| «Алабама» | |
|---|---|
| CSS Alabama | |
| Служба | |
| КША | |
| Организация | ВМФ КША |
| Изготовитель | John Laird Sons and Company , Биркенхед , Англия |
| Строительство начато | 1862 год |
| Спущен на воду | 29 июля 1862 года |
| Введён в эксплуатацию | 24 августа 1862 года |
| Выведен из состава флота | 19 июня 1864 года потоплено вблизи Шербура |
| Основные характеристики | |
| Водоизмещение | 1 054 т |
| Длина между перпендикулярами | 67 м |
| Ширина по мидельшпангоуту | 9,65 м |
| Осадка | 4,26 |
| Двигатели | Паруса , паровая машина |
| Скорость хода | 13 узлов |
| Экипаж | 146 офицеров и матросов |
| Вооружение | |
| Общее число орудий | 1 × 110-фунтовое орудие 1 × 68-фунтовое орудие 6 × 32-фунтовых пушек |
| Медиафайлы на Викискладе | |
CSS Alabama (Корабль Конфедеративных Штатов Америки «Алабама» ) - винтовой шлюп , построенный в Великобритании для Конфедеративных Штатов Америки во время Гражданской войны в США . Предназначался для крейсерских операций против торгового флота «северян». Построен фирмой John Laird Sons and Company по специальному заказу Конфедерации. Спущен на воду 29 июля 1862 года . 24 августа включён в состав флота Конфедерации.
История
В 1862 году находившийся в Англии капитан Рафаэль Сэмс получил приказ прибыть на Азорские острова , где должен был наблюдать за оснащением нового рейдера - недавно построенного в Британии парохода Enrica . Правительство Великобритании во главе с лордом Палмерстоном не воспрепятствовало его постройке, вопреки прямым протестам посла США в Лондоне .
Судну Enrica , переименованному в CSS Alabama , суждено было стать самым известным рейдером Конфедерации.
Последний бой «Алабамы»
Основная статья Бой у Шербура
Построенный в 1861 году USS «Kearsarge» имел 1030 тонн водоизмещения и был почти одних размеров с «Алабамой». Артиллерия его состояла из двух 11 дюймовых гладкоствольных пушек Дальгрена, четырех 32-фунтовых и одной 28-фунтовой нарезных. Машина его была в 400 сил, несколько сильнее, чем у противника. Экипаж «Kearsarge» состоял из 162 человек под командою капитана Джона Анкрума Уинслоу . Капитан Сэмс решил принять бой. Нападки северян, которые называли его разбойником и трусом, нападающим только на беззащитные суда, раздражали его. Тяжелое, двухлетнее плавание утомило и его, и команду «Алабамы». Надежда увенчать свою блестящую карьеру корсара ослепительной победой над янки, которых он ненавидел, обольщала капитана Сэмса. Он верил в свое счастье и послал командиру «Kearsarge» вызов на поединок или, вернее, просьбу не уходить. 19 июня «Алабама» вышла из Шербурга в сопровождении французского фрегата «La Couronne», который должен был наблюдать, чтобы противники не нарушили нейтралитета Франции, и английской частной яхты «Deerhound» .
Когда «Алабама» вышла из территориальных вод Франции, фрегат повернул обратно. «Kearsarge» шел впереди «Алабамы», пока не отошел на расстояние 7 миль от берега. В одиннадцатом часу утра он повернул и направился к «Алабаме», которая первая открыла огонь в расстоянии от него одной мили. Затем расстояние уменьшилось, и бой велся на 3½ и на 5 кабельтовых. Оба судна описывали циркуляции, сражаясь правыми бортами. Снаряды «Алабамы» вследствие плохого качества пороха и дистанционных трубок, производили мало вреда, но главное, экипаж её имел меньшую практику в стрельбе, чем экипаж «Kearsarge» и состоял из людей различных национальностей, что мешало быстро понимать друг-друга, тогда как команда «Kearsarge» принадлежала к одной нации. Командир «Kearsarge» после часового боя только что собирался сблизиться для решительной атаки, когда «Алабама» прекратила огонь и, подняв кливер и поставив фор-трисель, пошла к берегу. Капитан Семс пытался накренить её, чтобы заделать пробоины правого борта, но вода быстро заливала топки. Дальнейшее сопротивление было бесполезно, и «Алабама» подняла белый флаг.
Гибель «Алабамы».
На «Kearsarge» это заметили не сразу и продолжали вести огонь и прекратили его лишь тогда, когда на «Алабаме» спустили шлюпки. Одна из них пошла к «Kearsarge» для формальной сдачи, на другую погрузили раненых. Через несколько минут «Алабама» затонула, садясь кормой. Яхта «Deerhound», испросив разрешения у командира «Kearsarge» спасать погибающих, подняла с воды капитана Семса. и 40 человек и ушла с ними в Англию. «Kearsarge», вероятно, вследствие трудности спустить после боя шлюпки, медлил с помощью, тем не менее, им было принято на борт 70 человек; несколько человек было взято лоцманскими ботами. Утонуло 19 человек. На «Алабаме» было убито 7 человек и 21 ранен. На «Kearsarge» убит 1 и ранены двое. За время боя «Алабама» выпустила 370 снарядов. Из них попало в корпус «Kearsarge» 14 и около 30 в его рангоут и такелаж. «Kearsarge» выпустил 173 снаряда, из которых 40 попало в «Алабаму». Очень хорошие качества 11-дюймовых снарядов «Kearsarge’а» были, по-видимому, одной из причин его победы над знаменитым крейсером, решительными же факторами были знание своего дела и дисциплина патриотически настроенной команды Kearsarge’а, сражавшейся не из-за платы, а за свою страну : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Крымская война наглядно продемонстрировала решающее превосходство паровых кораблей над парусными. Однако и в тактическом, и в стратегическом плане роль флота не изменилась. Адмиралы по-прежнему считали, что борьбу на море можно выиграть только в результате генерального сражения противоборствующих эскадр. Понадобилась еще одна война, на этот раз гражданская, чтобы понять, насколько может изменить ситуацию идея крейсерской войны на океанских торговых путях.
Отделение Конфедерации южных штатов от боровшегося с рабством Севера во многом казалось безрассудным. Несмотря на мужество солдат и таланты генералов, численно уступавшая противнику армия южан постепенно теряла людей и свою территорию. Экономика Юга пребывала в глубоком кризисе - не в последнюю очередь из-за прекращения морской торговли и экспорта хлопка - «белого золота» рабовладельцев. Флот Соединенных Штатов настолько превосходил те немногие силы, которыми располагали конфедераты, что уже в ходе первых месяцев боевых действий блокада всего побережья от Вирджинии до Техаса стала свершившимся фактом. Обмен и общение с внешним миром поддерживали только суда-прорыватели, проскальзывавшие по ночам между дежурными крейсерами и канонерками. Боевые же корабли Конфедерации оказались быстро выведенными из игры.
Южанам требовалось найти нетривиальный выход из почти безнадежного положения. И их взоры обратились к огромному торговому флоту северян, выглядевшему крайне уязвимым. Непосредственно перед войной морская торговля Соединенных Штатов пережила период бурного роста: тоннаж «купцов» ежегодно увеличивался на 100 тыс.т. Теперь почти все эти суда оказались в распоряжении Севера и продолжали способствовать росту его экономического преимущества. Поэтому морской министр Конфедерации Стивен Мэллори обратился к традиционному оружию слабейшего - каперству.
Однако классическая схема быстро исчерпала себя. Небольшие частные суденышки со слабым вооружением, чаще всего обычные прибрежные парусники, получавшие правительственный патент, легко отлавливались все теми же блокадными силами. Малая автономность заставляла их заходить в свои порты, что чаще всего выглядело смертельным цирковыми номером. В течение первого года войны практически все приватиры были перехвачены северянами.
Альтернативой мог стать новый, еще не испытанный тип рейдера - океанского парохода, способного находиться в море долгие месяцы без необходимости постоянного базирования. Мэллори привлек к реализации идеи морского офицера Рафаэля Семмза, вскоре вписавшего свое имя в историю военноморского искусства. Первым кандидатом на океанское крейсерство стал небольшой (440 т) пароход «Гавана», в мирное время совершавший рейсы между Кубой и Нью-Йорком. Переименованный в «Самтер» и вооруженный одним 8-дюймовым орудием и четырьмя короткоствольными 32-фунтовыми пушками, он мало подходил для своей новой работы: запаса угля хватало только на 8 суток хода. Приходилось в основном надеяться на паруса («Самтер» нес вооружение барка). Командование над ним принял сам Семмз. С трудом пробравшись через устье Миссисипи мимо крейсера северян «Бруклин», он направил рейдер в Вест-Индию, где захватил восемь судов. Но в порту Сент-Пьер «пирата» (как его называли северяне) заблокировал федеративный крейсер «Ирокез». В тот раз конфедератам повезло: темной ночью «Самтер» вышел из широкого залива на фоне окружавших его гор и скрылся за спасительным ливнем.
Семмз пересек Атлантический океан, захватив по пути еще пять судов. Путь «Самтера» завершился в британском Гибралтаре, где его командир надеялся хоть немного отремонтировать свой текущий как решето после полугодового крейсерства корабль. Однако англичане не разрешили даже пополнить запасы угля. Между тем на выходе крейсер конфедератов ожидали уже три корабля Северных штатов. Семмз благополучно продал свой рейдер и распустил экипаж.
Теперь в игру вступила еще одна колоритная личность. Джеймс Баллок, военно-морской агент Конфедерации в Англии, сумел склонить в пользу отделившихся штатов влиятельные круги бывшей метрополии и развил активнейшую деятельность. Именно ему удалось снарядить и запустить в океан знаменитые «Флориду» и «Алабаму».
