Джим Корбетт. Охотник-святой и кошки-людоеды. На пенсии в Кении

Джим Корбетт

ХРАМОВЫЙ ТИГР

ВМЕСТО ЭПИГРАФОВ

1. «Вскоре тигр протянул вперед лапу, за ней другую, потом очень медленно, не отрывая брюха от земли, подтянулся к добыче. Пролежав несколько минут неподвижно, все еще не спуская с меня глаз, нащупал губами хвост коровы, откусил его, отложил в сторону и начал есть…Винтовка лежала у меня на коленях стволом в ту сторону, где находился тигр, нужно было лишь поднять ее к плечу. Я мог бы это сделать, если бы тигр хоть на миг отвел от меня взгляд. Но он сознавал грозившую ему опасность и, не отрывая от меня глаз, не спеша, но безостановочно ел».

2. «…мимо меня прошла группа из двенадцати европейцев с боевыми винтовками. Через несколько минут за ними проследовали сержант и два солдата с флажками и мишенями для стрельбы. Сержант, добрая душа, сообщил мне, что прошедшие только что люди направляются на полигон и что они держатся вместе из-за людоедов».

3. «Вообще тигры, исключая раненых и людоедов, очень добродушны».

Дж. Корбетт. «Храмовый тигр»

ХРАМОВЫЙ ТИГР

Тот, кто никогда не жил в Гималаях, не представляет себе, как велика власть суеверий над людьми в этом малонаселенном районе. Но различного рода верования, исповедуемые образованными жителями долин и предгорий, мало чем отличаются от суеверий простых неграмотных горцев. По существу, разница так невелика, что трудно решить, где кончаются верования и начинаются суеверия. Поэтому я просил бы читателя, если у него возникнет желание посмеяться над простодушием участников события, о котором собираюсь рассказать, повременить и попытаться установить, отличаются ли чем-нибудь описанные мною суеверия от догм религии, в которой он был воспитан.

Итак, после Первой мировой войны Роберт Баллеарс и я охотились во внутренних районах Кумаона. Сентябрьским вечером мы стали лагерем у подножия Трисула, как раз в том месте, где, как нам сообщили, ежегодно духу этой горы приносятся в жертву восемьсот коз. С нами было пятнадцать горцев. Ни разу прежде на охоте мне не приходилось иметь дело с такими жизнерадостными и ревностными в исполнении своих обязанностей людьми. Одного из них, Бала Сингха, гарвальца, я знал в течение ряда лет, он сопровождал меня во многих экспедициях. Он особенно гордился тем, что во время охоты нес самый тяжелый тюк из моей поклажи и, шагая впереди, подбадривал остальных пением. По вечерам на привалах, прежде чем пойти спать, наши люди всегда пели у костра. В тот первый вечер у подножия Трисула они сидели дольше, чем обычно. До нас доносились пение, удары в ладоши, крики и стук по консервным банкам.

Мы заранее решили остановиться в этом месте, чтобы поохотиться на таров, поэтому были крайне удивлены, когда утром, сев завтракать, увидели, что наши люди готовятся сворачивать лагерь. На просьбу объяснить, в чем дело, они ответили, что этот участок не подходит для лагеря, что здесь сыро, вода непригодна для питья, топливо достать трудно и что, наконец, в двух милях отсюда есть место лучше.

Мой багаж накануне несли шестеро гарвальцев. Я обратил внимание, что сейчас вещи уложены в пять тюков, а Бала Сингх сидит у костра отдельно от всех с накинутым на голову и плечи одеялом. После завтрака я направился к нему. Остальные прекратили работу и с напряженным вниманием стали наблюдать за нами. Бала Сингх видел, что я подхожу, но даже не попытался поздороваться (что было для него необычно) и на все мои вопросы отвечал лишь, что он не болен. В тот день мы проделали двухмильный переход в полном молчании. Бала Сингх замыкал шествие и двигался так, как двигаются лунатики или люди, одурманенные наркотиками.

