Начало Молитвы Господней: «Отче наш» Отец наш!Молитва Господня начинается обращением или воззванием. Это и необходимо, и естественно. Во всякой беседе с кем бы то ни было, во всякой просьбе мы начинаем с имени того, к кому обращаемся, а при важных случаях называем и чин или

Предисловие

Поводом к дерзновенной попытке написать истолкование Молитвы Господней послужило случайное обстоятельство. Одно лицо, даже неправославного исповедания (но глубоко сочувствующее Святому Православию), наблюдая современное «христианское» общество разных исповеданий, пришло к печальному и ужаснувшему его факту: люди почти не молятся! Мир весь запутался в неразрешимых вопросах разного рода. Все в беспокойстве и ожидании еще худших бедствий. Все ищут разрешения мировых узлов. И почти не молятся Богу о помощи в столь великих бедствиях… Мало того, верующие разных направлений, даже и те, которые исповедуют себя открыто христианами, все-таки ищут разрешения мучительных вопросов теми же путями, как и неверующие разных ступеней, то есть умом, политикой, войной, соглашениями, а не молитвой к Премудрому. Хуже того, заявляя себя верующими, люди в постоянной ежедневной жизни или не молятся совсем, или ограничиваются посещениями своих приходских храмов в известные праздничные дни (если только еще делают это).

Наступило какое-то время «пустой» веры! Еще если и «говорят» о Боге, – то Ему не молятся, точно Его и нет вообще, и для них в частности. Если прежде повторяли слова апостола Иакова: «Вера без дел мертва есть», то теперь приходится добавлять: «Вера без молитвы – мертва». Исчезает из жизни молитва. И такое опустошение души привело данное лицо в мучительное, ужасное состояние: если не молятся, то дело плохо! Ища какого-нибудь душевного выхода, соответственного обыкновенным правилам рядового отдельного человека, это лицо решило выпустить книжечку о молитве. Для этого оно остановилось на Молитве Господней. Причины понятны. Во-первых, авторитетность этой молитвы исключительна: ее дал миру Сам Бог, Спаситель наш Иисус Христос. Значит, и нужно молиться. Во-вторых, эта молитва самая распространенная среди христиан. В-третьих – она общая для разных Церквей. А в четвертых – и это самое важное – в этой молитве Господь указал человечеству на содержание наших молитв – как и о чем нужно молиться. Никто уже не осмелится возражать по этому вопросу, ибо Сам Богочеловек дал такую, а не иную молитву. Так и должно молиться.

А чтобы заинтересовать читателей вопросом о молитве вообще, и Господней в особенности, это лицо захотело предпослать читателям книжечки толкования Молитвы Господней тремя основными исповедованиями: православным, католическим и протестантским; чтобы верующие разных исповеданий могли заинтересоваться и книгой и молитвой. С подобной целью это лицо обратилось и ко мне, как представителю Православной Церкви, с просьбой дать какое-либо авторитетное толкование Молитвы Господней.

У нас есть краткое истолкование ее в катехизисе, но этого было недостаточно: нужно было более обширное и отвечающее современному состоянию умов и душ читателей. В нашей литературе есть специальная книга, изданная известным богословом епископом Феофаном Затворником, где им собраны воедино толкования знаменитых отцов Церкви – Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Максима Исповедника и др. Но этой книги теперь за границей невозможно достать. Есть толкование у епископа Игнатия (Брянчанинова), но оно является слишком возвышенно-аскетическим, не под силу обычному верующему. Есть на английском языке толкование Иоанна Кассиана Римлянина (православного), коим пользовался и епископ Игнатий; но и его толкования аскетичны. Поэтому я и дерзнул записать то, что мне приходилось читать и переживать. Бог да поможет и мне и читателям получить от этого пользу.

Молитва Господня

Отче наш, Иже еси на небесех!

Да святится имя Твое,

да приидет Царствие Твое,

да будет воля Твоя,

яко на небеси и на земли.

Хлеб наш насущный даждь нам днесь;

и остави нам долги наша,

якоже и мы оставляем должником нашим;

и не введи нас во искушение,

но избави нас от лукаваго.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.

Главная мысль Молитвы Господней

Обычно при толкованиях Молитвы Господней изъясняются отдельные части (или прошения) её, а потом и отдельные слова. И я не помню, чтобы где-нибудь мне пришлось читать общий синтез (обзор или сводку) этой молитвы – т.е. её основную мысль, главный дух, который проникает все отдельные части и даёт общий тон ей. Во всяком случае я и сам нередко задавал себе этот вопрос, но не сразу находил на него ответ: отдельные, частные моления еще понимались так или иначе, но обобщить их в нечто цельное, единое, господствующее было трудно. Но если мы теперь задаёмся целью разъяснить по мере наших скудных сил эту молитву, то естественно задаться прежде всего целью вскрыть эту основную, всепроникающую мысль и дух её. И не может быть, чтобы в Божественной молитве Господа Иисуса Христа были бы указаны только отрывочные мысли, не связанные единым центром. Наоборот, тут мы особенно обязаны усмотреть цельность и единство уже по одному тому, что религиозная жизнь требует исключительной сосредоточенности, концентрации всего человека, всецелой устремленности души. Как Сам Бог есть высочайшая Простота, Единство, свободное от всякой сложности и разделённости, так и от молитвенников Своих Он требует того же. И потому Слово Его, Сын Божий, в данной Им молитве непременно должен был дать нечто цельное, единое, всеохватывающее, как и Он Сам был един со Отцом. Какая же это главная мысль? Каков основной дух Молитвы Господней? Что в ней центральное, объединяющее?

Когда я, малосмысленный и грешный, задумывался над этим вопросом, то нелегко вскрылся мне ответ. И лишь после выяснения всех отдельных прошений этой молитвы мне с Божией помощью удалось узреть необыкновенное единство всей молитвы. И оно потом оказалось таким простым и необходимым, что даже и невозможно думать иначе для верующего человека. В самом деле, задумаемся немного об основном вопросе религии (каких бы то ни было даже): в чём суть веры? – в Боге! Вот очевидный и обязательный ответ. Бог – всё для верующего. Всё, решительно всё, без малейшего ограничения, должно быть отдано Богу. Всякое раздвоение, обособление от Бога чего бы то ни было должно почитаться уже ущербом веры или даже изменою Богу. Конечно, это трудно в жизни, но в идеале, в цели так должно быть. И Сын Божий не мог иначе учить

Согласно творениям святителя, молитва есть «возношение прошений наших к Богу», «величайшая добродетель, средство соединения человека с Богом», «причащение жизни», «дверь ко всем духовным дарам», «высшее упражнение для ума», «глава, источник, мать всех добродетелей»; она «пища», «книга», «наука», «жизнь» всех христиан, а в особенности святых пустынножителей.

В чем состоит необходимость молитвы? В том, что мы отпали от Бога, потеряли блаженство, вечную радость, но стремимся обрести утерянное и потому молимся. Таким образом, молитва есть «обращение падшего и кающегося человека к Богу. Молитва - плач падшего и кающегося человека пред Богом. Молитва - излияние сердечных желаний, прошений, воздыханий падшего, убитого грехом человека пред Богом» . И сама молитва в некоторой степени уже есть возвращение утерянного, так как наше блаженство - в потерянном богообщении; в молитве мы и обретаем его вновь, поскольку в молитве мы восходим к общению с Богом. «Нам необходима молитва: она усвояет человека Богу. Без нее человек чужд Бога, а чем более упражняется в молитве, тем более приближается к Богу» . Это тот принцип духовной жизни, на который указывал еще преподобный Иоанн Лествичник: «Долго пребывая в молитве и не видя плода, не говори: я ничего не приобрел. Ибо самое пребывание в молитве есть уже приобретение; и какое благо выше сего - прилепляться ко Господу и пребывать непрестанно в соединении с Ним» .

Стоит вспомнить, что в грехопадении человек наследовал не только телесную, но и духовную смерть, поскольку лишился причастия Духу Святому. В беспечности мы теряем и возродившую нас благодать крещения. Но в молитве мы вновь возрождаемся чрез приобщение нашей души Духу Божию. «Что воздух для жизни тела, то Дух Святый для жизни души. Душа посредством молитвы дышит этим святым таинственным воздухом». И молитва «от соединения духа человеческого с Духом Господа» рождает духовные добродетели, «она заимствует добродетели из источника благ - Бога, усвояет их тому человеку, который молитвою старается пребывать в общении с Богом» .

Касательно совершения молитвы святитель Игнатий указывал на два основных момента: правильность и постоянство.

Чтобы достичь в молитве успеха, необходимо совершать ее правильно, тогда она приведет нас к искомой цели - богообщению. Правильной молитве учат те, кто уже совершал ее правильно, кто и достиг богообщения - святые отцы, и значит, необходимо знакомиться с их сочинениями. Но важно обратить внимание на то, что «истинной молитвы истинный Учитель - один Бог, святые учители - человеки - дают только начальные понятия о молитве, указывают то правильное настроение, при котором может быть сообщено благодатное учение о молитве доставлением вышеестественных, духовных помышлений и ощущений. Эти помышления и ощущения исходят из Святаго Духа, сообщаются Святым Духом» . Отсюда правильной молитве можно научиться только опытно, в личном молитвенном обращении к Богу. Молитве нельзя обучиться с чужих слов, лишь Господь подает нам правильную молитву, когда мы стараемся обрести ее и постоянно пребывать в ней.

Впрочем, святитель Игнатий, сам опытно прошедший все ступени молитвенного делания, подсказывает, какой же должна быть правильная молитва, а точнее, каков должен быть внутренний настрой молящегося человека.

Мы все, конечно же, знаем, что молитва вдохновляется нашей личной, искренней верой в Бога, доверием Его Промыслу и заботе о нас. Святитель Игнатий это подтверждает: «Вера - основание молитвы. Кто уверует в Бога, как должно веровать, тот непременно обратится к Богу молитвою и не отступит от молитвы, доколе не получит обетований Божиих, доколе не усвоится Богу, не соединится с Богом» . Молитва окрыляется верою, чтобы вознестись к самому престолу Божию, и вера - душа молитвы. Вера заставляет ум и сердце стремиться к Богу непрестанно, именно вера вводит в душу убеждение, что мы находимся под постоянным взором Бога, а это убеждение учит непрестанно ходить пред Богом с благоговением, пребывая в Его священном страхе (то есть страхе согрешить даже в мысли, чрез что лишиться богообщения).