Вначале Баллок купил уже готовый пароход «Орело», строившийся по заказу итальянской фирмы. Без вооружения и с неполной командой будущий крейсер пересек океан, прибыв на Багамские острова. Там британцы на всякий случай решили задержать странного пришельца, вполне резонно опасаясь, что он займется рейдерством, но явная благосклонность к делу рабовладельцев возобладала, и «Орело» отпустили. Впоследствии это дорого обошлось «владычице морей».
На пустынном островке капитан Моффит окончательно вооружил свой корабль, установив два 178-мм и два 152-мм орудия. Крейсер получил новое имя - «Флорида» и поднял флаг Конфедерации На нем все еще явно не хватало команды экипаж состоял всего из 19 человек, причем 15 из них лежали на койках в приступах лихорадки.
Этот плавучий лазарет вскоре пополнился еще 12 искателями приключений и в таком виде отправился в блокированный северянами порт Мобил. Едва поднявшийся на ноги после болезни Моффит смело пошел на прорыв, несмотря на явно превосходящие силы противника, «Флорида» получили два попадания 11-дюймовыми снарядами, но ушла от преследования, далеко перекрыв свою контрактную скорость
Вообще плавание «Флориды» очень поучительно с точки зрения дальнейшей истории рейдеров. В ее действиях можно найти все, чем потом прославились германские «охотники за торговлей» во времена обеих мировых войн: храбрость командиров и экипажей, неожиданные тактические приемы, инициативу и хитрость. А ее конец во многом напоминает гибель крейсера «Дрезден» в 1915 году.
Для начала «Флориде» пришлось вновь прорывать блокаду, теперь уже при выходе из Мобила. Северяне оставили скоростной крейсер «Кайлер», преследовавший рейдер в течение суток. Спустя несколько дней другой корабль северных штатов, «Сонома», гнался за ним целых 34 часа, но также отстал. «Флорида» вышла в открытый океан и на торговых путях начала пожинать урожай. Один из трофеев, небольшой парусный бриг «Кларенс», стал своего рода «клоном» основного крейсера. Отчаянная команда лейтенанта Рида из 15 матросов вышла в самостоятельное рейдерство, имея на вооружении лишь устаревшую короткоствольную 6-фунтовку За четыре дня Риду удалось захватить пять призов, один из которых заменил «Кларенс». На «Такони» перешел весь экипаж и была перетащена та самая единственная пушка, после чего «Кларенс» подожгли. За следующие две недели крейсерства у берегов Америки новый рейдер записал на свой счет 15 судов. И снова Рид сменил корабль: теперь под его началом находился парусник «Арчер» Молодой лейтенант решился на совсем уже кинематографический рейд. Он подошел к одному из крупных прибрежных городов - Портленду - и с единственной шлюпкой захватил таможенный куттер «Кашинг». Опешившие северяне сдались без боя, и куттер стал медленно выходить из порта, не подав ни единого сигнала. Это вызвало подозрение, и пять вооруженных судов ринулись в погоню. В итоге последний корабль Рида был наконец захвачен. Всего на счету «флоридских клонов» оказалось 23 судна - правда, весьма небольших.
В это время сам Моффит вновь пересек Атлантику и поставил «Флориду» в док в Бресте, сдав командование капитану Моррису. Очередной переход через океан - и уже в 10 милях от побережья Делавэра, в самом сердце северных штатов, уничтожен почтовый пароход. Потопление «Электрик Спарк» вызвало настоящую панику в Нью-Йорке, и североамериканцы решили покончить с дерзким рейдером любой ценой.
13.Крейсер (шлюп) «Кирсардж», США, 1862 г.
Строился на верфи ВМФ в Портсмуте. Водоизмещение 1500 т, мощность паросиловой установки 822 номинальных л.с., скорость под парами 11,2 уз. Длина наибольшая 60,63 м, ширина 10,2 м, осадка 4,72 м. Вооружение: два 280-мм гладкоствольных орудия Дапьгрена и четыре 32-фунтовых гладкоствольные пушки. (Состав артиллерии впоследствии неоднократно менялся.) Всего в 1861 - 1862 гг. построено 6 единиц, немного различавшихся по размерам и водоизмещению: «Кирсардж», «Могикан», «Уочусетт», «Ирокез», «Онейда» и «Тускарора». Наиболее удачливые охотники за рейдерами южан: «Кирсардж» потопил «Алабаму», а «Уочусетт» - «Флориду». «Кирсардж» погиб в 1894 г. в результате аварии, «Онейда» - в 1870 г. после столкновения с пароходом «Сити оф Бомбей».
14.Крейсер (винтовой барк) «Алабама», Конфедерация Американских Штатов, 1862 г.
Строился фирмой «Лэйрд» в Биркенхеде (Англия). Водоизмещение 1050 т, скорость под парами 13 уз. Длина наибольшая 67,1 м, ширина 9,68 м, осадка 4,28 м. Вооружение: одно 178-мм (110-фунтовое) нарезное орудие, одна 203-мм (68-фунтовая) и шесть 32-фунтовых гладкоствольных пушек. Куплен представительством южан и вооружен в августе 1862 г. В ходе двухгодичного крейсерства захватил 71 североамериканское судно. Потоплен «Кирсарджем» в июне 1864 г.
15.Крейсер (винтовой барк) «Флорида», Конфедерация Американских Штатов, 1862 г.
Строился фирмой «У.Миллер» в Ливерпуле (Англия). Водоизмещение 700 т, скорость под парами 9,5 уз. Длина наибольшая 58,2 м, ширина 8,31 м, осадка 3,96 м. Вооружение: два 178-мм (110-фунтовых) и четыре 163-мм нарезных орудия, одна 12-фунтовая гладкоствольная гаубица. Куплен представительством южан и вооружен в августе 1862 г. Захвачен «Уочусеттом» в бразильском порту Байя в октябре 1864 г. Погиб в результате столкновения в ноябре того же года. Захватил 37 судов, еще 23 захвачены вооруженными им вспомогательными крейсерами.
В начале октября 1864 года «Флорида» вошла в бразильский порт Байя, где конфедератов ждал неприятный сюрприз: там уже стоял крейсер северян «Уочусетт». Южане слишком положились на нейтралитет Бразилии, власти которой пытались сделать все, чтобы не допустить его нарушения, поставив свое судно между кораблями враждующих сторон. Однако коммандер Коллинз не думал о таких пустяках. «Уочусетт» снялся с якоря и, спокойно миновав бразильское судно, таранил «Флориду», а затем открыл по ней ураганный огонь. Рейдер южан был захвачен врасплох: наивный Моррис разрешил большей части экипажа сойти на берег, не оставив у орудий даже дежурных расчетов.
Интересна дальнейшая судьба «Флориды». Ее привели в США, однако нарушение нейтралитета являлось настолько очевидным, что североамериканцам пришлось выполнить требование Бразилии о возврате крейсера. Однако когда многострадальный корабль прибыл в Байю и его уже осматривала комиссия по интернированию, федералисты открыли кингстоны, вторично нарушив права своего южного соседа.
Крейсерство «Флориды» стоило северным штатам 37 судов, но этот рекорд продержался недолго: его значительно перекрыл наиболее знаменитый рейдер гражданской войны - «Алабама». Пароход под номером 290 (это было 290-е судно, построенное на известной верфи Лэйрда в Биркенхеде) был перекуплен на стапеле южанами и 29 июля 1862 года вышел в море под предлогом приемных испытаний. Англичане тщетно ждали его возвращения. На Азорских островах «Алабама» получила свою артиллерию и командира - уже известного нам Семмза, остававшегося не у дел после продажи «Самтера».
Второй выход капитана Конфедерации для северян оказался настоящей катастрофой. «Алабама» собрала богатую жатву по обеим сторонам Атлантики. На Мартинике чуть было не повторилась старая история: в том же Сен-Пьере Семмза вновь караулил неприятельский крейсер. На сей раз «Алабама» просто не стала заходить в порт. Теперь ее действия обеспечивало суд-но-угольщик - прием, широко использовавшийся впоследствии теми же немцами.
Число захваченных судов уже превысило несколько десятков, но в подавляющем большинстве это были китобойцы или небольшие шхуны и бриги, все исключительно чисто парусные. Единственным пароходом, захваченным «Алабамой», стал быстроходный почтовый пакетбот «Ариэль». Хотя на борту «Ариэля» имелась пара нарезных 24-фунтовок и 150 морских пехотинцев, его капитан подпустил рейдер слишком близко, чтобы рискнуть жизнями более чем 500 находившихся на борту пассажиров. На пакетботе возникла жуткая паника: все ожидали, что пират-южанин учинит грабеж и резню. Однако все обошлось расписками на 216 тыс. долларов с интересной оговоркой - деньги должны были быть выплачены «после окончательной независимости Конфедеративных штатов». Ясно, что деньги так никогда и не были получены.
Вслед за захватом «Ариэля» звезда «Алабамы» достигла своего зенита. Надеясь помешать блокаде Галвестона, одного из немногих оставшихся в руках южан портов, Семмз решил провести разведку боем. Один из блокировавших кораблей, колесный пароход «Гаттерас», ринулся преследовать рейдер - на свою беду. Отведя преследователя подальше от своих товарищей, «Алабама» подняла флаг Конфедерации и обрушила на дряхлый пароход всю силу своей артиллерии. Понадобилось всего 15 минут на то, чтобы северяне сдались. И все это на расстоянии 20 миль от сильного отряда противника, с кораблей которого видели дым пожара и слышали отдаленную канонаду!
«Алабама» крейсировала еще несколько месяцев, совершив почти кругосветное путешествие: побывала и в южной Атлантике, и в Индийском океане, дойдя до берегов Индокитая. Состояние корабля, не заходившего в порт для хотя бы небольшого ремонта в течение уже почти года, постепенно все более ухудшалось. Совершив еще два дальних похода с юга на север и обратно вдоль западного берега Африки, Семмз привел крейсер во французский военный порт Шербур.