Происходившее с Бала Сингхом угнетало и остальных четырнадцать человек, они работали без обычного воодушевления, на лицах застыли напряжение и испуг. Пока ставили палатку, в которой мы с Робертом жили, я отвел в сторону своего слугу-гарвальца Моти Сингха - я знал его уже двадцать пять лет - и потребовал, чтобы он рассказал, что случилось с Бала Сингхом. Моти долго уклонялся от ответа, говорил что-то невразумительное, но в конце концов я вытянул из него признание.

Когда мы вчера вечером сидели возле костра и пели, - сказал Моти Сингх, - дух Трисула вскочил в рот Бала Сингху, и он его проглотил. Все начали кричать и бить в жестянки, чтобы изгнать духа, но это нам не удалось, и теперь уж ничего нельзя поделать.

Бала Сингх сидел в стороне, одеяло по-прежнему покрывало его голову. Он не мог слышать моего разговора с Моти Сингхом, поэтому я подошел к нему и попросил рассказать, что случилось с ним накануне вечером. С минуту Бала Сингх смотрел на меня полными отчаяния глазами, затем безнадежно произнес:

Бесполезно рассказывать вам, саиб, что случилось вчера вечером: вы не поверите мне.

Разве я когда-нибудь не верил тебе? - спросил я.

Нет, - ответил он, - вы всегда верили мне, но этого вы не поймете.

Пойму или нет, все равно я хочу, чтобы ты подробно рассказал, что произошло.

После долгой паузы Бала Сингх ответил:

Хорошо, саиб, я скажу. Вы знаете, что, когда поют наши горские песни, обычно один человек запевает, а все остальные хором подхватывают припев. Так вот, вчера вечером я запел песню, а дух Трисула прыгнул мне в рот и, хотя я старался его вытолкнуть, проскочил через горло в желудок. Костер горел ярко, и все видели, как я боролся с духом; остальные тоже старались прогнать его, кричали и били в банки, но, - добавил он, всхлипнув, - дух не захотел уйти.

Где дух теперь? - спросил я.

Положив руку на желудок, Бала Сингх убежденно сказал:

Он здесь, саиб. Я чувствую, как он ворочается.

Роберт весь день обследовал местность к западу от лагеря и убил одного из встретившихся ему таров. После обеда мы сидели до глубокой ночи, обсуждая положение. В течение многих месяцев мы строили планы и жили мечтами об этой охоте. Роберт семь, а я десять дней пешком добирались по трудным дорогам до места охоты, и вот в первый же вечер по прибытии сюда Бала Сингх проглатывает дух Трисула. Не важно, что мы с Робертом думали по этому поводу. Важно было другое - наши люди верили, что дух действительно находится в желудке Бала Сингха, поэтому они в страхе сторонились его. Ясно, что охотиться в таких условиях было невозможно. Поэтому Роберт, правда весьма неохотно, согласился, чтобы я вернулся с Бала Сингхом в Найни-Тал. На следующее утро, уложив вещи, я позавтракал вместе с Робертом и отправился обратно в Найни-Тал. Дорога туда должна была занять десять дней.

Покидая Найни-Тал, тридцатилетний Бала Сингх был жизнерадостным и полным сил человеком. Теперь он возвращался молчаливый, с потухшим взглядом, и его вид говорил о том, что он совершенно утратил интерес к жизни. Мои сестры - одна из них была сотрудницей миссии по оказанию медицинской помощи - делали для него все, что могли. Его навещали друзья, и приезжавшие издалека, и те, что жили поблизости, но он безучастно сидел у дверей своего дома и говорил лишь тогда, когда к нему обращались. По моей просьбе его посетил окружной врач Найни-Тала полковник Кук, человек большого опыта и близкий друг нашей семьи. После длительного и тщательного осмотра он заявил, что Бала Сингх физически совершенно здоров, а установить причину его очевидной депрессии он не может.

Несколькими днями позже меня осенила идея. В то время в Найни-Тале находился знаменитый индийский врач. Я подумал, что, если удастся уговорить его осмотреть Бала Сингха и лишь потом, рассказав о случившемся, попросить внушить «больному», что в его желудке нет никакого духа, врач сможет помочь беде. Это казалось тем более осуществимым, что доктор не только исповедовал индуизм, но и сам был горцем. Мой расчет не оправдался. Как только врач увидел «больного», он сразу же заподозрил что-то неладное. А когда из ответов на свои хитроумные вопросы узнал от Бала Сингха, что в его желудке находится дух Трисула, поспешно отпрянул от него и, повернувшись ко мне, сказал:

Весьма сожалею, что вы послали за мной. Я ничего не могу для него сделать.