При этом мало кто знает, что вера - естественное свойство души, насажденное в нас Богом, и потому она возгорается или потухает нередко от действия нашей собственной воли. От чего же зависит сила веры? По мысли святителя, она зависит от степени отвержения нами греха, и где живая вера в Бога, там и живая молитва Богу; лишь силою живой веры объемлется неограниченная сила Божия; молитва такого человека возводит его тварный дух к единению с нетварным Духом Божиим .

В молитве мы подчиняем себя воле Божией, испрашиваем волю Божию и для этого отвергаем в себе то, что противится Божией воле. И значит, в молитве важно являть самоотвержение. «Плотские чувства, - пишет святитель, - истекающие из плотского родства, препятствуют усвоению чувств духовных и самой деятельности по закону духовному, требующему распятия для плотского мудрования. Духовного преуспеяния тебе надо искать в отсечении своей воли. Это дело умерщвляет страсти и изводит, как из ада, из плотского мудрования. В отсекающем свою волю действие молитвы является само собою при упражнении во внимательной молитве с заключением ума в слова молитвы. Если предварительно не очистится человек отсечением воли, то истинного молитвенного действия в нем никогда не откроется. Когда же откроется молитвенное действие, тогда сделается ясным, что оно - не что иное, как полное отвержение своей воли ради воли Божией» .

А теперь обратим внимание на то, что упускается из вида очень многими. Часто нам хочется, чтобы посредством молитвы мы достигли самоусовершенствования, духовной силы и, может быть, даже особых благодатных даров. Однако подобное настроение предполагает определенную корысть, за которой может последовать обманчивое впечатление о достигнутом, то есть прелесть. Святитель Игнатий предостерегал: «Не ищи преждевременно высоких духовных состояний и молитвенных восторгов» . «Не ищи в молитве наслаждений: они отнюдь не свойственны грешнику. Желание грешника ощутить наслаждение есть уже самообольщение. Ищи, чтоб ожило твое мертвое, окаменевшее сердце, чтоб оно раскрылось для ощущения греховности своей, своего падения, своего ничтожества, чтоб оно увидело их, созналось в них с самоотвержением» .

Конечно, молитва возводит к духовному совершенству и приобщает к благодатной силе Божией, но это не должно рассматриваться как особая цель, а подается лишь как следствие единения с Богом. Иначе в душе затаится корысть, попытка удовлетворить желание своего отдельного «я», отдельного именно от Бога. С учением святителя Игнатия в данном случае сходна мысль преподобного Никодима Святогорца: для нас истинная и правильная духовная жизнь состоит в том, чтобы все делать лишь для одного благоугождения Богу и именно потому, что так хочет Он Сам . Иными словами, мы потому и приступаем к молитвенному деланию, что так угодно Богу, что мы удалились от Него, а в Нем вся наша жизнь, все наше благо, и потому нам необходимо непрестанно возносить к Нему ум и сердце.

По мысли святителя Игнатия, мы должны быть бескорыстны даже в отношении стяжания благодати Духа Святого. «Многие, получив благодать, пришли в небрежение, высокоумие и самонадеянность; данная им благодать послужила, по причине их неразумия, только к большему осуждению их» . Не следует намеренно ожидать пришествия благодати, поскольку в этом заключается мнение, будто бы мы уже достойны благодати. «Божие приходит само по себе - в то время, когда мы не ожидаем его и не надеемся получить его. Но чтоб последовало к нам благоволение Божие, нужно предочищение себя покаянием. В покаянии совмещаются все заповеди Божии. Покаянием вводится христианин сперва в страх Божий, потом в Божественную любовь» . «Займемся молитвою Иисусовою бескорыстно, - призывает святитель Игнатий, - с простотою и прямотою намерения, с целью покаяния, с верою в Бога, с совершенною преданностью воле Божией, с упованием на премудрость, благость, всемогущество этой святой воли» .

Итак, именно покаяние - вот тот дух, который должен наполнять нашу молитву. «Истинная молитва есть голос истинного покаяния. Когда молитва не одушевлена покаянием, тогда она не исполняет своего назначения, тогда не благоволит о ней Бог» . Первое, на что обращает внимание святитель Игнатий касательно покаяния, есть зрение греха своего . Не видя своих недостатков, мы и не сможем от них избавиться, мы не почувствуем, что нам вообще нужно в молитве пред Господом. «Чем более человек вглядывается в грех свой, чем более вдается в плач о себе, тем он приятнее, доступнее для Духа Святаго, Который, как врач, приступает только к сознающим себя больными; напротив того, отвращается от богатящихся суетным своим самомнением» . Ищущий открыть свою греховность повергает себя в сокрушении сердца пред Богом, в нем не возникнет и тени мнения о самом себе. Он чужд всякой фальши, неестественности, самообмана. Видение своих немощей и ничтожества побуждает устремляться чистой молитвой к Богу. «Вся надежда такой души сосредоточена в Боге, и потому нет для нее причин к развлечению при молитве; она молится, совокупляя во едино свои силы и устремляясь к Богу всем существом своим; она по возможности часто прибегает к молитве, она молится непрестанно» . «Внимательною молитвою взыщем обратить взоры ума на самих себя, чтоб открыть в себе нашу греховность. Когда откроем ее, встанем мысленно пред Господом нашим Иисусом Христом в лике прокаженных, слепых, глухих, хромых, расслабленных, беснующихся; начнем пред Ним из нищеты духа нашего, из сердца, сокрушенного болезнью о греховности нашей, плачевный молитвенный вопль» . И поэтому второе, о чем учит святитель касательно покаяния, есть рождаемый из зрения греха своего плач сердца, плач духа человеческого о самом себе, о своей удаленности от Бога. «Кто соединяет с молитвою плач, тот подвизается по указанию Самого Бога, подвизается правильно, законно. В свое время он пожнет обильный плод: радость достоверного спасения. Кто устранил из молитвы плач, тот трудится в противность установлению Божию, тот не пожнет никаких плодов. Мало этого, пожнет терние самомнения, самообольщения, погибели» . При этом важно знать, что плач вовсе не обязательно означает слезы - сама по себе слезливость не есть добродетель, скорее наоборот, она есть малодушие. Под плачем святитель Игнатий понимает особый вид смирения, заключающийся в сердечном чувстве покаяния, в скорби сердца о нашем падении, в глубокой печали о греховности и немощи человека .

Истинная молитва не совместима с артистичностью. Она не должна произноситься, словно напоказ, подчеркнуто красноречиво, с разгорячением, в эмоциональном возбуждении. От этого оживает свое «я», в душу входит высокомудрие. Молитва должна проникнуться простотой, безыскусственностью, тогда лишь она способна объять всю душу, тогда лишь мы ощущаем себя созданием, предстоящим Всесильному и Всеблагому Богу. «Риза души твоей должна сиять белезною простоты. Ничего не должно быть тут сложного! Не должны примешиваться лукавые помыслы и ощущения тщеславия, лицемерства, притворства, человекоугодия, высокоумия, сладострастия - этих темных и зловонных пятен, которыми бывает испещрена душевная одежда молящихся фарисеев» . Простота чужда всякой неискренности, фальши, неестественности, искусственности, она не нуждается в личине. Душа, исполненная простоты, ни с кем себя не сравнивает, всех видит лучше себя, она не мнит о себе, но поставляет себя пред Богом такой, какой является на самом деле, потому что всецело предает себя Богу. Таков должен быть дух настоящей молитвы.

В этой связи святитель Игнатий не советует сочинять своих многоглаголивых и красноречивых молитв, так как сочинитель увлекается изяществом собственных выражений, услаждение витийством своего падшего разума сочтет за утешение совести или даже за действие благодати, через что утратит истинную молитву при самом произнесении слов молитвы. Для Господа приятнее младенческое лепетание души, умалившейся от зрения множества немощей своих. «Приноси Господу в молитвах твоих младенческое лепетание, простую младенческую мысль - не красноречие, не разум. Если не обратитесь - как бы из язычества и магометанства, из вашей сложности и двуличности - и не будете , сказал Господь, как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18: 3)» . Пред Богом должно открыть себя полностью, открыть пред Ним все тайники сердца, и молитва наша к Нему должна быть чистым и искренним вздохом души. «Если ты стяжал село покаяния, вдайся в младенческий плач пред Богом. Не проси, если можешь не просить ничего у Бога; отдайся с самоотвержением в Его волю. Пойми, ощути, что ты создание, а Бог Создатель. Отдайся же безотчетливо в волю Создателя, принеси Ему один младенческий плач, принеси Ему молчащее сердце, готовое последовать Его воле и напечатлеваться Его волею» .

Что же касается самого способа правильного совершения молитвы, то святитель Игнатий видел его в том, чтобы заключать ум в слова молитвы, чтобы в словах молитвы было сосредоточено все внимание души. «Душа молитвы - внимание. Как тело без души мертво, так и молитва без внимания - мертва. Без внимания произносимая молитва обращается в пустословие, и молящийся так сопричисляется к приемлющим имя Божие всуе» . При внимании ума душа проникается молитвой, молитва становится неотъемлемой собственностью молящегося. При этом должны отвергаться все помыслы, мечтания, размышления, в особенности же возникающие образы. Ум должно хранить безмечтанным, безо бразным, чтобы он был способен взойти в невещественную страну Духа Святого. Во внимательной молитве выражается самоотвержение души, которая ищет не услаждения себя возникаемыми образами и приносимыми ей со стороны падших духов помыслами, но верности Богу.

При внимании ума молитве начинает внимать ей и сердце, сердце проникается духом молитвы, духом покаяния, умиления, блаженной печали о грехах. Дозволенные сердцу в молитве чувства есть чувства священного страха и благоговения пред Богом, сознание присутствия Божия и своего глубочайшего пред Ним недостоинства. В сердце не должно быть никаких восторгов, никакого разгорячения и эмоционального возбуждения, оно должно исполниться в молитве тишины, мира, покоя в Боге. И ко всему этому возводит душу именно внимание ума словам молитвы. «Внимательная молитва, чуждая рассеянности и мечтательности, есть видение невидимого Бога, влекущего к себе зрение ума и желание сердца. Тогда ум зрит безвидно и вполне удовлетворяет себя невидением, превысшим всякого видения. Причина этого блаженного невидения есть бесконечная тонкость и непостижимость Предмета, к которому направлено зрение. Невидимое Солнце правды - Бог испущает и лучи невидимые, но познаваемые явственным ощущением души: они исполняют сердце чудным спокойствием, верою, мужеством, кротостию, милосердием, любовью к ближним и Богу. По этим действиям, зримым во внутренней сердечной клети, человек признает несомненно, что молитва его принята Богом, начинает веровать живою верою и твердо уповать на Любящего и Любимого. Вот начало оживления души для Бога и блаженной вечности» .