На горе командиру корабля конфедератов в голландском порту Флисинген стоял крейсер северян «Кирсардж». Старый знакомый Семмза (он входил в состав отряда, блокировавшего «Самтер» в Гибралтаре) немедленно снялся с якоря и через двое суток прибыл к Шербуру
Семмз мог бы попытаться дождаться темноты и проскользнуть мимо своего противника Однако он находился под сильнейшим моральным давлением. В прессе его не раз выставляли трусливым пиратом, способным только уничтожать беззащитные суда. Присутствовало и стремление встретиться в открытом бою с виновником фиаско его первого корабля. Тем более, что того же самого ждали от южан французские офицеры, имевшие свои представления о чести военного моряка. Семмз даже отправил командиру «Кирсарджа» Уинслоу просьбу не уходить без боя - просьбу, совершенно ненужную. Тот и не собирался упускать противника. В итоге «Алабама» вышла на поединок- вопреки смыслу существования рейдера, который обязан уклоняться от более сильного противника.
Формально «Кирсардж» не настолько уж превосходил корабль южан. Вес бортового залпа у него был всего на 20% больше, чем у «Алабамы», а численность команды отличалась всего на 13 человек Однако многие другие факторы склоняли ситуацию в его пользу. Долгое крейсерство южан утомило команду и никак не способствовало повышению мастерства комендоров. Более того, этот год не сплотил разнородную массу неумелых любителей приключений, торговых моряков и случайных людей, среди которых было немного настоящих профессионалов Дисциплинированность экипажа рейдера оставляла желать лучшего - сам Семмз как-то заметил, что опасается спускаться в кубрик с наступлением темноты. Напротив, моряки «Кирсарджа» являлись кадровыми военными и были хорошо обучены своему делу.
Воскресным утром «Алабама» вышла из порта. Выходной день и хорошая погода поспособствовали тому, что масса народу высыпала на мол и на окружавшие город холмы, чтобы быть свидетелями редкого события - настоящего морского боя. В море с той же целью направилось множество небольших судов и лодок.
Тактика этой дуэли также представляет интерес для боев всех крейсеров эпохи железа и пара. Преимущественно бортовое расположение орудий, обусловленное большим удлинением корпуса и сохранившееся вплоть до последних артиллерийских кораблей, заставляло противников пытаться вести продольный огонь, противопоставляя как можно больше своих пушек как можно меньшему количеству таковых у неприятеля. В результате в одиночном бою крейсера описывали характерную «двойную спираль». «Кирсардж» и «Алабама» совершили семь полных циркуляций, постепенно сближаясь друг с другом. Уменьшение дистанции было крайне невыгодно для «Алабамы», поскольку более эффективными становились гладкоствольные орудия крупного калибра, составлявшие основу вооружения «Кирсарджа».
«Пираты» сопротивлялись отчаянно: у 8-дюймовки рейдера за время боя сменилось четыре расчета! За время боя «Алабама» выпустила 370 ядер и бомб против 173 «Кирсарджа». Однако перевес склонялся на сторону профессионалов, стрелявших неторопливо, но точно. Дополнительным фактором стала импровизированная защита крейсера северян, состоявшая из двух слоев толстых досок, расположенных в двух метрах друг от друга, между которыми располагались запасные канаты и цепи. Этот своеобразный «бронепояс» предохранял машину «Кирсарджа» от разрывных гранат, которыми стреляли конфедераты. В то же время ядра северян продырявили корпус противника вблизи ватерлинии. Вода подступила к топкам, и Семмз приказал спустить флаг. Но «Алабама» уже тонула. Английская яхта «Дирхаунд» спасла Семмза, а также еще 13 офицеров и 28 матросов, оказав последнюю услугу делу конфедератов.
После гибели «Алабамы» крейсерская война хотя и не завершилась, но несколько пошла на убыль. Любопытно, что наименьший успех из всех океанских рейдеров конфедератов выпал на долю «Джорджии», имевшей неплохое вооружение исключительно из нарезных орудий системы Уитворта. Недостатком этого корабля стала малая парусность, в результате чего приходилось почти все время держать пары в котлах. Его жертвой пали всего девять судов - и это почти за год крейсерства в Атлантике.
Последним океанским рейдером Конфедерации стал «Шенандоа», быстроходный и мореходный парусник с подъемным винтом. Он прославился тем, что в ходе крейсерства совершил кругосветное плавание. Кроме того, корабль настолько добросовестно уничтожал североамериканские китобойные суда до самого конца войны, что ущерб составил около 2 млн. долларов, а китобойные флотилии так и не удалось восстановить до конца XIX века.
В общей сложности крейсера и каперы южных штатов захватили 261 судно. Их жертвами стали практически одни только парусники. Но торговый флот США понес такие потери, для ликвидации которых потребовались годы и годы. Любопытно, что второй жертвой гражданской войны на море стала… Англия, столь сильно сочувствовавшая делу рабовладельческой Конфедерации. После войны третейский суд в Женеве удовлетворил претензии Соединенных Штатов и присудил выплатить им три с лишним миллиона фунтов стерлингов (огромная для тех времен сумма, равная стоимости десятка первоклассных боевых кораблей) - ущерб, причиненный действиями «Флориды», «Алабамы» и «Шенандоа», посчитав, что их вооружение в качестве рейдеров могло осуществиться только с ведения британцев (что отчасти было правдой).
Интересно, что все знаменитые рейдеры гражданской войны не были ни особо быстроходными, ни, тем более, сильно вооруженными. Да и их противников с Севера трудно назвать мощными боевыми кораблями. Однако их командиры сумели показать, на что способны даже столь несовершенные средства под умелым руководством. Именно эта война породила класс настоящих крейсеров, охотников за торговыми судами и охотников за такими «охотниками»
В. КОФМАН
Заметили ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter , чтобы сообщить нам.
Одна из двух единственно известных фотографий корвета «Алабама». Сингапур, декабрь 1863 г.
Сентябрьская Атлантика пенилась у острого форштевня трехмачтового корабля, легкого и стремительного. Обычно при виде таких расторопных ходоков опытные моряки одобрительно хмыкали, прищурив натренированный глаз, юнги восторженного раскрывали рты, а чувствительные дамы мечтательно вздыхали, обмахиваясь веерами. Корабль явно знал себе цену – в ветре и угле он нуждался больше, чем в поклонниках. Тем более что самые преданные из них уже были на борту – его экипаж. Водная гладь нарезалась, как масло добрым ножом, – миля за милей. Горизонт был пуст, да это, может, и неплохо – один из берегов Атлантики, этой «старой английской кухни», горел пламенем войны, и воды, опасные до этого только лишь своим недружелюбием, стали таить в себе еще и иные угрозы. Сражающийся Юг, не имея сил и возможностей противоборствовать на равных со своим грозным противником на море, прибегнул к старому и проверенному способу. В старой Англии его называли « слабых», хотя многие лорды имели возможность носить пышные титулы только из-за того, что их прадеды умели обращаться с абордажной саблей лучше, чем с вилкой. Крейсерской войной с целью разорения вражеской торговли увлекались и Людовик XIV, и Наполеон. Могучие эскадры линейных кораблей и фрегатов мирно дремали под прикрытием орудий фортов и береговых батарей, уступив свое место в океане небольшим, быстрым и зубастым корабликам, приносящим убытки и разорение купцам и торговцам. У Конфедерации нечего было бросить на весы против бугрящегося мускулами заводов и фабрик Севера, кроме броненосцев кустарной сборки для прибрежных действий и океанских рейдеров. Недавняя бурная деятельность маленького «Самтера» всколыхнула не только размеренную жизнь Карибского моря, но и тревожной зыбью прошлась по биржам, рынкам и страховым конторам. Перевозка грузов через Атлантику стала вдруг, впервые со времен «маленького корсиканца», делом опасным, дорогим и рискованным. Едва судовладельцы облегченно утерли платочками лбы, прочитав, что «Самтер» разоружен в Гибралтаре, а в кулуарах солидных торговых домов опять стали назидательно вещать о незыблемости свободы коммерции, как деловой мир вновь залихорадило. Причина этой неприятности называлась «Алабама». И именно она в гордом, но сосредоточенном одиночестве совершала променад в водах Атлантики.
Охотница
Схема маршрута почти двухлетнего рейдерства «Алабамы»
Пустив кровь американцам, захватив и уничтожив китобой «Окмульджи», свирепая и стремительная южанка продолжила свой атлантический вояж, ища встреч с солидными незнакомцами под звездно-полосатым флагом. В следующие после уничтожения «Окмульджи» дни (сентябрь 1862 г.) добыча сама шла рейдеру в руки. Призы брались один за другим, как мальки попадают в пасть опытной щуки. «Алабама» совмещала полезное с приятным: почти каждое захваченное судно перед уничтожением снабжало ее (принудительно, конечно) чем-нибудь нужным. «Ливай Старбак» разорился перед сожжением на свежую капусту и репу. Китобой «Бенджамин Такер» любезно «поделился» мылом и отличным табаком. Услуга, оказанная бойкой южанке трофейным китобоем «Курсер», была скорее профессиональной, чем бытовой, – его использовали в качестве мишени для тренировки артиллерийских расчетов. Кэптен Семс, командир рейдера, оценил деятельность своего корабля до 19 августа от 230 до 250 тысяч североамериканских долларов. Начало предприятия было впечатляющим и обнадеживающим. Команда, полная надежд, находилась в приподнятом расположении духа.
Рейдер двигался в западном направлении, прямо к берегам своего врага. Дело в том, что Семс вынашивал дерзкий план обнаружить себя в виду Нью-Йорка, крупнейшего порта северян. Тем самым он хотел оказать на своего противника психологическое воздействие, публично показав, что прибрежные воды и тем более океан не являются вотчиной США. Демонстрация требовала определенных моральных качеств командира и экипажа, но никто на борту не жаловался на недостаток храбрости.
