и деталей зданий. Он даже сумел зафиксировать на пленке колокольню собора Сан-Марко, рухнувшего в июле 1902 г. По причине непродуманной реставрации. Этот итальянский опыт, к которому он обращался регулярно, много содействовал в дальнейшей его работе. Жолтовский свободно владел итальянским,польским, немецким, латынью, что сильно выделяло его среди всех советских коллег-строителей. Эти знания он получил именно Пинской гимназии.

И, конечно же, колоссальным вкладом в развитие отечественной архитектурной теории и истории культуры стал его перевод «Четырех книг об архитектуре" Андреа Палладио на русский язык (издан в 1937). Он сам руководствовался палладианскими принципами и неоднократно прямо подражал им. Одним из положений этой теории было положение о визуальном увеличении архитектурного объекта.

Из ранних, явных попыток применения принципов Палладио можно отметить московский особняк Тарасова на Спиридоновке (1909-1912), который долгое время считался одним из лучших после эпохи классицизма зданий России. Особняк Тарасова значителен еще и тем, что он был один из первых свидетельств становления широко известной теории архитектурного организма, которую всю жизнь разрабатывал мастер.

Жолтовский создал образ более легкого здания, который обладает нарастающей динамикой. В основу проекта Жолтовского лег дворец Тиене в Виченца, где фасады становятся вверх более громоздкими, монументальными, а также пропорции венецианского Дворца дожей.

Особняк Тарасова на Спиридоновке

Академик А. В. Щусев, вспоминая свои студенческие годы, рассказывал, что вокруг Жолтовского всегда собирались студенты Академии художеств в Петербурге и разговаривали об искусстве. Тот период его биографии уже можно считать зарождением культовой «школы Жолтовского». Стремление к осмыслению искусства, поиски ответов на вопросы эстетики и законов мироздания, отличали его уже в юности.

Еще в те годы он начал создавать свою теорию о композиции прекрасного. Такой подход не мог не стать педагогическим. Мучительный поиск Жолтовским идеального архитектурного образа способствовал широкому подходу к решению задачи, раскрывал индивидуальности и развивал инициативу, в нем самом была заложена система совершенствования мастерства.

Именно поэтому Жолтовский обрел такую широкую популярность и любовь как воспитатель и наставник. Многие работали вместе с ним и учились на его постройках. Но еще большее количество людей, несколько поколений архитекторов, получили знания и опыт, совершенствовали мастерство под его руководством уже в советское время.

Таким образом, к 1917 году Жолтовский стал одним из наиболее востребованных зодчих, который строил дома для самых богатых людей России. Но не только особняки. Именно его пригласили братья Рябушинские, чтобы возвести поселение для работников организованного в 1916 г. московского завода АМО. Уникальность личности Жолтовского уже в царские времена была заметной: в 1909 году «за известность на художественном поприще» зодчему было присвоено звание академика архитектуры. В начале ХХ века пришло признание заслуг зодчего в педагогической и просветительской деятельности. В качестве доказательства стоит привести то, что в «архитектурно-художественном еженедельнике Императорского Общество Архитекторов - художников» за 1914 писали:

«Художник-архитектор И.В. Жолтовский много лет уже с большой любовью делится своими обширными знаниями в этой области с каждым интересующимся товарищам, и теперь уже найдется немало таких, которые многим в своем художественном развитии обязаны ему ".

Центральная тепловая электростанция МОГЭС на Раушской набережной, 1927 год

Мало кому известно, что знаменитая колокольня Кафедрального пинского костела Успения Пресвятой Девы Марии сделана по его проекту. Нижняя часть колокольни была построена в середине XIX века в духе ампира. Но после пожара Жолтовский составил новый проект ее реконструкции и надстройки, в результате чего она стала вдвое выше и полностью изменила свой облик, настолько гармонично войдя в барочный ансамбль бывшего монастыря францисканцев, что об этом уже мало кто задумывается.

Проект колокольни был утвержден в 1912 году, но из-за войны и революции, реализован только в 1923-1924 годах. Знаменитый московский архитектор Жолтовский как раз в те годы, к 1926-ому, фактически жил в Италии, наследство которой он просто боготворил. Можно допустить, что он в то время бывал и в Пинске, где мог следить за строительством этой колокольни, посещать отцовскую могилу.