И когда молитве приобщится наша личная жизнь, тогда она, молитва, становится зеркалом нашего духовного преуспеяния. По состоянию своей молитвы мы сможем судить о силе нашей любви к Богу, о глубине нашего покаяния и о том, насколько мы находимся в плену у земных пристрастий. Ведь насколько человек желает вечного спасения, настолько он и уделяет внимания молитве Богу, а кто с головой погружен в земное, тому молиться все время некогда.

Научившись молиться правильно, мы должны молиться постоянно, «молитва всегда нужна и полезна для человека: она содержит его в общении с Богом и под покровом Бога». О необходимости молитвы именно непрестанной учат фактически все святые отцы. А некоторые советуют совершать молитву так же часто, как дышим. Поскольку мы слишком легко склоняемся ко всякому злу, открыты соблазнам окружающего мира и влиянию падших ангелов, нам необходимы постоянное общение с Богом, Его покров и помощь, и потому молитва наша должна быть постоянной.

Для того чтобы привыкнуть к молитве как можно более частой, существуют молитвенные правила. «Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя б она была и богата мудростью мира сего. По причине этого неведения она не знает, как и сколько должно ей молиться. Для вспомоществования младенчествующей душе святая Церковь установила молитвенные правила. Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных боговдохновенными святыми отцами, приспособленное к известному обстоя-тельству и времени. Цель правила - доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, точно - богоугодных. Такими мыслями и чувствованиями наполнены благодатные молитвы святых отцов» . В правило входят ежедневные утренние и вечерние молитвы, каноны, акафисты, причем святитель Игнатий указывал на акафист Иисусу Сладчайшему как на превосходное приготовление к занятию молитвой Иисусовой: «Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухою. Он на всем пространстве своем изображает одно прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом, но этому прошению даны разнообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных» .

Новоначальным угодник Божий советует более читать акафисты и каноны, а Псалтирь уже по некотором преуспеянии . В правило могут входить и поклоны с молитвой Иисусовой, а также соединяемое с молитвой чтение Нового Завета; у иноков же каждодневное молитвенное правило более полно и продолжительно, чем у мирян. Необходимо, чтобы избранное правило было сообразно нашим душевным и телесным силам, тогда лишь оно будет духовно согревать нас. «Не человек для правила, а правило для человека» , - часто напоминает святитель Игнатий; именно посильное правило легко обращается в навык и совершается постоянно, в чем залог душевного преуспеяния. Святитель Игнатий обращает внимание на то, что даже великие святые отцы, достигшие непрестанной молитвы, не оставляли правила своего, такова была польза для их душевного делания от ежедневного молитвенного правила, обратившегося в навык; будет польза и нам: «Стяжавший этот блаженный навык едва приближается к обычному месту совершения правил, как душа его уже наполняется молитвенным настроением: он не успел еще произнести ни одного слова из читаемых им молитв, а уже из сердца преливается умиление, и ум углубился весь во внутреннюю клеть» .

Особое внимание стоит уделить краткой молитве, в частности молитве Иисусовой. Святитель Игнатий делает существенное замечание, что «собственно молитвой святые отцы называют молитву Иисусову, которая произносится так: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного”», а «также молитву мытаря и другие самые краткие молитвы» .

Следуя духу древних святых отцов, святитель Игнатий отмечал особое значение краткой молитвы пред более полными и долгими молитвословиями. Последние, хотя обладают духовно богатым содержанием, но имеющимся в них разнообразием мыслей отвлекают ум от сосредоточенности в себе, дают уму некоторое развлечение. Краткая же молитва собирает ум, не дает его вниманию рассеиваться; одна мысль краткой молитвы объемлет собой ум, так что вся душа облекается в эту молитву. Об этом прекрасно писал преподобный Иоанн Лествичник: «Не старайся многословить, беседуя с Богом, чтобы ум твой не расточился на изыскание слов… Многословие при молитве часто развлекает ум и наполняет его мечтаниями, а единословие обыкновенно собирает его» . Обучение краткой молитве позволяет молиться во всякое время, на всяком месте, а приобретенный навык такой молитвы делает ее естественной душе.

Надо сказать, что святитель Игнатий со всей силой убеждения утверждал, что молитва Иисусова есть установление Божественное, что она заповедана Самим Господом Иисусом Христом: «После Тайной вечери между прочими возвышеннейшими окончательными заповеданиями и завещаниями Господь Иисус Христос установил моление Его именем, дал этот способ моления как новый, необычный дар, дар цены безмерной» . В следующих словах Господа святой угодник видит установление молитвы Иисусовой: «Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам» (Ин. 16: 23); «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю» (Ин. 14: 13-14); «Доныне вы ничего не просили во имя Мое; проси те, и полу чите, чтобы радость ваша была совершенна» (Ин. 16: 24).

Можно вспомнить, что святые апостолы все чудеса совершали не иначе как именем Господа Иисуса Христа, Его имя призывали в молитвах, в нем, имени, видели спасение людей (таких примеров много в книге Деяний). Прославление имени Спасителя, моление этим именем святитель Игнатий находит у самых ранних святых: Игнатия Богоносца, Ермия, мученика Каллистрата. Он считает молитву Иисусову общеизвестной в первые века христианства. Так, предание о мученичестве святого Игнатия Богоносца повествует, что, когда его вели на съедение зверям, он непрестанно призывал имя Господа Иисуса Христа. Мучители спросили, зачем он это делает, и святой Игнатий ответил, что «имеет в сердце своем имя Иисуса Христа начертанным и исповедует устами Того, Кого в сердце всегда носит» . О мученике Каллистрате сообщается, что, находясь в войске, он по ночам совершал молитву, часто призывая имя Иисуса Христа .

Святитель призывает отнестись к молению именем Спасителя с младенческой простотой и верой, совершать молитву Иисусову с благоговением и страхом Божиим. «Во имя Господа Иисуса даруется оживление душе, умерщвленной грехом. Господь Иисус Христос - Жизнь (см.: Ин. 11: 25), и имя Его - живое: оно оживотворяет вопиющих им к Источнику жизни, Господу Иисусу Христу» . Молитва Иисусова ограждает человека от соблазнов окружающего мира, избавляет от влияния падших духов, она приобщает его Духу Христову, возводит к обожению. «Имя Господа - паче всякого имени: оно источник услаждения, источник радости, источник жизни; оно - Дух; оно - животворит, изменяет, переплавляет, боготворит» .

Вместе с тем важно знать, что невозможно сразу взойти к высотам молитвенного делания. Есть определенная последова-тельность в совершении молитвы Иисусовой, определенные ступени молитвенного восхождения к Богу. Согласно учению святителя Игнатия, это такие ступени, как молитва устная, молитва умная, молитва сердечная, молитва душевная. Причем в описании всех видов молитвенного действия предлагается один и тот же принцип, который предохранит от возможных ошибок. Этот принцип таков: «Святой Иоанн Лествичник советует заключать ум в слова молитвы и, сколько бы раз он ни устранился из слов, опять вводить его. Этот механизм особенно полезен и особенно удобен. Когда ум будет таким образом во внимании, тогда и сердце вступит в сочувствие уму умилением - молитва будет совершаться совокупно умом и сердцем» . При следовании этому принципу предлагается поэтапное прохождение молитвенных ступеней следующим образом.

Первый вид совершения молитвы Иисусовой есть совершение ее устно , гласно , словесно . Он заключается в устном произношении слов молитвы Иисусовой при внимании к ним ума. «Научимся сперва молиться внимательно устною и гласною молитвою, тогда удобно научимся молиться и одним умом в безмолвии внутренней клети» .

Конечно, молитва устная, поскольку произносится языком, есть еще явление внешнего, а не внутреннего подвига христианина. Однако молитва устная уже есть вместе и умная молитва, когда ей сопутствует внимание ума. «Устной, гласной молитве, как и всякой другой, должно непременно сопутствовать внимание. При внимании польза устной молитвы - неисчислима. С нее должен начинать подвижник». «Для всех и каждого существенно полезно начинать обучение молению именем Господа Иисуса с совершения молитвы Иисусовой устно при заключении ума в слова молитвы. Заключением ума в слова молитвы изображается строжайшее внимание к этим словам, без которого молитва подобна телу без души» . Во внимании ума к словам молитвы - способе преподобного Иоанна Лествичника - состоит вся связь устной молитвы с умным деланием, без этого устная молитва не может оказать пользы душе. И потому необходимо произносить молитву неспешно, тихо, спокойно, с умилением сердца, произносить ее чуть вслух, чем отгонять все приходящие вражьи помыслы, собирать ум, заключать его в произносимые слова.

Устная молитва, когда в ней приобретено и хранится внимание нерассеянным, со временем переходит в молитву умную и сердечную . Потому что уже «внимательная гласная молитва есть вместе и умная, и сердечная» . От частого упражнения в гласной молитве уста и язык освящаются, делаются неспособными к служению греху, освящение не может не сообщиться душе. Поэтому святитель Игнатий приводит в пример преподобных Сергия Радонежского, Илариона Суздальского, Серафима Саровского и некоторых других святых, которые не оставляли устной и гласной молитвы в течение всей жизни и сподобились благодатных даров Святого Духа. У этих святых «с гласом и устами были соединены ум, сердце, вся душа и все тело; они произносили молитву от всей души, от всей крепости своей, из всего существа своего, из всего человека» .