Погода не баловала «Алабаму», она попала в штормовую полосу. Горизонт изобиловал тяжелыми серыми тучами, но не парусами возможных призов. На борту рейдера к этому времени скопилось много пленных с захваченных ранее кораблей. Поскольку жилая палуба была занята экипажем «Алабамы», то северянам приходилось попросту толпиться на палубе, подвергаясь ударам разыгравшейся стихии. Только 3 октября, повстречав парусник «Эмили Фарнум», следовавший из Нью-Йорка в Ливерпуль с нейтральным грузом зерна и муки, Семс смог прекратить страдания своих вынужденных пассажиров, передав пленных к нему на борт. Вообще, несмотря на крайне «южные» взгляды, отношение командира «Алабамы» к своим вынужденным попутчикам было достаточно гуманным. Проблема состояла в том, что рейдер не имел возможности держать на борту большое количество пленников. Например, задержанный пакетбот «Панаванда», шедший с грузом сельхозпродукции из Филадельфии в Англию, подлежал бы уничтожению, если бы не одно но: на его борту было 75 пассажиров и среди них тридцать пять женщин. Размещение такого количества пленников немедленно бы превратило «Алабаму» в подобие Ноева ковчега. Семс занялся поисками подходящего нейтрала для передачи на него такого обширного и беспокойного общества. Отправив на «Панаванду» призовой экипаж, южане держали ее в качестве плавучего лагеря-накопителя для новых пленных – рейдер успешно брал призы в течение нескольких дней. Однако погода внесла свои коррективы, устроив внушительный шторм, и Семс, чтобы не таскать за собой сколь ценный, столь и неудобный приз, отпустил его на все четыре стороны, предварительно взяв с капитана выкупное свидетельство на 80 тыс. долларов.
Океан быстро терял свое спокойствие, и скоро «Алабама» оказалась в цепких объятиях урагана. Был поломан грота-рей, разорваны паруса. Возникла угроза, что корабль поставит поперек волны, однако экипаж сдал экзамены на профпригодность, показав не только мужество, но и умение обращаться с такелажем и рангоутом. Потрепанная, но не потерявшая красоты «Алабама» выдержала экзамен стихии. Почти две недели океан испытывал корабль на прочность, и все-таки призы брались. Случались и курьезы: на одном из захваченных кораблей среди команды был замечен матрос, сбежавший почти 10 месяцев назад с «Самтера». Состоялся военный суд, который признал некоего Г. Фореста виновным в побеге, лишил его призовых денег, заработанных ранее, всего денежного содержания и приговорил к выслуге первоначального срока без всякого жалования за исключением мелких денег на обмундирование и мелких расходов. Учитывая военное время, вердикт суда был весьма мягким.
Захват бостонского судна «Вэлс» добавил в состав пассажиров нескольких женщин и детей. Семс любезно предоставил им место в кают-компании, и офицеры потеснились, освободив две каюты.
Из найденных на захваченных кораблях американских газет конфедераты узнали, что их плодотворная деятельность уже вызвала определенную шумиху в деловых кругах США. Стоимость фрахта, страховки, а значит, и грузов, предназначенных к перевозке через океан, возросли на порядок. Судовладельцы и прочий деловой люд, выражаясь словами табаковского Гарри Мак-Кью, плакал дважды в день: первый раз, узнав из газет об очередном разбое «Алабамы», второй раз, когда подсчитывались убытки. По следам дерзкой южанки, мешающей «честным джентльменам» спокойно торговать, были отправлены несколько военных кораблей. Однако Семс не отказывается от затеи публично показать нос северянам на виду у Нью-Йорка. В конце октября рейдер находился не более чем в 200 милях от этого огромного порта. Однако обстоятельства в виде прагматичного доклада механика о том, что в данный момент запас угля оценивается примерно на 4 дня, поскольку весь он ушел на борьбу со стихией, вынудили Семса отказаться от заманчивых замыслов. Оказаться без достаточного количества топлива в неспокойном по-прежнему океане недалеко от вражеского побережья было бы безрассудно. Впрочем, к этому времени «Алабама» захватила уже 21 приз, превзойдя по результативности «Самтер». Урон противнику в материальном эквиваленте уверенно мог превышать полновесный миллион долларов. К некоторому расстройству личного состава, рейдер 5 ноября меняет курс и, огибая Багамские острова, уходит в сторону Мартиники. Чем результативнее действовала «Алабама», тем бо́льшие подробности о себе и своем корабле экипаж узнавал из свежих американских газет. Их обвиняли в зверском обращении с пленными, разбое и откровенном пиратстве. Пресса все более уверенно становилась одним из орудий войны. Журналисты соревновались между собой, живописуя тут же на ходу придуманные разнообразные ужасы, пугая впечатлительную и падкую на сенсации общественность. К чести экипажа «Алабамы» – и южан, и волонтеров, – их отношение к своим пленникам не изменилось. Оно было по-прежнему корректным и гуманным.
18 ноября рейдер прибыл на Мартинику. Спустя 17 месяцев после своего первого захода сюда на «Самтере», Семс вновь увидел гостеприимную гавань. Здесь его уже 8 дней дожидался корабль обеспечения «Агриппина», на борту которого находился отличный кардиффский уголь и столь желанная почта. Местные власти относились к южанам вполне благосклонно, не чинили им особых препятствий. Имел место инцидент иного рода. Экс-«самтеровец» Форест, недовольный несправедливым, по его мнению, приговором, решил учинить на борту мятеж. Он тайно покинул корабль на шлюпке и, загрузившись на берегу порядочным количеством крепких напитков, стал угощать ими команду, всегда по приходу в порт склонную выпить и не всегда – закусить. Сопровождая разлив и угощения соответствующими речами о тяжкой матросской доле и «зажравшихся» офицерах, он взбодрил нескольких членов экипажа до нужной кондиции, и те, выскочив на почему-то сильно качающуюся палубу, начали громко выражать недовольство существующими порядками. Пьяный дебош, возможно, имел бы неприятные последствия, не прими командир быстрых и жестких мер. Была сыграна боевая тревога. Трезвые члены экипажа схватили митингующих, которых пришлось приводить в чувство многочисленными ведрами забортной воды. Фореста, зачинщика бунта, было решено судить вторично, но тут перед Семсом встали иные, гораздо более серьезные проблемы.
На следующее утро у Мартиники показался винтовой фрегат «Сан-Хасинто», один из охотников на «Алабаму». Войти в гавань американцы не пожелали, поскольку тогда вступал в действие один из законов о нейтралитете: за предметом своей охоты они бы могли погнаться только по истечении 24 часов после выхода рейдера из порта. Поэтому «Сан-Хасинто» занял позицию на границе территориальных вод, поджидая, когда, наконец, «Алабама» решится удостоить его встречей. Бой с таким тихоходным, но хорошо вооруженным противником не входил в планы командира рейдера, хотя он подготовил свой корабль к сражению. Местные власти забеспокоились и направили к «Алабаме» канонерскую лодку, которая должна была вмешаться, возникни между противниками недоразумение. Ее офицеры были настолько любезны, что прикрыли своим бортом корвет конфедератов и показали на карте места, где можно было незаметно выскользнуть из гавани. Именно это и собирались сделать южане. Вначале порт покинула «Агриппина» – под английским флагом ей нечего было опасаться неприятностей. С наступлением темноты к выходу из гавани начала пробираться «Алабама». С погашенными ходовыми огнями, с расставленной у орудий прислугой южанка «на цыпочках» прокралась мимо ожидавшего ее грозного стража и была такова. Дав полный ход, Семс направился в открытое море. «Сан-Хасинто» еще четверо суток напрасно прождал свою ускользнувшую добычу, пока не выяснил, что она безнадежно упущена.
«Алабама» шла на встречу с «Агриппиной», запасы с которой так и не успели пополнить. Рандеву было назначено у небольшого острова Бланкилья у побережья Венесуэлы. Придя в назначенное место, южане обнаружили своего снабженца в копании североамериканского китобоя. Растерянного капитана успокоили обещанием не трогать его судно в обмен на то, что оно не сдвинется с места, пока идет погрузка – воды острова можно было считать нейтральной территорией. Китобой попал под домашний арест. Приняв с «Агриппины» 200 тонн угля и другие запасы, команда «Алабамы» приступила к ремонту потрепанного недавними штормами рангоута и такелажа. К 26 ноября регламентные работы были окончены, и Семс вернулся к решению судьбы «мятежного» Фореста. Суд признал его виновным в подстрекательстве к мятежу и приговорил к пожизненному изгнанию со службы и корабля. Горе-бунтаря посадили в шлюпку и высадили на остров. «Алабама» вновь вышла на охоту. Уже 30 ноября ею был захвачен приписанный к Бостону барк «Паркер Кук», с которого были пополнены запасы свежей провизии.
Один из самых жирных кусков среди своих призов рейдер взял 7 декабря. С корвета заметили большой колесный пароход, который, заподозрив неладное, попытался спастись бегством. Первые предупредительные выстрелы американец проигнорировал, и тогда южанам пришлось перейти к огню на поражение. Снаряд, пробивший насквозь дымовую трубу и разорвавшийся уже в воде, был последним доводом в пользу остановки машин. При осмотре выяснилось, что колесный пароход «Ариэль» кроме почти 500 человек перевозит еще 140 морских пехотинцев для прохождения службы на Тихом океане. О том, чтобы взять на борт такую ораву пленных, речи быть не могло. Потопить пароход и высадить пассажиров в шлюпки тоже не представлялось возможным – среди них было много женщин и детей. Можно было бы попробовать отвести добычу к берегам Ямайки, но у «Алабамы» начались некоторые проблемы с машиной (единственный раз за весь поход), так что и этот план реализован не был. Взяв с капитана выкупное свидетельство на 260 тыс. долларов, а с военнослужащих – обязательство не принимать участия в боевых действиях против Конфедерации и присовокупив к честному слову 24-фунтовое орудие, 125 винтовок и другое военное снаряжение и имущество, «Ариэль» отпустили. Ремонт машины был окончательно завершен 12 декабря, а 23 декабря «Алабама» в очередной раз встретилась с «Агриппиной». Пресса, привезенная снабженцем, внесла экстренные поправки в планы Семса.