Жизнь архитектора в советские годы

Судьбы абсолютного большинства архитекторов, которые получали образование до революции, сложились в БССР драматично. Например, в 1930-е годы были расстреляны главные архитекторы Минска, Гомеля, Витебска - Гайдукевич, Шабуневский, Коршиков.

Но судьба Жолтовского оказалась просто чудом. Он постепенно превратился в крупнейшего мэтра, который предопределил пути советской архитектуры середины ХХ века. Именно к Жолтовскому, строгого и последовательного хранителя классических традиций, прислушивались и власти. Известно, что после революции он добровольно включился в работу по созданию нового мира большевиков - Москвы.

Причем протекцию ему составил сам нарком просвещения А.В. Луначарский, который в 1919 году писал Ленину: «Горячо рекомендую Вам едва ли не самого выдающегося русского архитектора, который приобрел всероссийское и европейское имя - гражданина Жолтовского».

Вскоре Жолтовский был лично представлен вождю. Известно, что в июле 1919-го В. И. Ленин, действительно, говорил с зодчим в здании бывшей Московской городской думы о разработке первого большевистского плана реконструкции Москвы. Позже Жолтовский, который стал и автором своих мемуаров о встречах с Лениным писал: "В ходе беседы Владимир Ильич уделил большое внимание вопросам озеленения города. (...) Слушая Ленина, я четко представлял себе, каким прекрасным городом должна стать будущая Москва». Естественно, что главным архитектором и автором проекта стал сам Иван Владиславович Жолтовский. В первые послереволюционные годы зодчий участвовал в перепланировке Москвы.

Кинотеатр «Победа» на Абельмановской улице, 1957 год

Им же был разработан проект Всероссийской сельскохозяйственной выставки (позже ВДНХ). Именно в эти годы под руководством Жолтовского возводятся здания Московской ГЭС, Госбанка на Неглинной, кинотеатры «Слава» и «Буревестник».

К эрудиту и эстету Жолтовскому тянулась молодежь, которая недавно была предана идеям функционализма и конструктивизма. Но мэтр перевоспитывал их в духе классики, что, как тогда казалось, открывало новые перспективы обновления и высокого гуманизма. Под влиянием Жолтовского они штудировали лучшие достижения европейского наследия. Он на занятиях настойчиво доказывал ученикам, что архитектура - это не бумажное творчество, а настоящее искусство.

Он рекомендовал им вникать во все детали строительного дела, изучать работу мастеров кладки и штукатурки, альфрейное и плотницкое дело, как когда-то это делал и он. В 1933 году «для практического выполнения громадных архитектурных работ, предусмотренных планом реконструкции Москвы» были созданы архитектурные мастерские Моссовета - 10 проектных и 10 планировочных.

Во главе трех первых мастерских были поставлены соответственно крупнейшие архитекторы, которые начали свою творческую деятельность еще в дореволюционной России: академики И. В. Жолтовский, И. А. Фомин и А. В. Щусев. В течение предвоенного десятилетия архитектурная мастерская № 1 Моссовета, руководимая выдающимся зодчим, проектировала и строила на всей территории СССР, и в Беларуси тоже. Так постепенно складывался коллектив молодых архитекторов-единомышленников, который впоследствии перерастет в мастерскую-школу И. В. Жолтовского.

Здание Московского ипподрома, 1950—1955 гг.

Склонность Жолтовского к ретроспекции позволило ему с особым блеском продемонстрировать глубокое понимание природы архитектуры, филигранную технику анализа и синтеза ее художественной формы. Но только ему и, может быть, очень немногим из талантливых его последователей. В первые годы после революции Иван Владиславович готовил молодых зодчих в «ВХУТЕМАСе» и «ВХУТЕИНе», где вокруг него собирались выдающиеся творцы, которые стали впоследствии знаменитыми архитекторами.

Такие как Г. Гольц, М. Парусников, И. Соболев, С. Кожин, В. Кокорин, скульпторы И. Шадр, С. Конёнков, С. Меркурий. А в начале 1930-х годов во вновь организованной Первой мастерской Моссовета под его руководством работали А. Власов, М. Барщ, М. Синявский, Г. Зундблат, Я. Ёхелес, К. Афанасьев, В. Колонна, П. Ревякин, Н. Рипинский. Все они в той или иной степени могут считаться учениками Ивана Владиславовича. Многие из них не пережили годы репрессий.