Для занятия умной, а затем сердечной молитвой необходима уже духовная зрелость. Молитва называется «умною, когда произносится умом с глубоким вниманием, при сочувствии сердца» . Здесь способ преподобного Иоанна Лествичника уже приносит некоторый плод: ум привыкает заключаться в словах молитвы, внимание ума становится более глубоким, при этом уму не может не сочувствовать и сердце. Сердце здесь соучаствует в молитве чувствами сокрушения, покаяния, плача, умиления. О подобных чувствах сообщает также преподобный Нил Синайский: это самоуглубление, благоговение, умиление и душевное болезнование о грехах . Но еще требуется постоянное понуждение себя к правильному совершению молитвы, поскольку естество еще не преображено и молитва расхищается чуждыми помыслами. Не освободившись совершенно от пристрастий, впечатлений, попечений, ум еще предается мечтаниям.

Святитель Игнатий неоднократно говорил, что для достижения благодатной непарительности ума необходимо являть собственное усилие, удерживая ум в словах молитвы, постоянно возвращая его от мысленных скитаний к молитве. Такой подвиг со временем может привести к благодатному, нерасхищаемому вниманию, но сначала «предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу, в котором побеждения и победы непрестанно сменяют друг друга, в котором свободное произволение человека и немощь его выражаются с ясностью» . Нередко понуждение себя к молитве длится всю жизнь, ведь молитва умерщвляет ветхого человека, и доколе он присутствует в нас, дотоле противится молитве. Противятся ей и падшие духи, которые стараются осквернить молитву, склоняя нас к рассеянности, к принятию приносимых ими помыслов и мечтаний. Но часто понуждение себя увенчивается благодатным утешением в молитве, которое способно ободрять к дальнейшему деланию.

Если же будет воля Божия, то «благодать Божия являет ощутительно свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом» . Согласно преподобным Исихию Иерусалимскому и Иоанну Лествичнику, молитва, соединившаяся с сердцем, изглаждает в душе греховные помыслы и образы и прогоняет демонов . И такая молитва именуется «сердечною, когда произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в сердце и из глубины сердца воссылает молитву» . Теперь, когда произошло освобождение от расхищения и пленения души наносимыми врагом помыслами, подвижник допускается пред невидимое лице Божие, предстоя пред Ним в своем сердце и вознося глубокую, чистую молитву. Проникновенны рассуждения святителя на эту тему: «Молящийся молитвою нечистою имеет понятие о Боге мертвое, как о Боге неведомом и невидимом. Когда же, освободившись от расхищения и пленения помыслами, он допустится пред невидимое лице Божие, тогда познает Бога познанием живым, опытным. Он познает Бога как Бога. Тогда человек, обратив взоры ума на себя, видит себя созданием, а не существом самобытным, каким обманчиво представляются люди самим себе, находясь в омрачении и самообольщении; тогда уставляет он себя в то отношение к Богу, в каком должно быть создание Его, сознавая себя обязанным благоговейно покоряться воле Божией и всеусердно исполнять ее» .

И далее, молитва становится «душевною , когда совершается от всей души, с участием самого тела, когда совершается из всего существа, причем все существо соделывается как бы едиными устами, произносящими молитву» . Преподобный Нил Синайский изъясняет это так: «Есть высшая молитва совершенных, некое восхищение ума, всецелое отрешение его от чувственного, когда неизглаголанными воздыханиями духа приближается он к Богу, Который видит расположение сердца, отверстое, подобно исписанной книге, и в безгласных образах выражающее волю свою» . Душевной молитве свойственно благодатное духовное ощущение страха Божия, благоговения и умиления, которое переходит в любовь. Здесь подвижник испытывает духовное наслаждение в предстоянии лицу Божию, молитва его становится самодвижной, непрестанной.

Святитель так описывает этот завершительный этап молитвенного восхождения к Богу: «Когда ж, по неизреченному милосердию Божию, ум начнет соединяться в молитве с сердцем и душою, тогда душа сперва мало-помалу, а потом и вся начнет устремляться вместе с умом в молитву. Наконец устремится в молитву и самое бренное наше тело, сотворенное с вожделением Бога, а от падения заразившееся вожделением скотоподобным. Тогда чувства телесные остаются в бездействии: глаза смотрят и не видят: уши слышат и вместе не слышат. Тогда весь человек бывает объят молитвою: самые руки его, ноги и персты несказанно, но вполне явственно и ощутительно участвуют в молитве и бывают исполнены необъяснимой словами силы» .

Вся жизнь самого святителя Игнатия протекла в молитве ко Господу, опытно испытал он ее благодатное действие, ею вошел в покой Небесного Града, к ней же призывал и всех христиан: «Не трать драгоценного времени и сил души на приобретение познаний, доставляемых науками человеческими. И силы, и время употреби на стяжание молитвы, священнодействующей во внутренней клети. Там, в тебе самом, откроет молитва зрелище, которое привлечет к себе все твое внимание: она доставит тебе познания, которых мир вместить не может, о существовании которых он не имеет даже понятия» .

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 1. С. 140–141; Приношение современному монашеству // Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Творения. Т. 5. М., 1998. С. 93.

См.: Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 1. С. 498–499; Аскетическая проповедь. С. 341, 369; Игнатий , епископ Кавказский, святитель. Собрание писем / Сост. игумен Марк (Лозинский). М.; СПб., 1995. С. 138, 194, 200–201.

Там же. С. 74. Мысль, что Божие приходит само собою, воспринята святителем у преподобного Исаака Сирина. Прекрасно объясняет эту мысль преподобный Исаак: «Одним из святых написано: “Кто не почитает себя грешником, того молитва не приемлется Господом”. Если же скажешь, что некоторые отцы писали о том, что такое душевная чистота, что такое здравие, что такое бесстрастие, что такое видение, то писали не с тем, чтобы нам с ожиданием домогаться этого прежде времени; ибо написано, что “не приидет царствие Божие с соблюдением” (Лк. 17: 20) ожидания. И в ком оказалось такое намерение, те приобрели себе гордость и падение. А мы область сердца приведем в устройство делами покаяния и житием благоугодным Богу; Господне же приходит само собою, если место в сердце будет чисто и не осквернено. Чего же ищем “с соблюдением”, разумею Божии высокие дарования, то отвергнуто Церковию Божиею; и приемшие это стяжали себе гордость и падение. И это не признак того, что человек любит Бога, но недуг души» (Исаак Сирин , преподобный. Слова подвижнические. М., 1993. С. 257). Есть у святого Исаака и более краткое высказывание: «Говорят: “Что от Бога, то приходит само собою, а ты и не почувствуешь”. Это правда, но только если место чисто, а не осквернено» (Там же. С. 13–14). Видно, что преподобный Исаак сам ссылается на более древних отцов. И подобное же высказывание есть, например, у аввы Исаии Отшельника: «Не ищи высших (даров) Божиих, пока молишься Ему о помощи, да приидет и спасет тебя от греха. Божие само собою приходит, когда будет (для него уготовано) место нескверное и чистое» (Исаия Отшельник , авва. Слова // Добротолюбие. Издание Троице-Сергиевой лавры, 1993. Т. 1. С. 316).

Там же. С. 228. Учение о плаче как самой сути покаяния и сердцевине умного делания проходит сквозь всю святоотеческую традицию. Преподобный Антоний Великий заповедует пробудиться от греховного сна и оплакивать самих себя от всего сердца день и ночь, так как именно плачем совершается освобождение от грехов и стяжание добродетелей (Наставления, устав отшельнической жизни и изречения // Добротолюбие. Т. 1. С. 39, 55, 110, 134). По замечанию аввы Исаии, невидимые враги потому угнетают нас, что мы не видим грехов своих и не приобрели плача; именно сознание грехов и затем плач о них изгоняют из души демонов (см.: Отечник, составленный святителем Игнатием (Брянчаниновым). М., 1996. С. 129; Исаия Отшельник , авва. Слова // Добротолюбие. Т. 1. С. 359). Преподобный Макарий Великий учит, что как об умершем сыне плачет мать, так и ум наш должен о душе, грехами умершей для Бога, приносить плач, проливать слезы и непрестанно предаваться скорби, и именно такого посетит благодать Божия (Духовные беседы. С. 145). Учение о плаче особенно развито у святого Иоанна Лествичника, и святитель Игнатий во многом опирался на его учение. Преподобный Иоанн дает следующее определение этому деланию, чувству души: «Плач есть укоренившаяся от навыка скорбь души, имеющей в себе огонь (Божественный)» (Лествица. С. 95) «Плач по Богу есть сетование души, такое расположение болезненного сердца, которое с исступлением ищет того, чего оно жаждет, и, не находя его, с трудом за ним стремится и горько рыдает вслед его. Или иначе: плач есть златое жало, уязвлением своим обнажающее душу от всякой земной любви и пристрастия и в назирании сердца святою печалию водруженное» (Там же. С. 86–87). Согласно Лествичнику, на Страшном суде мы не будем осуждены, что не богословствовали или не творили чудес, но будем осуждены, что не плакали непрестанно о своих грехах. Всякий день, в который не были оплаканы грехи, нужно считать потерянным. Более того, Лествичник замечает, что никто из плачущих о грехах не должен ожидать, что при исходе из этой жизни получит извещение о прощении. И именно Лествичник учит о плаче без слез, о душевных слезах, которые позволяют совершать плач пред Богом на всяком месте во всякое время (Там же. С. 80, 81, 88, 98). О плаче учит и святой Исаак Сирин; в плаче видит он существо монашеского делания; преподобный Исаак замечает, что утешение происходит от плача, так как непрестанно плачущий не может быть тревожим страстями (Слова подвижнические. С. 98, 99).

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 1. С. 144. Во многом святитель следует здесь учению преподобного Исаака Сирина, у которого есть такие слова: «Ходи пред Богом в простоте, а не в знании. Простоте сопутствует вера, а за утонченностью и изворотливостью помыслов следует самомнение; за самомнением же – удаление от Бога» (Слова подвижнические. С. 214). Интересны рассуждения о простоте преподобного Иоанна Лествичника: «Как лукавый человек есть нечто двойственное, один по наружности, а другой по сердечному расположению; так простой не двойственен, но есть нечто единое» (Лествица. С. 39). Простота души обнаруживает отсутствие лукавства, обнаруживает внутреннее целомудрие, целостность естества. Как замечает преподобный Антоний Великий, «святые соединены с Богом простотою своею. Простоту найдешь в человеке, исполненном страха Божия. Имеющий простоту совершен и подобен Богу; благоухает он благоуханием сладчайшим и благодатным; исполнен он радости и славы; покоится в нем Святый Дух, как в Своей обители» (Отечник. С.5).