Сражение с «Гаттерасом»
Из полученных газет «алабамцы» узнали о готовящейся операции противника против порта Конфедерации Галверстон в штате Техас. Да, таково было соблюдение цензуры в воюющей стране, что о предстоящих действиях вооруженных сил можно было прочитать из обычных газет. Сообщалось, что войска генерала Бэнкса, которые должны будут перевозиться на транспортах с эскортом, высадятся в указанном месте с целью захвата порта. Риск атаки войскового конвоя был просто огромным, но и значение успеха в случае осуществления, мягко говоря, рискованной затеи было трудно переоценить. 6 января нового 1863 года «Алабама» пошла на перехват вражеского конвоя. 11 января рейдер подошел к городу на расстояние 30 миль.
План Семса состоял в следующем: обнаружить вражескую эскадру засветло, подождать до восхода луны на якоре и атаковать транспорты с войсками под покровом ночи. К сожалению, впередсмотрящие на салингах «Алабамы» заметили противника слишком поздно, и надежды на то, что северяне все-таки прозевают их приближение, не осталось. Недалеко от города были зафиксированы три корабля, один из которых был ошибочно классифицирован как парусный фрегат (на самом деле это был паровой «Бруклин» под флагом коммодора Белла). Два других были правильно определены как пароходы. Один из них начал разводить пары и пошел навстречу рейдеру. Семс приказал также поднимать пары и опустить винт. Он рассчитывал отвести преследователя подальше в море, где звуки пушечной пальбы не были бы слышны на остальных кораблях эскадры, не показывающих признаков активности. «Алабама» шла под марселями, подрабатывая машиной. К большой скорости не стремились – преследователь не отличался быстроходностью. Семс просто хотел затянуть паузу перед неизбежным боем, чтобы принять его в наиболее благоприятных для себя условиях. По пенному следу рейдера отчаянно пыхтел «Гаттерас», входивший в блокадную эскадру Мексиканского залива. Это был железный колесный пароход, приспособленный для военных целей. Его водоизмещение достигало 1100 тонн, паровая машина мощностью 500 л.с. имела один котел. Вооружен был «Гаттерас» четырьмя короткоствольными 32-фунтовыми пушками, двумя нарезными 30-фунтовыми и одной нарезной 20-фунтовой. Разные источники указывают на наличие на борту парохода двух 12-фунтовых гаубиц. При сопоставимом с «Алабамой» количестве стволов северянин явно уступал своей сопернице в их качестве. Ее 32-фунтовки были более дальнобойными, а нарезное орудие системы Блекли и бомбическая пушка превосходили все, что было на борту «Гаттераса», на порядок. Технология изготовления кораблей из железа в то время еще не была отработана, и впоследствии это сказалось во время боя.
Североамериканцы не сразу догадались, кто перед ними, и стали подозревать, что дело нечисто, только тогда, когда их корабль, будучи не очень быстрым ходоком, начал сокращать дистанцию до беглеца. На пароходе на всякий случай приготовились к бою. Около 7 часов вечера «Алабама» сбавила ход и развернулась к догонявшему ее сопернику бортом. Когда расстояние сократилось до минимума, с «Гаттераса» окликнули рейдер, предлагая назвать себя. Южане назвались английским военным кораблем «Петрел». Как только с парохода спустили шлюпку с целью проверки, на мачте «Алабамы» взметнулся флаг Конфедерации, и с нее прокричали свое истинное название. Тут же рейдер открыл огонь. Северяне ответили. Бой шел на очень близкой дистанции, так что в ход пошло и стрелковое оружие. Очень быстро более мощные орудия «Алабамы» начали производить разрушения на своем противнике. Его командир, лейтенант Блейк, попытался свалиться со своим опасным врагом на абордаж, но более быстроходный рейдер не дал содрогавшемуся от частых попаданий «Гаттерасу» ни единого шанса.
На пароходе начался пожар, одна из бомб разорвалась в машинном отделении, разбив цилиндр паровой машины, – ход корабля упал. Но лейтенант Блейк продолжал сражаться – он хотел нанести «Алабаме» серьезные повреждения. Его артиллеристы стреляли неплохо, добившись не менее семи попаданий в рейдер, которые не нанесли, впрочем, особого ущерба. Наконец «Гаттерас» получил роковое попадание – один из снарядов взрывом оторвал несколько листов железной обшивки в районе ватерлинии, и внутрь корпуса хлынула вода. Северянин поднял в знак бедствия над палубой фонарь. Огонь прекратился. С «Алабамы» запросили, сдается ли враг и нуждается ли он в помощи. На оба эти вопроса был дан утвердительный ответ, и тотчас же с рейдера начали спускать шлюпки для спасения экипажа поверженного неприятеля.
Этот бой обошелся конфедератам в двух раненых, на «Гаттерасе» были убиты двое и ранены пятеро. В плен попали 17 офицеров и 101 матрос. Лейтенанту Блейку, хоть тот и был младше по званию, кэптен Семс уступил свою каюту. Офицеров разместили в кают-компании. От пленников стало известно, что десантная операция у Галверстона была отменена, а увиденные сигнальщиками корабли были блокирующим отрядом. Победа в поединке с вражеским пароходом благоприятно подействовала на боевой дух команды, ведь раньше бодрые журналисты называли их «трусливыми пиратами», которые боятся помериться силами с настоящим боевым кораблем. Теперь этот пропагандистский миф был развенчан. 20 января гордая южанка пришла в Порт-Ройал на Ямайку, где передала всех пленных английским властям. 26 января, пополнив запасы угля и устранив повреждения, «Алабама» продолжила свой поход.
Навстречу ветру, волнам и добыче
Деятельность рейдера в Карибском бассейне в течение почти полугода не осталась без последствий. Из чаши терпения американских деловых кругов, и без того переполненной, начало лить через край ниагарским водопадом. Гнев был столь велик, что Нью-Йоркская торговая палата смогла без труда организовать сбор средств со скуповатых торговцев и дельцов и на вырученные средства снарядить два вооруженных парохода, фактически «охотников за головами» – «Вандербильт» и «Сакраменто». В Вест-Индии становилось слишком тесно, и Семс отправился на юг. Путь корабля лежал к берегам Бразилии, потом «Алабама» перенесла свои бурную деятельность к Мысу Доброй Надежды и далее, в Индийский океан. Английская пресса писала о ней одобрительно, французская – восторженно. Американская продолжала источать оправданную злобу и ненависть. Захваченные корабли сжигались, нередко с них брались всевозможные трофеи. Например, сам Семс собрал целую коллекцию корабельных хронометров, весьма дорогих по тем временам приборов. Однажды кэптену даже удалось уговорить капитана одной британской шхуны доставить пленников на берег в обмен на хронометр из его бортовой коллекции. Порой трофеи приносили и хлопоты – матросы из призовых партий нередко тайком доставляли на «Алабаму» экспроприированное спиртное и тут же употребляли его по назначению. Офицерам приходилось бороться с проявлениями корабельного пьянства, негативно отражавшегося на дисциплине.
Май 1863 года и бразильский порт Баия принесли рейдеру знаменательную встречу. Наблюдатели на салингах стоящей на якоре «Алабамы» заметили приближающийся корабль, похожий на американский «охотник». На борту сыграли боевую тревогу. Какова же была радость команды, когда вновь прибывший оказался соратником. Это тоже был рейдер Конфедерации – «Джорджия». С собрата Семс пополнил запасы пороха, поделившись, в свою очередь, свежей провизией. На одном из призов были захвачены два небольших нарезных орудия. Им было решено найти более полезное употребление, нежели обычное размещение на палубе. 20 июня 1863 года «Алабама» задержала небольшой быстроходный барк «Конрад» с грузом шерсти. Его по-быстрому переоборудовали во вспомогательный крейсер, переведя на него часть команды во главе с лейтенантом Лоу. На нем же установили две трофейные пушки и переименованный в CSS «Таскалуса» свежеиспеченный рейдер приступил к своим непосредственным обязанностям. «Таскалусе» удалось захватить несколько призов, прежде чем в конце 1863 года в Кейптауне англичане арестовали корабль, признав его захват незаконным.
«Алабама» добралась, наконец, и до Тихого океана, вызвав немалое волнение на Тихоокеанском побережье США. Европа утратила спокойствие: в Царстве Польском началось восстание, и правительства Англии и Франции стали проявлять к внутренним делам Российской империи нездоровый интерес. Для того чтобы купировать столь откровенное любопытство и для предотвращения возможных глупостей со стороны радетелей борьбы за «истинную свободу», в США, реализовывая план адмирала Н. К. Краббе, были посланы русские эскадры. Казус заключался в том, что в состав Тихоокеанской эскадры А. А. Попова входил клипер «Абрек», до неприличия похожий на «Алабаму». Нервы северян были на пределе, и, когда клипер под командованием капитана 2 ранга К. П. Пилкина начал заходить на рейд Сан-Франциско, он был обстрелян брандвахтенным пароходом, огонь готовились открыть и форты. Еще бы! «Алабама» посмела пожаловать. Пилкин, однако, не растерялся, а подойдя вплотную к брандвахте, сыграл боевую тревогу и подготовил абордажные партии, прикрываясь корпусом американца от береговых батарей. Разобравшись с ситуацией, северяне принесли извинения. Настоящая «Алабама» была далеко от места разгоревшихся страстей. 27 апреля 1864 года ею был захвачен последний приз – барк «Тайкун». За долгие месяцы напряженного океанского похода состояние корабля оставляло желать лучшего. Семс взял курс на Шербур, рассчитывая провести там ремонт и перебрать машину. 11 июня 1864 года рейдер прибыл во французский порт.