Жолтовский vs. Сталин

Именно линия Жолтовского в большой мере определила тот путь, по которому пошло освоение классического наследия в советской архитектуре в годы культа личности, и что уже в конце 50-х годов привел к новому конфликту между архитектурными формами и общественными потребностями. По иронии судьбы, именно гуманистический и культурный пафос Жолтовского стал ярчайшим символом эпохи культа личности.

Во взаимоотношениях Сталина и известного зодчего не все было однозначно. Иван Жолтовский не раз выступал в защиту памятников древности. Иногда его авторитет срабатывал. А иногда - он попадал в ловушку. Среди других документов сохранилось письмо Сталина в ответ на обращение деятелей культуры с просьбой не разрушать знаменитую Сухареву башню - один из символов древней Москвы: «ТТ. Щусеву, Эфрос, Жолтовскому и другим. Письмо с предложением - не разрушать Сухареву башня получил. Лично считаю это решение правильным, полагая, что советские люди сумеют создать более величественные и достопамятные образцы архитектурного творчества, чем Сухарева башня. Жалею, что, несмотря на все мое уважением к вам, не имею возможности в данном случая оказать вам услугу. Уважающий вас И. Сталин. 22. IV. 34 г.».

То есть, категорически отказывая в сохранении уникального памятника, он поощряет зодчих превзойти все, что было создано до его эпохи. И Жолтовский взялся за поставленную вождем народов задачу. Он стал творцом масштаба, соответствующего культа личности.

Дом на Моховой, 1931—1935

В 1932 Жолтовскому было присвоено звание заслуженного деятеля науки и искусства РСФСР. Тридцатые годы были очень плодотворными для зодчего. Он много строит в Сочи, Грозном, Дом Советов в Махачкале, разрабатывает проекты Института литературы имени Горького в Москве, театра в Таганроге, дома на Маховой улице в Москве.

Послевоенные годы

В 1939 году И.В. Жолтовский был назначен руководителем архитектурной мастерской, которая в 1945 г. была реорганизована в школу-мастерскую Жолтовского. Ученики этой мастерской принимали участие в строительстве и восстановлении не только Москвы, но и городов Беларуси. В его московской мастерской проектировались и корректировались планы послевоенного восстановления Гомеля и строительство отдельных объектов в Мозыре и Пинске.

Именно ученики Жолтовского, прославленные зодчие Барщ и Парусников создавали ансамбль проспекта Сталина в Минске.

Место для постройки театра в Гомеле было выбрано еще перед войной Иваном Жолтовским лично. Его проект, сделанный накануне войны, в 1941 году стал основой для его постройки в 1947-1956 годах. Проект был разработан еще в 1940 - 1941 годы Всесоюзном трестом "Театрпроект".

Объемно-пространственная композиция здания подчинена строгой симметрии с акцентированием главное оси, на которой расположены все помещения, от вестибюля до большого зрительного зала и подсобок. В художественном оформлении использован традиционный для зданий Жолтовского четырехколонный портик с развитым фронтоном, украшенным скульптурой.

В 1949 году постановлением СНК БССР было решено восстановить в Гомеле строительство театра. Послевоенным строительством гомельского театра руководил один из учеников известного зодчего - ленинградский архитектор Александр Тарасенко, который, кстати, построил также театры в Ашхабаде, Нижнем Тагиле и т.д.

В строительстве и оборудовании театра с большим энтузиазмом участвовали предприятия и строительные организации Гомеля. Очевидно, что работы, сделанные архитектором А. В. Тарасенко под руководством Жолтовского, требовали корректировки на месте. Так получилось, что сценическая коробка гомельского театра, выступая за основной объем здания, не очень гармонично связана с общей архитектурной композицией.

В результате увеличения зрительного зала до 800 мест, намного больше, чем в предвоенном проекте, получилось такое несовершенство, отход от первичного образца культового зодчего. Тем временем Гомель с нетерпением ждал театрального праздника. И 6 ноября 1954 года на премьеру спектакля были приглашены горожане и сами строители. Жители Гомеля устремились в светлый храм искусства, увенчанный статуей Мельпомены, в буквальном смысле. К сожалению, первоначальный проект Жолтовского этого театра пока не найден. Как и многие другие его белорусские проекты.