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 2. С. 163, 171; Собрание писем. С. 154. Так же наставляет святой Исаак Сирин: «Дом веры есть младенчествующая мысль и простое сердце». «Духовного ведения никто не может приять, если не обратится и не будет как дитя… В чувстве немощи и в простоте молись, чтобы хорошо жить тебе пред Богом и быть без попечения» (Слова подвижнические. С. 119, 217). Близки этому и наставления святого Иоанна Лествичника: «Вся ткань молитвы твоей да будет немногосложна, ибо мытарь и блудный сын одним словом умилостивили Бога… Не употребляй в молитве твоей премудрых выражений, ибо часто простой и неухищренный лепет детей был угоден Небесному Отцу их» (Лествица. С. 235–236).

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 2. С. 123. «Когда предстанешь пред Бога, – учит святой Исаак Сирин, – соделайся в помысле своем как бы муравьем, как бы пресмыкающимся по земле, как бы пиявицею и как бы ребенком лепечущим. Не говори пред Богом чего-либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему и ходи пред ним, чтобы сподобиться тебе того отеческого Промышления, какое отцы имеют о детях своих, младенцах. Сказано: “Храняй младенцы Господь” (Пс. 114: 5)» (Слова подвижнические. С. 214). Паисий Величковский Исихий Иерусалимский , преподобный. О трезвении и молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 187, 189–190, 196; Иоанн Синайский , преподобный. Лествица. С. 215

СЛОВО

ВО ВТОРНИК ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕЙ НЕДЕЛИ.

ОБЪЯСНЕНИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ 1).

Молитва, будучи драгоценным достоянием всех христиан, составляет главнейшее занятие святых пустынножителей. Она— пища их; она—книга их; она—наука их, она—жизнь их. Великий пустынножитель, Иоанн, Предтеча Господень, был делателем молитвы; был он и учителем ее. Великую науку эту, доставляющую человеку соединение с Богом, преподал святой Предтеча ученикам своим, как мы слышали сегодня во Евангелии 2).

Ученики Господа пожелали научиться молитве у Самого Господа. Основательное, справедливое желание! Истинной молитвы истинный учитель — один Бог 3), святые учители—человеки дают только начальные понятия о молитве, указывают то правильное настроение, при котором может быть сообщено благодатное учение о молитве доставлением вышеестественных, духовных помышлений и ощущений. Эти помышления и ощущения исходят из Святого Духа, сообщаются Святым Духом. Исполнил Господь прошение мудрое, прошение, существенно нужное для душеназидания и спасения, прошение учеников Своих: преподал им молитву, которую преподать мог исключительно Бог. Сказанное докажется объяснением этой молитвы, именуемой, в отличие от молитвословий, составленных святыми человеками, Молитвою Господнею.

Молитва Господня начинается с воззвания: Отче наш! Кто из святых человеков дозволил бы себе и братии своей, человекам, грешным, отверженным, содержимым в плену у диавола и вечной смерти, такое воззвание к Богу? — очевидно, никто. Это мог дозволить один Бог. Он дозволил; если же Он дозволил, то и даровал. Сын Божий, соделавшись человеком, соделал человеков сынами Божиими, а Своими

1) Заимствовано из Отеческих писаний, преимущественно из IX-го собеседования преподобного Кассиана Римлянина. 2) Лук. XI, 1—4. Матф. VI , 9— 13. 3) Лествица. Слово 28, гл. 64.

братьями. Он относится к Богу Отцу по праву естества: Отче наш! и нам дарует благодатное право приступать в Богу, как к отцу, начинать нашу молитву к Нему с чудного, поразительного начала, которое не дерзнуло бы прийти на мысль никому из человеков: Отче на ш!

Начало молитвы Господней—дар Господа, дар цены бесконечной, дар Искупителя искупленным, Спасителя спасенным. Прошения, из которых состоит молитва Господня — прошения даров духовных, приобретенных человечеству искуплением. Нет слова в молитве о плотских, временных нуждах человека. Заповедавший искать единственно царства Божия и правды его, обетовавший приложить все нужное временное ищущим этого царства 1), преподает молитву сообразно заповеданию и обетованию.

Вслед за воззванием и к самому воззванию Отче наш немедленно присовокупляется указание на то место, где пребывает Отец, необъемлемый никаким местом, вездесущий, объемлющий собою все: Отче , иже еси на небесех. Указанием местопребывания на небе Отца возводится молящийся сын на небо. Забудь все земное: оставь без внимания землю— этот приют, данный тебе на кратчайшее время; оставь без, внимания все принадлежности приюта, которые отнимутся у тебя по истечении кратчайшего срока; обрати все заботы к твоему отечеству, в небу, отнятому падением, возвращенному искуплением; принеси молитву о даровании тебе вечных, духовных, всесвятых, Божественных благ, превышающих необъятным достоинством своим не только постижение человеков, но и постижение Ангелов. Они, эти блага, уже уготованы для тебя; они уже ожидают тебя. Правосудие Бога, неразлучное с благостью Его, требует, чтоб выяснилось твое произволение принять небесные сокровища, выяснилось твоею молитвою и твоею жизнью.

Придут в недоумение пред величием молитвы Господней все, без исключения, рабы Господни. Десницею Бога рассыпаются Божественные щедроты. И самый праведник признает

1) Матф. VI, 33. Преподобный Кассиан.

себя недостойных их, а прошение их непозволительным для себя. Тем более недоумение поразить грешника, сознающего себя достойным одних казней. Недоумение это разрешается объяснением, приводящим от недоумения к недоумению. Молитва Господня дарована человекам прежде, нежели совершилось окончательно их искупление: они названы сынами, и призваны к правам сынов прежде усыновления, прежде возрождения крещением, прежде участия в тайной вечери, прежде обновления Святым Духом. Молитва Господня дарована грешникам 1). Где действует Бог, там все возможно и все непостижимо.

Дана молитва Господня грешникам, и прежде всего они научаются просить у Бога, Отца своего, да святится имя Его. В этом прошении человека заключается сознание в греховности, в падении. В этом прошении заключается прошение о даровании искреннего покаяния. «Да святится имя твое в моем душевном храме! Прошу этого, потому что не нахожу в себе этого. Нахожу противное: я — в горестном порабощении у греха и у падших духов, изобретших грех, заразивших меня грехом, поработивших себе и держащих в порабощении посредством греха. В душе моей витают помышления и ощущения преступные, смрадные. Входят ли они в нее извне, или рождаются в ней — не знаю: знаю то, что являются невозбранно и властительски, что изгнать их из себя и извергнуть не имею силы. Этими помышлениями и ощущениями прогневляется Бог; их отвращается всесвятой Бог; ими хулится Бог; при них я пребываю чуждым Бога. Мне необходимо очищение! мне необходимо покаяние! Даруй мне, Отец мой Небесный, могущественное покаяние, которое очистило бы внутренний храм мой от всех нечистот и зловония, соделало бы меня способным принять данное Тобою усыновление, соделало бы меня еще во время моего земного странствования жителем неба. Доселе я пресмыкаюсь по земле. Да внидет в душу мою истинное Богопознание! да освятит оно мой ум, мое сердце, всю деятельность мою: да святится во мне имя Твое » 2). Такое значение этого прошения. Желать покаяния и чистоты мы мо-

жем; мы можем и должны употреблять все зависящие от нас средства к снисканию их; но приобретение их зависит не от нас. Оно — дар Божий. Мы должны прежде всего молить Небесного Отца, чтоб Он из духовных сокровищниц Своих ниспослал нам дар покаяния, покаянием очистил нас от греховного осквернения, украсил нас блаженною чистотой, которая зрит Бога 1), которая одна способна к принятию истинного Богопознания. Да святится имя Твое!

Да приидет Царствие Твое! Царствие Божие внутрь вас есть 2). Какая дивная последовательность в молитве Господней! Этою последовательностью изображается последовательность, постепенность, возвышенная и святая система духовного преуспеяния. После прошения о даровании совершенного Богопознания Господь научает усыновленного Богом человека просить, чтоб в душу его низошло Царство Божие. Этого Царства Он повелевает просить смиренною, но сильною молитвою веры. Верующему невозможно не получить его. Обетовано оно Словом Божиим: Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Μя : в ком святится имя Мое, той есть любяй Мя: а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим 3). Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: аще кто любит Мя , в том будет святиться имя Мое, и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим 4). Да приидет Царствие Твое! чудное прошение! чудное желание возбуждается прошением! дерзновенная молитва внушается желанием сверхъестественным! И молитва эта исполняется. Исполняется она: служат тому доказательством опыты, являющие исполнение ее. Чему иному приписать великие знамения, которые совершались святыми Божиими, как не тому, что в них пребывал и действовал Бог? Чему иному приписать способность к пророчеству, к откровению таин, сокровенных в глубине сердец и умов, которая обнаруживалась в святых Божиих, как не тому, что в них присутствовал и ими глаголал Бог, смотрящий на отдаленное будущее, как на настоящее, Бог, для Которого нет таин? Это засвидетельствовали сами святые.

1) Матф. V, 8. 2) Лук. ХVII, 21. 3) Иоанн. XIV, 21. 4) Иоанн. XIV, 23.