Последний бой «Алабамы»
Эдуард Мане «Бой „Кирсарджа“ и „Алабамы“», 1864 г. Художник был очевидцем боя, наблюдая за ним с одной из лодок, вышедших из Шербура
Американский консул немедленно телеграфировал своим коллегам о появлении ненавистного рейдера. Ответные меры не заставили себя ждать. Спустя три дня 14 июня в виду Шербура задымил старый знакомый Семса «Кирсардж» под командованием Джона Уинслоу. На «Алабаме» начались приготовления к бою. На следующий день французские власти дали понять, что не позволят южанам провести ремонт в своем порту. Энтузиазма по отношению к Конфедерации после поражения под Геттисбергом поубавилось, и исход войны уже мало у кого вызывал сомнения. «Кирсардж» терпеливо ждал вне пределов территориальных вод, как настойчивый охотничий пес подкарауливает старого опытного лиса у норы. Через консула США Уинслоу сообщили, что, как только рейдер закончит погрузку угля, он выйдет в море для боя. Конечно, Семс мог спокойно разоружиться и избежать кровопролития, но тут еще имелось такое понятие, как честь. Несмотря на гуманное обращение с пленными и убедительную победу над «Гаттерасом», американские газеты продолжали оскорблять моряков, обзывая их трусами и пиратами. Это возмущало не только конфедератов, но и английских волонтеров, которых презрительно именовали «сбродом со всей Англии». Винтовой шлюп «Кирсардж» не имел подавляющего превосходства над своим противником. При водоизмещении в 1500 тонн он располагал двумя 11-дюймовыми гладкоствольными орудиями Дальгрена, четырьмя 32-фунтовыми гладкоствольными пушками, одной нарезной 30-фунтовкой и, как дополнение, 12-фунтовой шлюпочной гаубицей. Экипаж насчитывал 163 человека.
Схема последнего боя «Алабамы» с «Кирсарджем»
Утро 19 июня выдалось солнечным. Еще загодя на берегу стали собираться многочисленные зрители. Известие о предстоящем сражении переполошило темпераментную Францию, и в Шербур ринулись толпы зевак и болельщиков. Экипаж «Алабамы» был преисполнен боевого духа и в отличие от океанских будней был одет в полную военную форму. После 9 часов утра в кильватере за броненосным фрегатом «Ла Куронь» «Алабама» двинулась к выходу из гавани. Момент был торжественным. Когда корвет проходил мимо винтового линкора «Наполеон», французский экипаж был выстроен на палубе, а корабельный оркестр заиграл «Dixie». Выйдя в море, Семс собрал весь экипаж на палубе – впервые с достопамятного поднятия флага – и обратился к ним с речью. В ней он призвал соратников не посрамить знамя юной республики и драться смело и отважно. Слова его были встречены дружным «ура!».
В начале 11 утра с «Кирсарджа» заметили вышедшую «Алабаму», и Уинслоу, читавший в это время молитвенник, приказал поднять пары и двигаться в открытое море, тем самым оттягивая рейдер подальше от побережья. В 10 часов 57 минут, когда расстояние между противниками составило чуть более мили, «Алабама» первой открыла огонь. В 11 часов ответил и «Кирсардж». Оба корабля начали двигаться по кругу, поливая друг друга огнем. Вскоре южане добились попадания, которое могло бы решить исход дела в их пользу – разрывной снаряд угодил в ахтерштевень, но по какой-то причине не разорвался. Если бы это произошло, северянин получил бы внушительную пробоину. Однако «Алабама» имела порох весьма плохого качества – условия его хранения были неудовлетворительными. К тому же, из-за отсутствия должной практики артиллеристы рейдера стреляли при всем усердии довольно плохо. Кроме того, часть борта «Кирсарджа» была защищена импровизированной «броней», состоящей из скрепленных якорных цепей. «Алабамцы» пытались поразить палубу противника и часто промахивались, северяне упорно поражали корпус рейдера – и тут свое веское слово сказали тяжелые пушки Дальгрена. Их попадания проделывали в корпусе пробоины, внутрь корпуса стала поступать вода. Видя серьезность положения, Семс, к этому времени уже раненный в руку, приказал прибавить парусов, чтобы отойти к побережью. В машинное отделение была отдана команда поднять пары до максимума, однако новое попадание ниже ватерлинии перечеркнуло попытку «Алабамы» спастись. Восемь огненных кругов (и это не метафора) выдержала она в поединке с «Кирсарджем», прежде чем начала тонуть. Старший офицер Келл доложил командиру, что помпы не справляются с водой и «Алабама» затонет в ближайшие 10 минут. Признав положение безнадежным, Семс приказал прекратить огонь и спустить флаг. Рейдер тонул, погружаясь кормой. В бою погибли 9 человек его экипажа, 21 – был ранен. Впоследствии еще 11 моряков утонули. «Кирсардж» отделался одним убитым и двумя ранеными. Часть экипажа «Алабамы» была спасена буквально под носом у северян английской яхтой «Дирхаунд», кое-кого подобрали французские рыбаки. Остальные стали пленниками «Кирсарджа».
Орудие, поднятое с «Алабамы»
За время своего похода «Алабама» перехватила 68 вражеских судов (53 из них уничтожены) и 1 военный корабль. Рафаэль Семс, избежав плена, вернулся на родину, где продолжил участвовать в практически безнадежной войне на стороне Конфедерации. В феврале 1865 года он стал контр-адмиралом. После поражения Юга, как государственный «изменник», он некоторое время находился под стражей, но потом был выпущен на свободу. Впоследствии бывший командир «Алабамы» стал преподавателем философии и литературы в Луизианском университете. Остов «Алабамы» был обнаружен в 1980 г. французскими военными кораблями и теперь является местом паломничества дайверов.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
"Хочу, чтобы все..."
Еще в самом начале войны южане начали кампанию по разрушению торгового судоходства Союза при помощи каперских судов (каперы - частные лица, использовавшие с разрешения властей воюющего государства свое вооруженное судно для захвата купеческих кораблей неприятеля). Конфедераты планировали полностью прекратить коммерческое судоходство северян путем захвата торговых судов Федерации. Увы, этому плану не суждено было сбыться. Провалу каперской кампании способствовали как международные договоры, запретившие каперство, так и жесткая позиция, занятая по этому вопросу руководством Союза. Линкольн открыто заявил, что он не признает каперов-южан военнослужащими, и будет их рассматривать как пиратов, которых принято вешать без суда и следствия. В результате каперство в ходе гражданской войны не получило никакого развития. В 1861 роду конфедераты захватили лишь четыре приза, а в последующие годы каперские операции и вовсе прекратились. Причиной тому была недоступность нейтральных портов и трудности с проводом призов в заблокированные гавани Конфедерации.
Значительно больший успех имели рейдерские операции, совершаемые крейсерами южан. Практически крейсеры занимались тем же, чем и каперы, но в отличие от последних коммерческие рейдеры принадлежали самой Конфедерации (а не частным лицам) и их команды состояли на военной службе во флоте Юга. Наиболее известным из этих крейсеров была «Алабама». Она представляла собой трехмачтовый парусно-паровой шлюп, построенный фирмой «Лэрид» в Ливерпуле. Водоизмещение «Алабамы» составляло 1050 тонн, а ее паруса и машина позволяли развивать скорость до 15 узлов.
Английские кораблестроители, всегда славившиеся качеством своих творений, и на этот раз потрудились на славу, построив действительно прочное и быстроходное судно. «Алабама» была изготовлена из самого лучшего английского дуба; каждая доска перед установкой тщательно проверялась, большое количество древесины в ходе постройки оказалось забраковано; в результате построенное судно фактически не имело изъянов. Как заявил руководитель кораблестроителей: «они не могли бы получить ничего лучшего даже из доков Ее Величества». 29 июля 1862 года «Алабама» под командованием капитана Рафаэля Симмса покинула Ливерпуль и взяла курс на Азорские острова. На ее борту в тот момент находились около 80 человек, обеспеченных всем необходимым для четырехмесячного плавания - за исключением оружия и боеприпасов. На одиннадцатый день пути «Алабама» получила свое вооружение: в условленном месте ее встретил барк Конфедерации «Агриппина». С этого судна на крейсер были перегружены четыре 32-фунтовых бортовых орудия, а также две вертлюжные пушки - 68-фунтовая и 100-фунтовое нарезное чудовище. Так же на борт «Алабыми» были переправлены бочки с порохом, ядра, винтовки системы Энфилд и пистолеты. Пароход «Багама», прибывший днем позже, доставил рейдеру еще две бортовые 32-фунтовки, тюк синей фланели для одежды матросов и несгораемый сейф, в котором хранились 100 тысяч долларов для выплат «боевых» членам экипажа.
командир «Алабамы» капитан Рафаэль Симмс
Интересно, что большинство завербованных матросов (в подавляющем большинстве они были иностранцами) ничего не знали о целях и задачах предстоящего плавания, поскольку постройка «Алабамы» производилась в величайшей тайне. Теперь же капитан объяснил им, что судно принадлежит правительству Конфедерации и предназначено для уничтожения морской торговли Севера. За эту службу моряки будут получать большое жалование, и сверх того им причитается определенная доля из призовых денег. Высказанные аргументы оказались для моряков решающими, и все, кроме трех человек, добровольно поступили на службу в ВМФ Конфедерации на все время войны. Учитывая, что более половины экипажа поступили на службу из Королевского морского резерва и были хорошо обучены, крейсер оказался обеспечен прекрасно подготовленной профессиональной командой, состоявшей, возможно, из лучших моряков в мире, что делало его особенно грозным противником.
Так началась одиссея «Алабамы» - «мятежного пирата», как называли ее северяне. Покинув окрестности Азорских островов, она вскоре известила врага о своем появлении, произведя насколько неожиданных и громких каперских операций. Первой жертвой «Алабамы» стал барк «Окмульджи», занимавшийся китовым промыслом неподалеку от Нью-Фаундленда. 5 сентября 1862 года «Алабама» неожиданно атаковала его и взяла на абордаж. Совершенно ошарашенному капитану было объявлено, что его барк является призом военного корабля Конфедерации, а он сам и его команда отныне пленники. Затем моряков Севера доставили на борт «Алабамы», туда же было доставлено все, что могло оказаться ценным для команды крейсера, а злосчастный «Окмульджи» попросту подожгли.