Театр в Гомеле

В середине 1950-х годов в мастерской-школе Жолтовского, под его непосредственным руководством выполняются все конкурсные работы, которые проводились в Москве: Бородинская панорама, Дворец пионеров, Дворец труда, Дворец Советов на Ленинских горах (1957), там же пантеон Великим людям (1952-1954), серия проектов типовых клубов и кинотеатров, Дом союзов ВЦСПС на Крымской набережной (1953-1957).

К сожалению, не все они были осуществлены. Конкурс на дом ВЦСПС имел составные, ограничивающие условия, здание должно было соответствовать одновременно близко расположенной реке Москве, главной водной артерии столицы, и Садовому кольцу, сейчас огромной транспортной магистрали. Жолтовский сделал несколько вариантов проекта. Почти в каждом любимая архитектором башенка, увенчанная короной, завершают раскрытие площади на реку, обозначая вход в комплекс и поддерживая связь московских высотных доминант - МГУ и Кремля.

При консультации И. В. Жолтовского был создан комплекс элитного санатория «Горный» в Ялте. В сущности, он выступал вдохновителем этого проекта, реализация и ответственность за качественное выполнение которого легли на плечи членов школы-мастерской, уже самостоятельных архитекторов. Живописно разбросанные корпуса и беседки-ротонды, легкие и ажурные сооружения, пронизанные воздухом и южным солнцем, воплощали главную заповедь академика - архитектура должна гармонично соединяться с природой. Пожалуй, это сооружение есть квинтэссенция метода и взглядов великого зодчего.

В конце 1940-х годов школа Жолтовского подверглась критике и гонениям, но в 1950 году, когда мастерам школы во главе с мэтром присудили Сталинскую премию, критика и сомнения утихли. Перед Великой Отечественной войной он проектирует, а в конце сороковых годов строит два жилых здания в Москве: на Смоленской площади и на Большой Калужской улице.

Вообще, дом на Смоленской площади - одна из лучших работ мастера. Строительство было начато накануне войны и завершено в 1951 году. Несмотря на огромный объем и простую форму, здание не вызывает ощущения громоздкости и монотонности. Это объясняется умело найденными горизонтальными членениями, светлой облицовкой, но, прежде всего, - оригинальным ритмом декоративных вставок на уровне 6 и 7 этажей, стремящихся к композиционному центру.

Это «движение влево» подчеркнуто и смещено в сторону Арбата мощной аркой. Массивный объем дома завершается с торца башней, стилизующей формы итальянского ренессанса и замыкающей перспективу значительного отрезка Садового кольца. В 1958 году в цоколь здания встроили вестибюль станции метро «Смоленская», чем еще больше усилили «весомость» левой части дома.

Иван Жолтовский

В начале 1950-х гг. вместе со своими учениками Жолтовский участвует в конкурсе на фасады крупнопанельных многоэтажек. На конкурс ими были представлены шесть домов различной этажности и конфигурации.

Иван Владиславович Жолтовский глубже кого бы то ни было и, возможно, тоньше других знал классическую архитектуру. При этом отличался удивительной последовательностью в своем творчестве. От начала и до конца своей многолетней деятельности он не выходил из круга архитектурных идей и тем итальянского Возрождения. Последней крупной работой зодчего стал конкурсный проект Дворца на Ленинских горах. Великому мастеру было в то время девяносто лет.

Умер Жолтовский в Москве 16 июля 1959 года. Так получилось, что вместе с ним ушел и тот великий стиль, который был им же создан и развит в невероятных размерах, что на самом деле, как и предопределил Сталин, превзошло почти все, созданное в предыдущие эпохи. И это обстоятельство по иронии судьбы, почти разрушило память о великом зодчем во времена культа личности. В 1960-1970-е упоминать его считалось вообще неприличным.

Как это не парадоксально, большая библиография Жолтовского, его переводы, статьи и воспоминания до сегодняшнего дня слабо изучены. Насколько авторскими были, например, записи его воспоминаний о Ленине? Сегодня мы имеем большое количество мемуаров его учеников, но исследований именно в белорусском контексте не проводилось.

Остались неопубликованными мемуарные заметки о встречах с Жолтовским известных белорусских архитекторов Владимира Короля и Евгения Заславского. Наконец, недоступными для исследователей являются наброски и проекты Жолтовского для белорусских городов. Также же, как и его переписка со Сталиным.