В Найни-Тале находились два человека из деревни, где жил Бала Сингх. На другой день я послал за ними. Они знали о случившемся, так как несколько раз навещали Бала Сингха, и по моей просьбе согласились отвезти его домой. Я снабдил их деньгами, и на следующее утро все трое отправились в восьмидневный путь. Спустя три недели земляки Бала Сингха вернулись и рассказали мне о том, что произошло.

Бала Сингх благополучно добрался до деревни. В первый же вечер по прибытии домой, когда родственники и друзья собрались вокруг него, он объявил, что дух желает освободиться и вернуться на Трисул, и единственное, что ему, Бала Сингху, остается сделать, это умереть.

И вот, - заключили они свой рассказ, - Бала Сингх лег и умер; на другое утро мы помогли сжечь его.

Эдуард Джеймс «Джим» Корбетт (англ. Edward James «Jim» Corbett; 25 июля 1875, Найнитал, Соединённые провинции, Британская Индия - 19 апреля 1955, Ньери, Кения) - английский охотник, защитник природы, натуралист, писатель.

Известен как охотник на зверей-людоедов и автор ряда повестей о природе Индии.

Корбетт имел чин полковника британской индийской армии и неоднократно приглашался правительством Соединённых провинций для уничтожения тигров- и леопардов-людоедов в регионах Гархвал и Кумаон. За свои успехи в спасении жителей региона от зверей-людоедов он заслужил уважение жителей, многие из которых считали его садху - святым.

Джим Корбетт был страстным фото- и кинолюбителем. После выхода на пенсию он стал писать книги о природе Индии, охоте на зверей-людоедов и жизни простого народа Британской Индии. Также Корбетт активно выступал за защиту дикой природы Индии. В его честь в 1957 году был назван национальный парк.

Жизнь и деятельность

Молодые годы

Джим Корбетт родился в ирландской семье в Найнитале, в Кумаоне, в предгорьях Гималаев на севере Индии. Он был восьмым из тринадцати детей в семье Кристофера и Мэри Джейн Корбетт. Семья имела также летний дом в Каладхунги, где Джим проводил много времени.

Джим был с детства очарован живой природой, он научился различать голоса птиц и зверей. С годами он стал хорошим охотником и следопытом. Корбетт учился в школе Oak Openings, впоследствии переименованной в колледж Philander Smith, и в колледже Святого Иосифа с Найнитале.

Не достигнув возраста 19 лет, он покинул колледж и стал работать на Бенгальской и Северо-западной железной дороге, сначала в качестве инспектора по топливу в Манакпуре (Пенджаб), а затем в качестве подрядчика по перегрузке грузов на станции Мокамех Гхат в Бихаре.

Охота на зверей-людоедов

Документально подтверждено, что в период с 1907 года по 1938 год Корбетт выследил и застрелил 19 тигров и 14 леопардов, официально задокументированных как людоеды. Эти животные были повинны в смерти более чем 1200 человек. Первый убитый им тигр - Чампаватский людоед, - был причиной документально зафиксированной смерти 436 человек.

Корбетт также застрелил Панарского леопарда, который, после полученной от браконьера раны не мог больше охотиться на свою обычную добычу и, став людоедом, убил около 400 человек. Среди других уничтоженных Корбеттом зверей-людоедов можно отметить Талладешского людоеда, Моханскую тигрицу, Такского людоеда и тигрицу-людоеда из Чоугара.

Наиболее известным из застреленных Корбеттом людоедов был леопард из Рудрапраяга, который в течение восьми лет терроризировал местных жителей и паломников, направлявшихся в индуистские святыни в Кедарнатхе и Бадринатхе. Анализ черепа и зубов этого леопарда показал наличие заболеваний дёсен и наличие сломанных зубов, не позволявших ему охотиться за привычной пищей и явившейся причиной того, что зверь стал людоедом.