»Алабама» преследует очередного торговца северян
За «Окмульджи» последовала шхуна «Старлайт» из Бостона, а за ней - китобой «Оушн Ровер» из Нью-Бедфорда. Захватив и уничтожив еще несколько торговых судов, 3 октября 1862 года «Алабама» настигла корабль «Бриллиант», шедший с грузом муки и пшеницы из Нью-Йорка в Ливерпуль. Рейдеры перегрузили часть груза на «Алабаму» и перевели на нее взятую в плен команду «Бриллианта», после чего пароход подожгли. Этот последний захват вызвал на Севере бурную реакцию. Была даже созвана специальная комиссия, детально рассмотревшая случай с «Бриллиантом». Она пришла к заключению, что захват и сожжение торгового парохода были преступлениями против человечности, грубым попранием нейтралитета, и потребовала соответствующих действий от ведущих стран мира.
Но подобные протесты не могли взволновать капитана Симмса и его людей, спокойно продолжавших выполнять свою работу. 8 ноября «Алабама» захватила корабль «Т. В. Уэльс», направлявшийся из Калькутты в Бостон с грузом селитры. Это торговое судно северян тут же разделило печальную судьбу своих предшественников. Впрочем, вряд ли имеет смысл подробно останавливаться на дальнейших подвигах «Алабамы», ибо все они, за исключением мелких деталей, были похожи, как дождевые капли. Значительно важнее отметить, что успешные операции одного единственного крейсера достигли невероятного по тем временам размаха и причинили торговой навигации северян большой урон. Только в ходе двухмесячного рейда по Северной Атлантике «Алабаме» удалось захватить и уничтожить 20 торговых судов. Затем Симмс повернул к Нью-Фаундленду и там чувствительно пощипал торговцев зерном. Решив сменить место операций, он повернул на юг к берегам Бразилии, где проходили морские пути американских судов, возвращавшихся с Тихого океана. Впрочем, там «Алабама» также задержалась недолго. Вскоре Симмс взял курс на Кейптаун в Ост-Индию, где ему удалось захватить еще семь призов, после чего он снова обогнул Африку и направился назад в Европу.
Карта двухлетнего похода «Алабамы»
Меж тем северяне были всерьез обеспокоены дерзкими рейдами «пирата». Правда, военно-морской секретарь Уиллес отказался откомандировать большое количество кораблей из состава блокирующих эскадр на охоту за рейдерами, но все же он не мог остаться безучастным к ущербу, который был нанесен морскому престижу Союза. Поэтому Уиллес держал часть кораблей за океаном, а часть - в Карибском море в надежде если не перехватить, то, по крайней мере, отпугнуть вражеских «пиратов». И лишь в 1863 году для охоты за крейсерами были выделены два боевых корабля. Одним из них был винтовой шлюп «Кирсарж» водоизмещением в 1550 тонн, которому и предстояло поставить точку в карьере «Алабамы».
Шлюп «Кирсардж» и его командир капитан Джон Уинслоу
«Алабама» в это время возвращалась в Европу из своего двухлетнего вояжа. За истекшие два года она прошла 75 тысяч миль, захватила и уничтожила более 60 торговых судов Союза, груз которых в общей стоимости оценивался в 6 миллионов долларов. Однако столь долгое боевое плавание сильно потрепало корабль, и теперь он нуждался в ремонте. Для проведения ремонтных работ Симмс выбрал французский порт Шербур, гостеприимно принявший крейсер южан. «Алабама» вошла в гавань 6 июня 1864 года, а через несколько дней у Шербура появился «Кирсарж», который вел капитан Джон Уинслоу.
Узнав о появлении охотника, капитан Симмс отказался от первоначального плана ремонта «Алабамы» и решил выйти в море и дать бой янки. Боевой офицер, он предпочел увидеть свой корабль потопленным, но не интернированным в нейтральном порту.
Впрочем, положение «Алабамы» не было таким уж отчаянным. У выхода из Шербура в нейтральных водах «Алабаму» поджидала не вражеская эскадра, а всего один неприятельский корабль, который незначительно превосходил ее по тактико-техническим данным. «Кирсарж» также был построен из дерева, его команда состояла из 162 человек (на «Алабаме» к этому времени находилось 146 моряков), а вооружение насчитывало две 11-дюймовые пушки Дальгрена, четыре 32-фунтовки и нарезное 28-фунтовое орудие (на «Алабаме» одно 8-дюймовое орудие, одно нарезное 100-фунтовое и шесть 32-фунтовых). Однако существовало два аспекта, которые давали северянам существенные преимущества, а в конечном итоге и решили исход дела. Первым из них было то обстоятельство, что порох в крюйт-камерах «Алабамы» был плохого качества, поскольку в течение двух лет он подвергался воздействию морской воды в неблагоприятных погодных условиях. Во-вторых, капитан Уинслоу, командир «Кирсаржа», «бронировал» свой корабль: защитил борта растянутыми якорными цепями, которые амортизировали удары вражеских ядер; чтобы противник не обнаружил это, Уинслоу для маскировки прикрыл их сверху тонким слоем фанеры.
Рафаэль Симмс, естественно, не знавший об этой уловке противника, отважно вышел с ним на поединок. 19 июня 1864 года «Алабама» снялась с якоря и покинула воды Шербурской гавани. Вплоть до границы территориальных вод ее сопровождал французский бронированный фрегат «Коронн», которому было поручено проследить за тем, чтобы нейтралитет Франции не был нарушен. Кроме этого военного корабля к месту предстоящего боя устремилось множество лоцманских лодок и рыбачьих шхун, палубы которых были переполнены любопытными зеваками. В числе прочих судов там была английская яхта «Дирхаунд», сыгравшая в развернувшихся событиях далеко не последнюю роль. Зрители занимали также все прибрежные холмы и возвышенности: они горели желанием воочию увидеть бой двух военных кораблей.
Тем временем «Алабама» приблизилась к границам нейтральных вод, и впередсмотрящий заметил стоявший под парами «Кирсарж». Тогда капитан Симмс, осознав важность момента, влез на лафет орудия и обратился к команде с прочувствованной речью. «Офицеры и матросы «Алабамы», - сказал он. - У вас появилась еще одна возможность встретиться с врагом... К настоящему времени вы обошли почти весь свет, и не будет преувеличением сказать, что вы уничтожили и загнали под защиту нейтрального флага половину вражеского флота, который в начале войны заполонил все моря. Этим достижением вы можете гордиться, и благодарное отечество вас не забудет. Имя вашего корабля известно повсюду, где есть цивилизация. Будет ли это имя запятнано поражением? Это невозможно! Помните, что мы в проливе Ла-Манш, который является полем морской славы нашей расы, и что взоры всей Европы в этот миг обращены на вас. Флаг, который развевается над вами, принадлежит молодой республике, бросающей вызов своему врагу, где бы и когда бы она его ни встретила. Покажите всему миру, что вы знаете, как защитить себя! По местам стоять!»
Схема боя «Алабамы» и «Кирсарджа»
А затем разыгралось сражение, длившееся около 1 часа 10 минут. Первыми огонь открыли конфедераты, пославшие в двинувшийся навстречу «Кирсарж» несколько ядер. Но федеральный охотник не получил ни единой царапины и продолжал спокойно идти на сближение, даже не отвечая на вражеские выстрелы. Лишь с дистанции в 1000 ярдов его пушки открыли ответный огонь. Затем корабли сошлись на расстояние в 500 ярдов и принялись кружить на одном месте, постоянно поворачиваясь к противнику бортами, усеянными орудиями, обмениваясь залпами. Через несколько минут капитан Симмс увидел, что бомбические снаряды не наносят «Кирсаржу» ни малейшего ущерба, и приказал артиллеристам перейти на ядра. Однако и это не помогло конфедератам: цепи оказались эффективной защитой от неприятельских снарядов, и ни сам федеральный корабль, ни его команда практически не пострадали. За час с небольшим «Алабама» выпустила более 300 снарядов, но в результате этого массированного обстрела были ранены лишь три федеральных моряка. Они получили ранения, когда бомбический снаряд пробил фальшборт и разорвался под кватердеком. Другой 8-дюймовый снаряд с «Алабамы» угодил в корму «Кирсаржа», но из-за плохого качества пороха так и не разорвался.
Огонь северян был не таким массированным - они сделали всего 173 выстрела - но значительно более результативным. Старший офицер «Алабамы» вспоминал, как 11-дюймовый снаряд из орудия Дальгрена ворвался на батарейную палубу сквозь пушечный порт и уложил 8 из 16 моряков, обслуживавших орудия. «Люди были разорваны на куски, а палуба усеяна руками, ногами, головами и внутренностями, - вспоминал этот офицер. - Один из помощников кивнул мне головой, как будто спрашивая: «Мне очистить палубу?». Я наклонил голову. Он поднял изувеченные останки и бросил их в море».
Взгляд на сражение с палуб противников: слева – южане, справа - северяне
Команда «Алабамы» сражалась с достойной восхищения храбростью, но не могла спасти обреченное судно. Неприятельские снаряды проделали в ее корпусе несколько пробоин ниже ватерлинии. «Алабама» сильно накренилась, все еще продолжая вести огонь, но бортовой инженер вскоре доложил капитану, что в трюмы поступает вода и что спасти корабль, по-видимому, не удастся. Дыры в борту «Алабамы» были, по его словам, такого размера, что в них можно протащить тачку. Тогда Симмс, решивший, что дальнейшее сопротивление бессмысленно и приведет лишь к ненужным жертвам, приказал спустить флаг. Сам он выбросил свою шпагу за борт, чтобы избежать традиционной для того времени церемонии капитуляции, и стал ждать, пока северяне возьмут его и команду в плен.