Апостол Павел написал о себе Галатам: живу не ктому аз, но живет во мне Христос 1); написал он к Коринфянам: искушения ищете глаголющаго во мне Христа 2). Когда апостолы Петр и Иоанн исцелили хромого от рождения при Красных вратах иерусалимского храма, и столпился около Апостолов удивленный народ, они сказали ему: Myжие Израильтяне, что чудитеся о сем, или на ны что взираете, яко своею ли силою или благочестием сотворихом его ходити; Бог Авраамов и Исааков и Иаковль, Бог отец наших, прослави Отрока Своего Иисуса 3). В книге Деяний Апостольских читаем поразительное событие: иерусалимские христиане во исполнение завещания Господня продавали имущество свое и вносили выручаемые деньги на общее употребление Церкви, в которой по этой причине не было ни одного нищего. Подобно прочим поступил некто Анания с супругою своею, Сапфирою. Они продали принадлежавшее им село, но часть полученных за село денег с взаимного согласия утаили. По принятому обычаю Анания принес деньги как бы в полном количестве и положил к ногам Апостолов, думая обмануть Духоносцев. Тогда святой Петр сказал ему: Анание, почто исполни сатана сердце твое солгати Духу Святому и утаити от цены села; сущее тебе, не твое ли бе, и проданое не в твоей ли власти бяше? что яко положил еси в сердцы твоем вещь сию? не человеком солгал еси, но Богу . Анания, выслушав эти слова, пал мертвым. Той же участи подверглась и Сапфира, желавшая поддержать действие мужа и принявшая участие в грехе его пред Святым Духом, обитавшим в Апостолах 4). Во все века христианства на скрижалях церковной истории записаны опыты, обнаруживающие в святых Божиих действия, превысшие человеческого естества, принадлежащие не человеческому естеству, но Богу, обитавшему и царствовавшему в святых человеках. Говорит преподобный Макарий Египетский: «В тех, которых осияла благодать Божественного Духа и водворилась в глубине ума их, Господь — как бы душа». Опять говорит этот ве-

1) Гал. II, 20. 2) 2 Кор. XIII, 3. 3) Деян. III , 12, 13. 4) Деян. V, 1-10.

ликий между Отцами: «Действие и сила Святого Духа пребывают в человеке обновленном» 1).

Ощутивший в себе Царство Божие соделывается чуждым для мира, враждебного Богу. Ощутивший в себе Царство Божие может желать по истинной любви к ближним, чтоб во всех них открылось Царство Божие. Он может непогрешительно желать, чтоб настало на земле видимое Царство Божие, потребило с лица земли грех, установило на ней владычество Правды. Из этого состояния святой Иоанн Богослов молитвенно отозвался к Господу, беседовавшему с ним в духовном его восторге, обетовавшему прийти скоро для окончательного решения судеб мира: «Ей, гряди, Господи Иисусе 2): земля преисполнена беззаконий, нуждается в очищении и обновлении». Неприготовленный удовлетворительно, видящий свой душевный храм еще в горестной пустоте, без жителя — Бога, просит о противном. Он просит о даровании времени на совершение подвига подобно тому вертоградарю, который умолял господина, повелевшего посечение бесплодной, таинственной смоковницы: Господи, остави ю и на се лето, дондеже окопаю окрест ея , отделив ее от истощающих силы ее пристрастий, и осыплю гноем — смирением и покаянием 3).

. Небом названы небожители: ими воля Божия совершается непорочно, неупустительно. К воле Божией они уже не примешивают своей воли! у них уже нет отдельной воли! воля их слилась воедино с волей Божией. Над ними исполнилось то, чего испрашивал Спаситель мира у Бога Отца для учеников и для всех последователей Своих, человеков: Не о сих же , Апостолах, молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя, да вси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут… да будут едино, якоже и Мы едино есмы: Аз в них, и Ты во Мне: да будут совершени во едино 4). Да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли . Землей названы христиане. Не погрешит каждый из нас, если, произнося это прошение, будет разуметь под

1) Слово 7, гл. 12, 11. 2) Апок. ХXII, 20. 3) Лук. XIII, 8. 4) Иоанн. XVII, 20-23.

наименованием земли свое сердце, не отделяя и тела от сердца 1). Какое направление примут силы сердца, в такое направление устремляются силы тела и преобразуется влечение тела сообразно влечению сердца, из плотского и скотоподобного в духовное, святое, ангелоподобное. Всецелое соединение воли человеческой с волею Божией есть состояние совершенства, какого может только достичь разумное создание Божие. Это совершенство имеют Ангелы. Благоволит Спаситель наш, чтоб и мы, немощные и злосчастные человеки, взятые из земли, странствующие и мятущиеся на земле в течение кратчайшего срока, по миновании его нисходящие в землю, стяжали то, что имеют святейшие небесные духи. Он повелевает нам искать совершенства, еще непостижимого для нас. Ощутивший в себе Царство Божие научается не удовлетворяться этим; он научается не предаваться беспечности и бездействию; научается стремиться к обильнейшему развитию в себе владычества Божественного. Да действует исключительно воля Божия во всем существе человека, во всех составных частях его, в духе, душе и теле, соединяя собою и в себе разъединенную падением волю этих частей. Только волею Божией может исцелиться воля человеческая, отравленная грехом; только в воле Божией и при посредстве ее пожелания составных частей человека, принявшие различное, противное друг другу направление 2), могут перейти от разногласия к согласию, соединиться в одно желание; только оживленная волею Божией воля человеческая может отторгнуться от земли, вознестись на небо. Братие , говорит святой апостол Павел, аз себе не у помышляю достигша: едино же, задняя убо забывая, в предняя же простирался, со усердием гоню, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе. Елицы убо совершении, сие да мудрствуим 3).

Хлеб наш насущный даждь нам днесь . Не о пище гибнущей говорится здесь! не пецытеся убо, глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся 4); говорится о пище, подающей жизнь вечную и вечно пребывающей, о пище новой,

1) Лествица, Слово 28, гл. 61. 2) «Плоть имеет свою волю», т. е. свое пожелание, сказал преподобный Марк Подвижник, ссылаясь на Апостола (Ефес. II, 3), Слово 4. 3) Филип. III, 13—15. 4) Матф. VI, 31.

которую даровал человекам вочеловечившийся Сын Божий, о хлебе жизни, снисшедшем с неба, о хлебе Божием, способном насытить и преподать вечную жизнь всему миру 1). Слово насущный означает, что этот хлеб по качеству своему превыше всего существующего 2). Величие его и святость бесконечны, непостижимы; освящение, достоинство, доставляемые вкушением его, необъятны, необъяснимы. Хлеб, подаваемый Сыном Божиим, есть всесвятая Плоть Его, которую Он дал за живот мира 3). К чудной пище присоединено столько же чудное питие. Плоть Богочеловека дана в пищу верующим, Кровь Его — в напиток. Богочеловек не отличался ничем от прочих человеков, будучи совершенным человеком; но был Он вместе и совершенным Богом: по наружности все видели и осязали в Нем человека, по действиям познавали Бога. Подобно этому благоволил Он, чтоб всесвятое Тело Его и всесвятая Кровь Его были прикрыты веществом хлеба и вина: и видятся, и вкушаются хлеб и вино, но приемлется и снедается в них Тело и Кровь Господа. Нет слов, нет средств, чтоб изобразить состояние, в которое возводятся причастники Тела и Крови Богочеловека. Богочеловек изобразил это состояние так: Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем 4). Изображенное и объясненное этими словами состояние пребывает непостижимым и необъяснимым: этими словами изображается недосягаемая для ума человеческого высота состояния. Ведома она единому Богу: никтоже весть, кто есть Сын, токмо Отец 5), и соединившийся с Сыном воедино, непостижим вполне ни для ближних, ни для себя; удовлетворительно постижим для одного Бога.

По достоинству пищи, по тому действию, которое совершается от вкушения во вкушающих, Господь наименовал Плоть Свою единою истинною пищей, а Кровь Свою единым истинным питием обновленного искуплением человека 6). Обыкновенная пища сынов ветхого Адама, общая им с бессловесными животными, истребляемая пищеварением, и не могущая

1) Иоан, VI, 27, 33. 2) Преподобный Кассиан, Cell . IX, cap. XXI. 3) Иоанн. VI, 61. 4) Иоанн. VI, 56. 5) Лук. X, 22. 6) Иоанн. VI, 55.

устранять смерти, это брашно гиблющее 1), не достойно наименования пищи, когда явился хлеб насущный, хлеб небесный , хлеб, уничтожающий смерть, преподающий вечную жизнь 2). Хлеб наш насущный — так пишется прошение святым евангелистом Лукою — подавай нам на всяк день 3). С прошением совмещено заповедание, возлагающее на христиан обязанность, столько ныне упущенную, ежедневного приобщения Святым Тайнам. «Сказав на всяк день , Господь выразил этим, что без сего хлеба мы не способны провести ниже одного дня в духовной жизни. Сказав днесь , выразил этим, что его должно вкушать ежедневно, что преподание его в протекший день недостаточно, если в текущий день не будет он преподан нам снова. Ежедневная нужда в нем требует, чтоб мы учащали это прошение и приносили его на всякое время: нет дня, в который бы не было необходимо для нас употреблением и причащением его утвердить сердце нашего внутреннего человека» 4).

И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим . Даровав грешникам возвышеннейшие блага, блага дражайшей цены, превысшие всякой цены, даровав их по бесконечной Своей милости, Господь требует и от нас милости к ближним нашим. Таинство искупления основано на милости. Оно есть явление милости Божией к падшему человечеству и может быть принято единственно расположением души, всецело настроенной милостию к падшему человечеству. Мы не можем принять искупления, дарованного нам Богом, иначе, как умилосердившись над собою и над человечеством, как сознав свою греховность, свое падение, свою погибель, — как сознав греховность, падение, погибель всего человечества, — как сознав общую, всесовершенную нужду в милости Божией. Оставление ближним согрешений их пред нами, их долгов, есть собственная наша нужда: не исполнив этого, мы никогда не стяжем настроения, способного принять искупление. Ожесточение сердца подобно железным креп-

1) Иоанн. VI, 27. 2) Иоанн. VI, 68. 3) Лук. XI, 3.4) Преподобный Кассиан Collatio IX, cap . XXI. Такое объяснение хлеба насущного нисколько не делает странным чтение молитвы Господней пред трапезою, по монастырскому уставу: хлеб вещественный служит образок хлеба, сшедшаго с небесе.

ко замкнутым вратам! оно не впустит в сердце наше Божественного дара. Объясняя это свойство искупления и причину условия в прошении, Господь сказал: аще бо отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный: аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших 1). Христианин должен обращать особенное внимание на душевный недуг памятозлобия, изгонять его при первом появлении, не дозволять ему возгнездиться в душе ни под каким предлогом, как бы этот предлог ни показался праведным при первом взгляде на него. Если допустим действовать памятозлобию, — оно опустошит душу, соделает все подвиги и добродетели наши бесплодными, лишит нас милости Божией. Оставление нами согрешений ближним нашим есть признак, что Дух Божий вселился в нас, царствует в нас, управляет, руководит волею нашею. До того времени нужно особенное собственное усилие к противоборству страсти памятозлобия. Подвигу нашему против этой страсти тайно вспомоществует Бог, останавливая явное вспоможение, чтоб произволение наше выразилось с определенностью. Памятозлобие основывается на гордости. Гордость таится даже в освященных благодатью избранниках Божиих 2). Необходимо и для них бдеть против этого внутреннего яда и против порождаемого им убийства души памятозлобием. Чрез оставление братии долгов их мы привлекаем в себя благодать Божию: удерживаем ее в себе, постоянно оставляя долги ближним нашим.

Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго . Второю половиною прошения объясняется первая. Искушениями называются здесь те истинно несчастные случаи и бедствия, когда мы за наше собственное произвольное стремление к греху предаемся во власть диавола и погибаем, как подвергся этому Иуда Искариотский. Вниде в онь сатана , говорит о нем Писание 3). Не научает нас прошение отвергать скорби, необходимые для нашего спасения, охраняющие нас от наших страстей и демонов 4). Благоволю , говорит Апостол о тяжких

1) Матф. VI, 14, 15. 2) Преподобный Макарий Великий. Беседа V II, гл. 4. 3) Иоанн. XIII, 27. 4) Преподобный Кассиан Coll . IX, cap. ХХ III , и Святой Исаак Сирский, Слово 5-е.

скорбях, которым он подвергался, благоволю в немощех, в досаждениих, в бедах, во изгнанных, в теснотах по Христе: егда бо немощствую, тогда силен есмь 1). Попущены были Промыслом Божиим эти скорби Апостолу, как сам он объясняет, чтоб предохранить его от превозношения 2). Господь даровал в удел последователям Своим на все время земного странствования их скорби. В мире скорбни будете 3), сказал Он Апостолам, а вместе с ними и всем христианам: аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы: якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир 4). Будете ненавидимы от всех имене Моего ради. В терпении вашем стяжите души ваша 5). Вместе с догматами веры христианской святой апостол Павел проповедовал вселенной, яко многими скорбьми подобает нам внити во Царствие Божие 6). В Послании к евреям Апостол говорит, что все благоугодившие Богу подвергались наказанию и вразумлению от Господа, что не подвергающиеся им отвержены Богом, как чуждые Ему 7). Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго! не только не попусти, чтоб возобладали нами страсти, посредством которых мы подчиняемся диаволу, но избавь и от того плена, в котором мы находимся у диавола по причине падения нашего! не попусти нам увлечься греховною волею нашей, исполнением которой мы обманываем и губим себя! не попусти обольститься мыслями и учениями ложными! не попусти победиться сребролюбием, славолюбием, властолюбием! не попусти, чтоб мы поработились сластолюбию и сладострастию в то время, как обилуем земными благами, а малодушию и ропоту, когда мы окружены лишениями! не попусти нам согрешать! не попусти, чтоб объяла нас гордость, когда проводим жизнь добродетельную, и не поглотили нас безнадежие и отчаяние при каком-либо преткновении.

Началом молитвы Господней, которым дозволено человеку относиться к Богу, как к отцу, объясняется причина возвышеннейших прошений, составляющих молитву. Сын может

1) 2 Кор. XII, 10. 2) 2 Кор. XII, 7. 3) Иоанн. XVI, 33. 4) Иоанн. XV, 18, 19. 5) Лук. XXI, 17, 19. 6) Деян. XIV, 22. 7) Евр. XII, 8.

просить у отца всего, что имеет отец. И мы в молитве Господней просим Бога, чтоб Он даровал нам Себя в неотъемлемое имущество наше, чтоб Он жительствовал в нас, учредил в нас Свое Царство, чтоб мы чрез это взаимно жительствовали в Нем, — царствовали при посредстве Его надо всем. Началу соответствует заключение молитвы Господней. На бесконечной благости Божией к человечеству основывается необъятность прошений; на всемогуществе Божием утверждается убеждение в услышании и получении прошений. Яко Твое есть Царство, и сила, и слава во веки. Аминь . Такими словами веры запечатлевается молитва Господня! Ими признается и исповедуется единая существенная, всеобъемлющая власть: власть Бога. От исповедания ее христианин делается свободным, как и Господь объявил слепотствующему Пилату, хвалившемуся своею властью над Ним: Не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано Свыше 1). Духовная свобода есть достояние совершенных христиан. О ней сказал Апостол: идеже Дух Господень, ту свобода 2). Когда откроется пред взорами ума, очищенного покаянием и просвещенного благодатью, всемогущество Бога, тогда могущество и Ангелов и человеков нисходит в ничтожество 3); тогда верующий и молящийся исповедует великую истину, яко единому Богу принадлежит царство, и сила, и слава во веки .

Молитва Господня не устраняет продолжительного пребывания в молитве: пример и продолжительного и всенощного моления, столь нужного для нас и полезного, подал Сам Господь 4). Молитва Господня не соделывает ненужными или излишними прочих молитвословий, принятых и установленных Святою Церковью: она составляет собою сущность их; она служит правилом для них, она научает нас, что и в прочих молитвах наших мы должны просить у Бога одних духовных благ 5). Все молитвы, написанные святыми Отцами,

1) Иоанн. XIX, II. 2) 2 Кор. III, 17. Духовная свобода не имеет никакого отношения к свободе по плоти; на духовную свободу не имеет влияния гражданское рабство, и на оборот, гражданская свобода не препятствует оставаться рабом в духовном значении. 1 Кор. VII, 21—23. 3) Рим. VIII, 36—39. 4) Лук. XI, 1; IX, 18; VI, 12. 5) Преподобный Кассиан. Coll. IX, cap. XXIV.

употребляемые в Святой Церкви, удовлетворяют этому святому требованию: источник всех их — Святой Дух, преизобильно вещающий в молитве Господней. Не благоугодно Искупителю нашему, искупившему нас ценою Своей бездонной Крови для блаженной вечности, чтоб мы стужали Ему о чем-либо тленном и временном 1). Если необходимость заставит приступить к величию Божества с прошением о временной нужде нашей, то совершим это с осторожностью и благоговением, без увлечения и разгорячения, без красноречия, в немногих смиренных словах, заключая молитву предоставлением себя и своего прошения воле Божией. Воспрещено нам плотское многословие и витийство в молитве; воспрещены прошения о земных благах и преимуществах, прошения, которыми одними преисполнены молитвы язычников и подобных язычникам плотских людей, заботящихся об одном земном и временном, забывших заботы о вечном 2). Молящеся, не лишше глаголите, якоже язычницы , повелел Господь нам, установляя и даруя нам молитву Господню, мнят бо, яко во многоглаголании своем услышани будут. Не подобитеся убо им: весть бо Отец ваш, ихже требуете, прежде прошения вашего 3). Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его , той Божественной праведности, которая вводит в него, и сия вся , все потребности земной жизни, приложатся вам 4). Аминь.

Алексей ОСИПОВ

МОЛИТВА
Непосредственно с темой монашества связанно учение Святителя о
молитве, об умном делании, о первостепенном значении которого в
монашестве, он писал: «Без истинного умного делания монашество есть тело
без души».
Говоря, что «молитва есть высшее упражнение для ума… Молитва есть
глава, источник, мать всех добродетелей», Святитель раскрывает те условия,
при соблюдении которых только она является таковой. В противном случае,
предупреждал он, она оказывается, по меньшей мере, бесплодной, а может
привести и к впадению в глубокую прелесть: самомнение, мечтательность,
искание и переживание ложных сладостных состояний, видений, прозрений и
т.п.
Некоторые из этих условий правильной молитвы достаточно известны:
прощение ближних, отсутствие вражды к кому-либо, милосердие и др. Но
многие находятся вне поля зрения большинства верующих. Поэтому особенно
необходимо услышать голос такого Учителя о правильной молитве.
За два года до своей кончины 29/1-1865 года он писал: “В настоящее
время - существенная нужда в правильной молитве, а ее-то и не знают! Не
знают, что она должна быть орудием и выражением покаяния, (а) ищут
наслаждения и восторгов, льстят себе, и орудием, данным во спасение,
убивают свои души. Существенно нужно правильное понимание молитвы в
наше время! Она - существенный, единственный руководитель в наше время
ко спасению. Наставников нет!”. Поэтому «научись молиться Богу правильно.
Научившись молиться правильно, молись постоянно - и удобно наследуешь
спасение».
Святитель Игнатий указывает на виды молитвы. Самая простая из них -
устная, или гласная молитва, которая произносится вслух или шепотом. Но
«устное и гласное моление тогда плодоносно, когда оно сопряжено со
вниманием, что встречается очень редко: потому что вниманию научаемся
преимущественно при упражнении молитвой Иисусовой».
Помимо устной молитвы он говорит еще о трех ее видах. «От молитвы
гласной многой, - говорит священноинок (Дорофей, автор “Цветника”. -
А.О.), - истекает молитва умная, а от умной молитвы является молитва
сердечная. Произносить молитву Иисусову должно не громким голосом, но
тихо вслух себе одному». «Молитва называется умной, когда произносится
умом с глубоким вниманием при сочувствии сердца; сердечной, когда
произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в
сердце и из глубины сердца воссылает молитву; душевной, когда совершается
от всей души, с участием самого тела, когда совершается из всего существа».
Представим ещё некоторые важные положения учения Святителя о
молитве.