После освежевания тигрицы-людоеда из Така, Джим Корбетт обнаружил в её теле два старых огнестрельных ранения, одно из которых (в плече) стало септическим, и, по предположению Корбетта, явилось причиной превращения зверя в людоеда. Анализ черепов, костей и шкур зверей-людоедов показал, что многие из них страдали от болезней и ран, таких как глубоко вонзившиеся и сломавшиеся иглы дикобразов или не зажившие огнестрельные ранения.

В предисловии к книге «Кумаонские людоеды» Корбетт писал:

Поскольку в 1900-е годы среди высших классов Британской Индии была распространена спортивная охота на хищных животных, то это приводило к регулярному появлению зверей-людоедов.

По его собственным словам, Корбетт только один раз застрелил неповинное в смертях людей животное, и очень сожалел об этом. Корбетт отмечал, что звери-людоеды сами способны преследовать охотника. Поэтому он предпочитал охотиться в одиночку и преследовать зверя пешком. Он часто охотился со своей собакой - спаниелем по кличке Робин,- о которой он подробно написал в своей первой книге «Кумаонские людоеды».

Пожалуй, нет ни одного человека, интересующегося крупными кошками, кому было бы неведомо имя Джима Корбетта. Взгляды Корбетта на тигра, его место в природе намного опередили свое время. Но вначале несколько слов о жизненном пути туземно-рожденного англичанина, как называл такую породу людей Редьярд Киплинг.

Джим Корбетт родился в 1875 году в Индии, в местечке Найни Тал, где у его родителей в горах была летняя дача; дом находился в 25 километрах ниже, в местечке Каладхунги, в полосе тераев предгималайсиих низинных лесов. Эта область называлась Гарвал и Кумаон и известна стала благодаря Корбетту и своим тиграм-людоедам. Большая семья была среднего достатка. Отец скончался, когда Джиму было четыре года. Бремя забот легло на плечи матери. В мир джунглей мальчика ввел Том, старший брат, а также браконьер Кунвар Сннгх. Том воспитывал брата по-спартански: взял малыша как-то на медвежью охоту и оставил одного на несколько часов в мрачном, темном овраге. Джим был убежден, что медведь его непременно съест и, когда впервые увидел зверя, готов был, по собственному признанию, умереть от страха. Но с места он не сошел до прихода Тома.

К концу обучения по книге джунглей Джим уже не путал следы замбара или нильгау со следами кабана, а след красного волка со следом гиены. Он смог распознавать даже следы змей. Чтобы двигаться бесшумно, Джим ходил по джунглям босиком; он учился влезать на деревья без сучьев то искусство позволило ему и в зрелом возрасте сохранять прекрасную физическую форму.

В юности Корбетт охотился ради удовольствия, а когда бедствовал и голодал (а его жизни было и такое), стрелял дичь, не особо придерживаясь охотничьей этики. Со зрелостью, знанием, присущими ему любовью и уважением ко всему живому пришло убеждение нельзя отнимать жизнь без необходимости. Он стал охотиться только на зверей-людоедов.

С 1907 по 1939 год Джим Корбетт убил 12 тигров и леопардов-людоедов, на счету которых было 1500 человек. Свою работу Корбетт делал бескорыстно (он постоянно опасался, что его сочтут одним из многих охотников за премией) и во время отпусков: он тогда еще работал на железной дороге. Сразу после школы Джим устроился на железную дорогу инспектором по заготовке топлива, а затем работал подрядчиком на перевалочном пункте узловой станции Мокамех Гхат.

Архивы сохранили семейную фотографию Корбеттов: на веранде, уставленной горшками с цветами, у ног матери при шляпе-канотье расположился Джим, тут же его кумир брат Том и сестра Мэгги, а также некая Мэри Дойл. Своей семьи у Корбетта не было, во всяком случае, он никогда об этом не писал. Может, причиной тому охоты, длившиеся месяцы и годы! Им Корбетт полностью отдавался, уйдя в 1924 году в отставку, поселившись в Каладхунги среди крестьян, арендовавших принадлежавшую Корбеттам землю.