Однако корабль тонул быстро; «Кирсарж» просто не успевал спустить шлюпки и направить их к «Алабаме» для спасения терпящих бедствие моряков. Тогда южане стали спокойно, без паники, покидать судно. Симмс, как и положено командиру, шагнул за борт последним. На его счастье, поблизости оказался «Дирхаунд», та самая английская яхта, владелец которой хотел посмотреть на ход боя. Она подошла к месту гибели крейсера как раз вовремя, чтобы подобрать командира «Алабамы» и его офицеров, позволив им таким образом избежать заключения в Рок-Айленде. Остальных моряков корабля выловили подоспевшие федеральные шлюпки и в качестве военнопленных доставили на борт «Кирсаржа».
Последние минуты «Алабамы»
В последние минуты «Алабамы» на глазах спасающегося экипажа совершил настоящий подвиг помощник хирурга корабля доктор Дэвид Герберт Лливиллин. Этого британца любил и уважал весь экипаж – и не зря. Все время битвы он оставался на своем посту в кают-компании, превращенной в лазарет, стараясь облегчить страдания раненых. Когда же был получен приказ покинуть корабль, Лливиллин обеспечил спасение раненных, организовав их погрузку на две остававшиеся целыми шлюпки. Обе шлюпки оказались перегружены и, понимая, что они в любой момент могут перевернуться, доктор отказался забраться в шлюпку, несмотря на многочисленные предложения матросов. Лливиллин сказал им: «Я понимаю, что вы хотите меня спасти, но раненные важнее. Я не могу рисковать их жизнями». Экипаж не знал, что Лливиллин не умеет плавать, и шлюпки отвалили от борта погибающей «Алабамы»; выполнивший до конца свой долг доктор Лливиллин ушел на дно вместе с крейсером… Но его жертва не была забыта. Правительство Конфедерации посмертно наградило Дэвида Лливиллина Южным Крестом Почета; мемориальные таблички в честь героя были установлены в больнице Чаринг-Кросс, где доктор учился медицине, и в церкви его родного города Уилшир.
Так закончилось двухлетнее плавание «Алабамы». За два года своей боевой карьеры «Алабама» нанесла огромный урон торговому мореплаванию Союза – причем по всему миру. За это время конфедеративный крейсер уничтожил 65 федеральных торговых судов, лишив северян товаров на 6 миллионов долларов (это примерно 123 миллиона долларов в современных расценках). Причем все эти успехи были достигнуты совершенно бескровно: за все время рейдерства не пострадал ни один человек – ни в экипаже «Алабамы», ни на захваченных и уничтоженных судах. Первая кровь была пролита только во время боя «Алабамы» с «Кирсаджем»…
Коммерческое рейдерство продолжалось и после гибели «Алабамы»; оно обошлось конфедератам относительно дешево, а полученная от него выгода была несоизмеримо выше затраченных средств. К концу войны рейдерам южан удалось потопить около 5% торгового флота Союза. В то же время отсутствие открытых портов мешало успешному развитию рейдерских операций. Рейдеры конфедератов не могли доставлять захваченные призы в нейтральные порты, и им приходилось по большей части сжигать их в море. За все время войны южанам удалось захватить более 200 торговых судов Союза, но лишь незначительная их часть была доставлена в заблокированные северянами морские гавани Конфедерации. В общем, крейсера нанесли торговле Севера ощутимый урон, но не смогли полностью ее ликвидировать: на одно потерянное судно приходилось около 200, которые беспрепятственно приходили в порты Севера. Кроме того, федеральные торговцы быстро нашли способ избегать «пиратских» атак, следуя под нейтральным, как правило, британским флагом. Это явление стало к концу войны очень распространенным, в 1865 году почти 75% торгового флота Севера пересекало океан под видом иностранных судов. Таким образом, несмотря на весь героизм и успешность действия рейдеров южан, их непосредственное влияние на ход гражданской войны было ничтожным.
По книге: Маль Кирилл. Гражданская война в США, 1861-1865
VIII уровня Alabama планировался в качестве награды за супертест и не должен был продаваться в премиумном магазине World of Warships () Но поскольку в середине шестидесятых годов XX века именно этот корабль был превращён в мемориал, отчего многие американцы питают к нему особые чувства, в итоге было решено сделать две Алабамы: наградной Alabama ST для супертестеров и обычный премиумный корабль Alabama.
На первый взгляд линкоры VIII уровня Alabama и North Caroline относятся к одному типу, но на самом деле это не так. Alabama относится к типу South Dakota, однако при тщательном рассмотрении и сравнении тактико-технических характеристик обнаруживается, что это не мешает этим двум типа «разнотипным» кораблям быть похожими друг на друга как две капли воды.
Хороша ли Alabama? Как и в случае с North Caroline, Alabama является отличным линкором на свой уровень. Если вы давно хотели себе американский премиумный линкор VIII уровня для фарма серебра и прокачки командира, Alabama можно брать смело. Тактико-технические характеристики этих двух кораблей практически одинаковые, и там где они отличаются, они отличаются совсем незначительно.
Анализ тактико-технических характеристик
Главный калибр линкоров представлен орудиями калибра 406 мм, расположенных в трёх трёхорудийных башнях, по две башни на носу и по одной башне на корме. Такая схема расположения башен позволяет эффективно танковать вражеские снаряды носом без критического снижения огневой мощи.
Особенностью расположения внутренних модулей на линкорах Alabama и North Caroline является разделение каземата и цитадели, при этом цитадель сидит достаточно низко в районе ватерлинии. В то время как у американских линкоров IX и X уровней каземат и цитадель представляют собой единое целое. Поэтому вероятность выбивания цитадели на Alabama и North Caroline намного ниже, чем на американских линкорах IX и X уровней, у которых цитадель, фактически, торчит из воды на полборта.
Возможно, когда-нибудь это изменят, как в своё время изменили на Alabama и North Caroline. Но на момент создания этого обзора ситуация была именно такой.
Дальность стрельбы у Alabama на 2 км меньше, чем у North Caroline, при этом максимальное рассеивание у них, почему то, одинаковое. Начальная скорость полёта бронебойного снаряда у кораблей одинаковая, а вот начальная скорость полёта фугасного снаряда у Alabama ниже, чем у North Caroline. А потому и баллистика фугасных снарядов у Alabama – хуже.
Зато у Alabama чуть быстрее ворочаются башни. Кроме того, Alabama чуть короче, чем North Caroline, а потому имеет на 50 метров меньший радиус циркуляции, «всего» 710 метров. Рули на Alabama также перекладываются на 2 секунды быстрее, что делает Alabama немного комфортнее North Caroline.
ПВО на обоих кораблях достойно всяческих похвал и в целом очень похоже по своим характеристикам. Alabama наносит больше урона в ближней ауре, и меньше в средней, при этом урон в дальней ауре у кораблей одинаковый. Однако при игре на американских линкорах следует помнить, что установки ПВО ближней и средней ауры обладают малой живучестью и быстро выводятся из строя прямым уроном от артиллерии и пожарами.
Ну и, наконец, нельзя не отметить такой параметр, как маскировка. Дальность видимости линкора Alabama с кораблей составляет 16 км 200 м, что примерно на полкилометра больше, чем у North Caroline. При этом дальность видимости с самолётов составляет 12 км 150 м, что, почему то, почти на 400 метров меньше, чем у North Caroline. Как так получилось – осталось для меня загадкой.
Резюмируя вышесказанное, хочу ещё раз отметить, что Alabama и North Caroline похожи, как близнецы-братья. Оба корабля являются отличными линкорами на свой VIII уровень и заметно превосходят по комфортности игры американские линкоры IX и X уровня за счёт разделения каземата и цитадели. То есть в отличие от высокоуровневых американских линкоров Alabama и North Caroline чаще прощают игроку ошибки.
Кому стоит купить Alabama
Как корабль VIII уровня Alabama должна отлично фармить, так что брать Alabama в качестве фермера серебра и опыта можно смело. Чисто теоретически премиумный корабль IX уровня Missouri должен фармить больше, вот только у Missouri сейчас цитадель на полборта, отчего на Missouri играть банально сложнее. Получится ли лично у тебя фармить на Missouri больше, чем на Alabama – это вопрос!
С другой стороны, на Missouri можно накопить свободный опыт и взять корабль совершенно бесплатно. И приложив к кораблю руки и голову фармить больше, ведь чем выше уровень премиумного корабля, тем больше он фармит.
Тем не менее, чтобы максимизировать фарм на премиумных кораблях рекомендуется иметь минимум два хороших фермерских корабля, чтобы можно было сразу идти в бой на следующем корабле, не дожидаясь разблокировки предыдущего корабля после его гибели. Так что если у вас до сих пор нет ни одного премиумного корабля VIII уровня, Alabama можно взять в любом случае.
А вот в плане обеспечения оригинального геймплея Alabama нечего предложить игроку. Ведь это та же North Caroline, только с перламутровыми пуговицами. В отличие от Missouri с его РЛС на Alabama нет какого-то уникального снаряжения, которое бы отличало премиумный корабль от прокачиваемого.
Ну и в целом при анализе целесообразности покупки, что Alabama, что Missouri, что других премиумных кораблей, встаёт вполне стандартный вопрос. Вот куплю я, к примеру, Alabama с Missouri, буду катать премиумные корабли, которые отлично фармят. Прокачивать командиров. А потом докачаюсь до North Caroline, и что? Буду играть на клоне Alabama, только не фармящем? А потом открою Iowa и буду играть на клоне Missouri, только не фармящем? Вам не кажется, что в World of Warships что то сильно не так? Возможно, игроку, купившему Alabama нужно предоставить возможность открыть Iowa не с North Caroline, а с Alabama? Ведь эти корабли – клоны! А то, что они относятся к разным типам, у нас в игре вообще не чувствуется.