4. Молитва внешняя и внутренняя. «Не только в процессе дыхания,
но и во всех движениях тела должно наблюдать спокойствие, тихость и
скромность. Все это очень способствует к удержанию ума от рассеянности».
“Кто молится устами, - передает святитель Игнатий слова очень
почитаемого им русского подвижника священноинока Дорофея, - а о душе
небрежет и сердца не хранит, такой человек молится воздуху, а не Богу, и всуе
трудится, потому что Бог внимает уму и усердию, а не многоречию”.
«…одна внешняя молитва недостаточна. Бог внимает уму, а потому те
монахи, которые не соединяют внешней молитвы со внутренней, не суть
монахи (прп. Серафим Саровский)».
«Всякая молитва, - сказал великий Отец (св. Исаак Сирин. - А.О.), -
при которой не утрудится тело, а сердце не придет в сокрушение, признается
недозревшим плодом, потому что такая молитва - без души». Он же сказал:
“Молитвы памятозлобивых - посевы на камне”» (ср.: Мф. 6. 14–15).
«Количество молитвы определяется для каждого образом жизни его и
количеством сил душевных и телесных».
2. Смирение в молитве. В одном из писем святитель Игнатий говорит об
условии, при наличии которого лишь молитва принимается Богом. «Сегодня, -
пишет он, - я прочитал то изречение Великого Сисоя, которое мне всегда
особенно нравилось, всегда было мне особенно по сердцу. Некоторый инок
сказал ему: «Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога». Преподобный
Сисой отвечал ему: «Это не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя
хуже всей твари». «Высокое занятие, - продолжает Святитель, -
непрестанное памятование Бога! Но это высота очень опасная, когда
лествица к ней не основана на прочном камне смирения». «Для правильности
молитвы надобно, чтобы она приносилась из сердца, наполненного нищеты
духа, из сердца сокрушенного и смиренного».
3. Внимание в молитве. «Душа молитвы - внимание. Как тело без души
мертво, так и молитва без внимания - мертва. Без внимания произносимая
молитва обращается в пустословие, и молящийся так сопричисляется к
приемлющим имя Божиевсуе» (Притч. 30: 9).
«Должно… совершать молитву со вниманием и благоговением с целью
покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно
соприсутствовали молитве».
«Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в
количестве… Качество истинной молитвы состоит в том, когда ум во время
молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму».
«Особенно способствует сохранению внимания во время молитвы весьма
неспешное произнесение слов молитвы».
«…внимательная устная молитва сама собой переходит в умную и
сердечную». «Без внимания молитва - не молитва. Она мертва! Она -
бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие»!
4. Искание наслаждения в молитве. «Не ищи в молитве наслаждений:
они отнюдь не свойственны грешнику. Желание грешника ощутить
наслаждение есть уже самообольщение. Ищи, чтобы ожило твое мертвое,

окаменевшее сердце, чтобы оно раскрылось для ощущения греховности своей,
своего падения, своего ничтожества, чтобы оно увидело их, созналось в них с
самоотвержением. Тогда явится в тебе истинный плод молитвы: истинное
покаяние». «Приноси Богу молитвы тихие и смиренные, а не пылкие и
пламенные… Огонь нечистый - слепое, вещественное разгорячение крови -
воспрещено приносить пред всесвятого Бога».
5. Истинное наслаждение – в правильной молитве. Как часто упрекают
христианство в том, что оно, призывая человека к видению поврежденности
человеческой природы и своей греховности, к покаянию, к плачу о грехах,
борьбе со страстями и проч., будто бы делает жизнь верующего унылой и
несчастной. Но такие упреки проистекают,
во-первых, из полного непонимания того, что причиной всех наших
скорбей, внутренних и внешних, являются именно страсти: эгоизм, зависть,
гордость, алчность, упрямство, пьянство и прочие, им же несть числа. Они
отравляют личную и семейную жизнь человека, приносят неисчислимые беды.
И без борьбы с ними, без покаяния и молитвы ничего доброго ожидать в жизни
невозможно. Это закон человеческой жизни!
Во-вторых, эти критики не знают, что в человеке, живущем по Евангелию,
по мере очищения от страстей открывается особый душевный мир, радость,
человеколюбие – всё то, что, в действительности, и характеризует истинное
счастье. О том, что даёт человеку настоящая христианская жизнь, прекрасно
сказал апостол Павел: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на
сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2. 9). История Церкви
подтверждает это бесчисленными примерами жизни своих святых.
Святитель Игнатий пишет: «Радость и веселие свойственны душе,
ощутившей оживление, ощутившей избавление из плена, в котором держали
ее грех и падшие духи, ощутившей осенение Божественной благодати,
ощутившей, что действием этой благодати она представлена лицу Божию,
возведена в непорочное и блаженное служение Богу. Радость и веселие так
сильны, что Святой Дух приглашает ощутившего их к воскликновению. Как не
воскликнуть от радости освободившемуся, ожившему, окрылившемуся,
вознесшемуся с земли на небо?». Так, например, пишет он о своей
настоятельской жизни в Троице-Сергиевой пустыне: «Здесь я увидел врагов,
дышащих непримиримою злобою и жаждою погибели моей; здесь милосердый
Господь сподобил меня познать невыразимые словом радость и мир души;
здесь сподобил Он меня вкусить духовную любовь и сладость в то время, как я
встречал врага моего, искавшего головы моей, - и соделалось лице этого врага
в глазах моих, как бы лицом светлого Ангела».
Замечательны и разнообразны слова Святителя о той радости, которую
испытывает верующий в разных состояниях своей души, когда живет
действительно по-христиански:
- в покаянии. «В слезах таинственно живет утешение, и в плаче -
радость». «Утешение, радость, наслаждение, подаяние [других] даров суть
последствия примирения» души с Богом»;

В скорбях. «Апостол заповедует при молитве благодарение… Таким
благодарением вводится в душу чудное спокойствие, вводится радость,
несмотря на то, что отовсюду окружают скорби»;
- в любви евангельской. «Георгий, затворник Задонского монастыря, муж,
достигший христианского совершенства, так говорит: «Хочу сказать
несколько слов о сущности любви. Это - самый тончайший огонь,
превосходящий всякий ум и легчайший всякого ума. Действия этого огня
быстры и чу"дны, они священны и изливаются на душу от Святого,
Вездесущего Духа. Этот огонь лишь коснется сердца, всякое помышление и
чувство беспокойные мгновенно перелагаются в тишину, в смирение, в
радость, в сладость, превосходящую все»;
- во внутреннем состоянии своей души и в отношении к ближним.
«Плоды истинной молитвы: святой мир души, соединенный с тихой,
молчаливой радостью, чуждой мечтательности, самомнения и разгоряченных
порывов и движений, любовь к ближним, не разлучающая для любви добрых от
злых, достойных от недостойных, но ходатайствующая обо всех перед
Богом»;
в – святости. Святые переживают, оказывается, радость не только
душевную, но и «несказанное наслаждение тела радостью духовною».
«Говорит преподобный авва Исаия Отшельник в поучении: Бог наш есть
огнь поядаяй (Евр. 12. 29). Огнем растопляется воск и иссушается тина
скверных нечистот: так и тайным поучением иссушаются скверные помыслы,
и истребляются из души страсти, просвещается ум, уясняется и утончается
мысль, изливается радость в сердце».
«Божии святые чудодействовали, воскрешали мертвых, предвозвещали
будущее, упоены были духовною сладостью, и вместе, смирялись, трепетали,
видя с недоумением, удивлением, страхом, что Бог благоволил ущедрить
персть, - персти, брению вверил Святого Духа Своего. О ужас! Нападает от
зрения этих таинств молчание на ум зрящий; объемлет сердце несказанная
радость».
О чем и как должно молиться?
Указания святителя Игнатия по этому вопросу чрезвычайно полезны и
необходимы в практической жизни любого христианина.
Прошения земных благ. Если мы верим, что Господь есть любовь и готов
дать нам всё необходимое для нашей жизни, то молитва наша должна быть
молитвой веры: «Господи, Ты знаешь, о чём я страдаю, чего я хочу, и я верю,
что всё, что Ты даёшь каждому человеку, является самым полезным для него,
для его спасения. Поэтому прошу Тебя, да будет Твоя благая воля, а не моя».
Так молился Сам Господь Иисус Христос в Гефсиманском саду перед Своими
страшными страданиями, дав образ правильной молитвы всем тем, кто
действительно Ему верит.
Потому преподобный Варсонофий Великий писал: «Нехорошо с усилием
молиться о том, чтобы получить исцеление, не зная, что́
тебе полезно». А
святой Исаак Сирин предупреждал настойчиво просящих о чём-либо земном:

«Если кто попросит у царя немного грязи, то не только обесчестит себя
ничтожностью просьбы и покажет себя глупцом, но и царю нанесёт
оскорбление своею просьбой. Так поступает и тот, кто в молитвах просит чего-
нибудь земного».
И святитель Игнатий писал: «Не будь безрассуден в прошениях твоих,
чтобы не прогневить Бога малоумием своим: просящий у Царя царей чего-
нибудь ничтожного уничижает Его».
«Ищущий в молитве своей тленных земных благ возбуждает против себя
негодование Небесного Царя».
Но, как правило, происходит противоположное. Молимся не о причине
всех наших бед – о засыхающих в страстях духовных корнях древа нашей
души, и не поливаем их слезами покаяния, не удобряем их делами милосердия
и исполнения заповедей Христовых, а просим сразу плодов, к тому же земных.
Постоянно повторяем грех прародителей, пытаясь без труда над самими собой
сорвать плод и стать как боги (Быт. 3, 5).
Святитель объясняет и известные слова Христа: А молясь, не говорите лишнего, как
язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны (Мф. 6: 7).
«Многоглаголание, осужденное Господом в молитвах языческих, заключается в
многочисленных прошениях о временных благах».
«Молитву соедини с благоразумным постом» и милосердием.
«Хочешь ли усвоиться Богу молитвой? Усвой сердцу милость…
Принуждай сердце к милости и благости…доколе не ощутишь в себе
человеколюбия, подобного тому, которое солнцем Своим сияет равно на злыя и
благия и дождит на праведныя и неправедныя» (Мф. 5. 45).
Во время богослужения. «Даже при Богослужении полезно повторять
краткую молитву в душевной клети: она не только не препятствует
вниманию читаемым и поемым в храме Божием молитвословиям, но и
способствует особенно тщательному вниманию им, удерживая ум от
рассеянности».
«В церкви никаких особенных молитв не читайте, а внимайте
Богослужению. Хорошо приучиться к молитве мытаря, которая одобрена
Господом и которую мытарь, как видно из Евангелия, произносил, находясь в
церкви».
«В церкви иногда внимайте Богослужению, а иногда умом произносите
молитву, не преставая внимать и Богослужению. Можно вместе и молиться
умом и внимать церковному молитвословию. Первое споспешествует второму,
а второе первому».
«Во время церковных служб полезно упражняться молитвой Иисусовой».
О еретиках. «О еретиках воспрещено молиться, как бы о членах,
принадлежащих к Церкви, почему и вынимать о них частицы, как изображения
участия в Церкви - не должно, молиться же об обращении их - можно».

Источнк:

• Войдите или зарегистрируйтесь , чтобы отправлять комментарии
• 735 просмотров
• Версия для печати