Ждем ваших отзывов и комментариев, присоединяйтесь к нашей группе ВКонтакте!

Чампаватская тигрица – это самка бенгальского тигра, обитавшая в конце 19 века на территории Непала и Индии. Она занесена в книгу рекордов Гиннеса, как наиболее кровожадный из всех тигров-людоедов – за несколько лет она убила не менее 430 человек.

Никто не знает, почему тигрица принялась нападать на людей. Ее атаки начались внезапно – люди, ходившие через джунгли, стали пропадать сразу десятками. На борьбу с тигрицей были посланы охотники и солдаты из непальской армии. Застрелить или поймать хищника им не удалось, зато солдаты смогли выгнать тигрицу из Непала на индийскую территорию.

А вот что было потом …

В Индии тигрица продолжила свой кровавый пир. Она стала смелее и нападала на людей даже днем. Хищница просто бродила рядом с деревнями, пока ей не попадалась очередная жертва. Жизнь в регионе была парализована – люди отказывались покидать свои дома и идти работать, если слышали в лесу тигриное рычание.

Наконец, в 1907 году английский охотник Джим Корбетт застрелил тигрицу. Он выследил ее неподалеку от индийского города Чампават, где тигрица убила 16-летнюю девушку. Когда Джим Корбетт обследовал свой охотничий трофей, он обнаружил, что правые верхний и нижний клыки тигрицы были обломаны. Видимо, это и заставило её охотиться на людей – тигру с таким дефектом обычная добыча недоступна.

В городе Чампават находится «цементная плита», которая указывает место смерти тигрицы.
Подробнее о чампаватской тигрице и охоте на неё можно прочитать в автобиографической книге ДжимаКорбетта «Кумаонские людоеды»

А теперь немного про личность самого охотника!

Эдуард Джеймс «Джим» Корбетт (Edward James «Jim» Corbett)-

известный охотник на зверей-людоедов в Индии.

Эти животные были повинны в смерти более чем 1200 человек. Первый убитый им тигр - Чампаватский людоед, - был причиной документально зафиксированной смерти 436 человек.

Наиболее известным из застреленных Корбеттом людоедов был леопард из Рудрапраяга, который в течение более чем десяти лет терроризировал паломников, направлявшихся в индуистские святыни в Кедарнатхе и Бадринатхе. Анализ черепа и зубов этого леопарда показал наличие заболеваний дёсен и наличие сломанных зубов, не позволявших ему охотиться за привычной пищей и явившейся причиной того, что зверь стал людоедом.

Джим Корбетт у тела застреленного им леопарда-людоеда из Рудрапраяга в 1925 году

В предисловии к книге «Кумаонские людоеды» Корбетт писал:

Рана, вынудившая тигра стать людоедом, может быть результатом неудачного выстрела охотника, не ставшего затем преследовать раненое животное, или же результатом столкновения с дикобразом.

По его собственным словам, Корбетт только один раз застрелил неповинное в смертях людей животное, и очень сожалел об этом. Корбетт отмечал, что звери-людоеды сами способны преследовать охотника. Поэтому он предпочитал охотится в одиночку и преследовать зверя пешком. Он часто охотился со своей собакой - спаниелем по кличке Робин,- о которой он подробно написал в своей первой книге «Кумаонские людоеды».

Корбетт рисковал своей жизнью для спасения жизней других людей, чем заслужил уважение населения тех районов, в которых он охотился.

Дом Корбетта в индийской деревне Каладхунги, Найнитал, был превращён в его музей. Участок земли площадью 221 акр, который Корбетт купил в 1915 году, до сих пор пребывает в первозданном виде. Также в деревне сохранились дом, который Корбетт построил для своего друга Моти Сингха, и Стена Корбетта - каменная стена 7,2 км длиной, защищающая деревенские поля от диких животных.

Наиболее кровожадная из всех тигров-людоедов, наводившая страх на окрестности Непала и Индии, самка бенгальского тигра недаром получила свое прозвище. Чампаватская тигрица была включена в Книгу рекордов Гиннеса из-за того, что за определенный промежуток времени лишила жизни более 436 человек.

Предыстория

Доподлинно неизвестно, отчего животное начало охотиться на людей. Кровавое пиршество началось внезапно. Массово стали пропадать жители окрестностей, примыкавших к диким джунглям.

Нейтрализовать тигрицу-людоеда правительство отправило самых известных охотников и военнослужащих армии Непала. Однако уничтожить или изловить животное им не удалось, звероловы смогли лишь изменить ареал обитания хищника. Чампаватская тигрица, спасаясь от преследователей, пересекла государственную границу и скрылась в джунглях на территории Индии. Там животное продолжило свое кровавое пиршество.

Тигрица стала смелее и агрессивнее, совершала вылазки даже днем. В конце концов попросту бродила по окраинам деревень, пока не находила очередную жертву. В результате люди перестали покидать свои жилища, отказывались выходить на работу - жизнь региона была парализована. Жители впадали в ступор, заслышав в лесу рычание тигра.

Да придёт спаситель…

Наконец, в 1907 году чампаватская тигрица была застрелена выдающимся британским охотником того времени Джимом Корбеттом. Он выследил хищника в окрестностях индийского городка Чампават. Последней жертвой животного-людоеда стала несчастная юная девушка, собиравшая хворост.

Когда Корбетт изучил свой трофей, он обнаружил, что с пастью зверя что-то не в так. У тигрицы были деформированы правые клыки на нижней и верхней челюстях. Причем, на верхней челюсти - сломаны наполовину, а на нижней - полностью, до кости. По утверждению охотника, причиной повреждения челюсти животного являлось огнестрельное ранение. Поэтому хищник не имел возможности убивать свою естественную добычу и превратился в людоеда.

В городке Чампават была установлена «цементная плита», обозначившая место, где была убита чампаватская тигрица. Подробности о звере и особенностях охоты на него можно узнать из автобиографического романа охотника Джима Корбетта «Кумаонские людоеды».

Известнейший охотник на хищников-людоедов в Индии

Кстати, фильм про чампаватскую тигрицу не упоминает личность легендарного охотника и является чистой воды художественной интерпретацией событий прошлого, хотя полковника армии Британии Джима Корбетта правительство Соединенных провинций многократно приглашало для ликвидации хищников-людоедов в районах Кумаон и Гархвал. За выдающуюся храбрость и успехи в спасении человеческих жизней многие местные жители не просто уважали его, но и считали святым (садху).

Имеются документальные подтверждения тому, что в период с 1907 года по 1938 год Джим выследил и уничтожил 14 леопардов и 19 тигров, по той или иной причине ставших людоедами. И первым животным в данном списке значится чампаватская тигрица. Охотник кроме повреждения челюстей отмечал ранение плеча зверя, ставшее септическим, что по мнению профессионала, усугубило причину превращения хищника в людоеда. Поскольку в начале 20 столетия среди элиты Британской Индии спортивная охота на хищных животных была самым популярным развлечением, то регулярное появление зверей-убийц было неминуемым.

«Легенда о тигрице»

В 2002 году в прокат вышла приключенческая картина производства Тайланда. Прототипом зверя, фигурирующего в телевизионной истории, стала чампаватская тигрица.

Фильм создал Бхандит Риттакол, выступивший в ипостаси сценариста и режиссера одновременно. В сценарии реальная история была искажена полностью, действие перенесено в 1786 год и построено на древней легенде, которая гласит о том, что однажды в решающей схватке в диких джунглях сошлись армии двух могущественных азиатских королевств. Когда баталия закончилась и умолкли крики умирающих бойцов, одна юная красавица отправилась на поле брани разыскать своего возлюбленного. Парень к тому времени был мертв, а несчастная невеста пала жертвой безжалостных и подлых мародеров. Тогда и родилось предание, согласно которому душа девушки вселилась в свирепую тигрицу, убивающую всех, кто встретится ей на пути.

Прошло 100 лет. В дикие джунгли приезжают беспощадные охотники, ведомые алчной жаждой обогащения. Им нужны шкуры редких животных и слоновая кость. Они намереваются убить тигрицу. Испуганные местные крестьяне запираются в домах. Охота начинается, только непонятно - кто добыча, а кто смертоносный убийца.